Он еле выговорил эти слова пересохшими губами, и прозвучали они неубедительно. Если в ближайшие пару часов не удастся очистить желудок и принять весь набор противоядий, у него почти не останется шансов. Как и многие приближенные ко двору люди, он регулярно пил небольшие дозы разнообразной отравы. Судя по стремительно ухудшающемуся самочувствию, на этот раз меры предосторожности не сработали.

Янгис вскочил с места и навис над Брейдом, его глаза были белыми от ярости.

– Не лгите! Нанимая корабль, вы не могли не сказать капитану, куда ему плыть. Мне наплевать, куда отправится Лаэрта, лучше бы – на дно, но она похитила моего наследника! Если вы немедленно не скажете, куда она повезла принца Раймонда, я казню вас, как изменника.

Брейд посмотрел на Янгиса с любопытством.

– Ваше величество, вы полагаете, что смерть от яда намного предпочтительнее плахи? Я отравлен, и, вероятно, умру еще до того, как приговор будет приведен в исполнение.

Янгис прошелся по комнате, сел за стол и провел пальцем по одному из ящиков.

– Я сожалею, герцог, я заметил, что вы сегодня неважно выглядите. Могу вам помочь, у меня есть противоядие от всех существующих в природе ядов.

– Безоар, ваше величество?

Император слегка дернул губой, он не привык проглатывать откровенные издевки, но на этот раз сдержался.

– Безоар и у вас, я полагаю, найдется. То, что есть у меня – уникальное средство, возможно, единственное в мире. Я могу гарантировать вам полное и немедленное выздоровление – разумеется, после того как вы сообщите мне местонахождение моего сына.

– Ваше величество, если бы я знал, куда именно направляется императрица Лаэрта, и дал бы ей слово молчать – неужели я бы впустил в крепость графа Виндома? Я отдавал себе отчет в том, что меня могут подвергнуть допросу, а возможно, и пыткам, именно поэтому я ни о чем не спросил ее величество. У нее хватит средств, чтобы самой расплатиться с капитаном даже за кругосветное путешествие.

– Как называется корабль?

– «Звезда морей», простая рыбацкая шхуна из графства Раттен.

– Если это правда – она, скорей всего, отправилась в Кадар, – задумчиво сказал Янгис, – хотя я уверен, что вы лжете. В любом случае – то, что вы не выяснили, куда увозят наследника ракайского престола – государственная измена.

– Я не отрицаю этого, ваше величество. Но передо мной стоял выбор – или отправиться на плаху, или позволить Виндому уничтожить вашу супругу, возможно – с детьми. Я выбрал первое.

– Еще немного, и вы убедите меня, что вас следует наградить за предательство. Виндом по моему приказу приехал в Белую Чайку для сопровождения императрицы Лаэрты в Гилатиан. Если у вас возникли какие-то подозрения на его счет – вы были обязаны сами привезти мою семью в столицу и обеспечить их безопасность в дороге. Вы предпочли помогать неверной и непокорной женщине украсть моего сына. Вы прекрасно знаете, что заслужили смерть. Но у вас есть возможность искупить свое преступление. Доставьте их обратно – и получите противоядие.

– Я сделаю все, что смогу. Но искать придется в Ракайе, Кадаре, Дарнии, Ликейе. Возможно – в Салеме или даже Феруате. Боюсь, что всех моих людей не хватит, чтобы выполнить эту миссию.

– Ну что ж. Может быть, вам повезет и Единый Милосердный исцелит вас без моей помощи, – улыбнулся Янгис, – в любом случае, пока вы живы – исполняйте свой долг. Выберите пятьдесят солдат для высадки в Ликейе. Вы сами поведете их на Феруат. А всех остальных отправьте на поиски. Судя по вашему состоянию, у вас еще есть около месяца в запасе.

Янгис звякнул колокольчиком, на пороге возник капитан Дор-Моллан, пара рослых стражников возвышалась позади его тщедушной фигурки.

– Проводите герцога Атерли в Восточную Башню. Помогите ему устроиться со всеми удобствами. Посетителей не допускать, вся корреспонденция – только через ваши руки.

– Герцог, уединение не должно помешать вам готовиться к походу и руководить поисками, которые мы сейчас обсуждали. Ваши письменные приказы будут немедленно доставляться адресатам.

Брейд с тоской глянул на добродушно улыбавшегося и, кажется, подмигивавшего. Дор-Моллана. Он был идеальным тюремщиком – десяток ринов, и получишь все, что угодно: лучшее вино, противоядия, веселую девицу. Но всего состояния Брейда не хватит, чтобы купить его верность – возьмет с тысячью благодарностей, и тут же продаст тебя за пару золотых монет.

Выпроводив Брейда, Янгис приказал позвать Виндома и некоторое время молча разглядывал его. Могучий воин… А лицо усеяно мелкими каплями пота и губы трясутся от страха. Ничтожество. Нарочно упустил Лаэрту с наследником: отлично знает, что его сестрица беременна и рассчитывает, что трон Ракайи достанется племяннику. Сейчас, пока Вивиан не стала императрицей, он предан до мозга костей, а родится племянник – тут же постарается избавиться от своего владыки, объявит себя регентом и будет править. Больше всего хотелось налить ему чистой воды и отправить подыхать. Но нельзя. Сейчас Виндом один из немногих людей, на кого можно положиться.

– Я благодарен вам, граф, вы все сделали правильно. Сейчас я приготовлю лекарство, и вы уснете уже здоровым.

Янгис плеснул воды в кубок и достал из письменного стола крошечный флакон. Колдун говорил, что трех капель должно хватить, на всякий случай он накапал четыре.

Теплым июльским вечером Литания сидела на ступеньках террасы и плела косу. Высокий гребень и серебряные шпильки лежали в шкатулке, ненужные и забытые, их хозяйка наслаждалась неприхотливой жизнью и абсолютной свободой.

Тайра и Раймон ушли бродить по городу в сопровождении Ланса, а Сита пожаловалась на головную боль и осталась дома. Она забралась на развилку яблони и прилежно вышивала свою синюю птицу с загадочным девичьим лицом. Выглядела Сита чуть получше, загорела и даже, кажется, подросла за этот месяц в Ликейе, хотя разговаривала редко, улыбалась – еще реже. Литанию мучило отчуждение, вызываемое сходством Ситы с Янгисом, легкий холодок в душе, и она старалась быть с ней более внимательной и ласковой, чем с остальными детьми. Но сейчас Литания предпочла бы остаться вдвоем с Агнией. Агни была точной копией пятилетней Тайры, неугомонный котенок с вечно растрепанными золотыми кудряшками и неотразимой улыбкой. Вот только что визжала и прыгала с высоких перил террасы, а теперь исчезла в глубине сада – и нет ее, и тихо-тихо. Наверное, охотится на какую-нибудь живность…

Садик был маленьким и запущенным, когда-то хозяин дома, владелец рыбацкой шхуны, сажал эти деревья ради жены и дочек. Но жена умерла, дочери вышли замуж, и теперь он только изредка выкашивал траву, а заброшенный клочок земли превратился в настоящие джунгли. Виноград и вьюнок оплели старые корявые стволы, перекинули побеги на соседние кроны, и сад покрыла густая зеленая сеть, под которой было прохладно даже в полуденную жару. В предзакатные часы Литания любила смотреть, как сад наполняется теплым розовым сиянием, и зреющие плоды сами собой светятся в бронзовой листве. Тогда ей начинало казаться, что она снова сидит на ступеньках своего дома в Ашере и ждет, когда Джан пригонит стадо, а во дворе носится маленькая Тайра. Это время принадлежало ее первой любви, Джан был где-то рядом, и ей не хотелось отпускать его.