— Ма-а-а-а-ма, — простонала Женька, — а я только начала тебя нормальным человеком считать.

— А теперь что? — усмехнулась я.

— А теперь, чтобы мы с Тасей не выкинули, я буду считать, что с таким воспитанием мы просто не могли иначе.           

Я театрально закатила глаза, потом, правда, притянула ребёнка к себе и чмокнула родную макушку.

— Женька, ты же знаешь, что я тебя люблю?

— Знаю, — обречённо вздохнула дочь. — Я тебя тоже. Но задачу это нам ничуть не облегчает.

— А ведь никто этого и не обещал.

Я ещё немного посидела со старшей из детей, отвечая на её многочисленные вопросы о себе и Лёше, после чего, попросила проводить отца, так как сама я пошла спать. Всё-таки хорошо быть в положении — всегда можно оправдаться своим самочувствием, гормонами, усталостью и всем остальным.

Но сон, как назло, не шёл, хоть я и старалась. Даже овечек считала, которые в моём воображении прыгали через забор, но очень быстро сбилась на рассуждение о том, можно ли считать движение овечек по синусоиде.

А потом отара овец, что была призвана навести порядок у меня в голове, вконец разбушевалась, подняв на ноги всех тараканов, что я старательно весь вечер распихивала по углам.

Перед глазами опять стояла картина, как в то раннее утро я осторожно выбиралась из-под спящего Лёшки, в ужасе мечась по комнате в поисках своих вещей. Рубашка оказалась разорвана едва ли не пополам, из-за чего я чуть не взвыла. Наскоро приняла душ, стараясь не думать о возможных последствиях, оделась, позаимствовав из шкафа одну из орловских футболок, и в ужасе выскочила из квартиры. Чуть сумку не забыла. Мне тогда казалось, что у меня большие проблемы с головой, раз способна на такие нелогичные поступки. Если в случае с Женей прослеживалась хоть какая-то доказательная база, то теперь я, видимо, просто поехала кукушечкой. Вместо того, чтобы рассказать мужику о ребёнке, я опять умудрилась с ним переспать, да и как…

Мои щёки так и пылали от стыда всё то время, пока я ждала такси. Да и всю дорогу до аэропорта тоже, отчего-то мне казалось, что таксист всё прекрасно видел и понимал, бросая на меня осуждающие взгляды через зеркало заднего вида.

Сейчас же меня не оставляла мысль, вызванная разговором с Женей, — что было бы, не сбеги я тем утром из квартиры Орлова?

***

Я уже почти задремала, когда дверь спальни вдруг приоткрылась, в очередной раз впуская непрошенного гостя, который, по ходу дела, начинал чувствовать себя в нашей квартире как у себя дома. Замерла, боясь хоть чем-нибудь выдать, что не сплю, Лёшка же ещё немного постоял у меня за спиной, размышляя о чём-то своём, после чего подошёл вплотную к моей кровати. У меня даже сердце биться перестало. Сухие губы неожиданно коснулись моего плеча, выглядывающего из-под одеяла. И тот факт, что я не подпрыгнула на месте, предлагаю считать чудом, ибо моя кожа тут же покрылась сотней мурашек. Но он не заметил и, ещё немного постояв рядом с кроватью и поправив мне одеяло, вышел из комнаты. А я чуть не завыла в подушку от обиды на себя, него и весь мир.

***

Следующий день выдался самым обычным: звонок будильника, завтрак на скорую руку, школа, работа, ужин на троих, наспех проверенная домашняя работа под недовольное ворчание дочерей, совместный вечер у экрана телевизора под очередной душевный мультик от Pixar.

Всё было настолько привычно и размеренно, что еле дотерпела до отбоя, когда можно было отправить спать Тасю. На душе бушевала дурацкая тревога, в которой я упорно отказывалась признаваться даже самой себе. Но Тайсон не была бы Тайсоном, если бы не озвучила очевидное:

— Он сегодня не пришёл.

Я сидела на краю её кровати, в свете ночника наблюдая растерянное личико дочери.

— Ну он же должен от нас когда-то отдыхать, — как можно более спокойно заметила, вполне удачно скрывая свои сомнения: Лёшка таинственным образом молчал весь день, наводя меня на дурацкие мысли.

Тася немного подумала, после чего вполне резонно заметила:

— Ну ты же от нас не отдыхаешь.

— Иногда я сплавляю вас бабушке с дедушкой, — выдала я из себя верх остроумия. — Или прошу Аллу посидеть с вами.

Дочь несогласно сморщила нос.

— Но это же не то. Ты с нами вон сколько лет, а его хватило всего на пару дней, — обида в голосе ребёнка была столь очевидна, что мне с трудом удалось заставить замолкнуть внутренний голос, который порывался заорать: «А я предупреждал!».

— Ты судишь по одному-единственному дню. Могло ведь что-то случиться.

— Лёша попал под машину?! — шепнула Таська, заставив меня поперхнуться.

— Таисия, типун тебе на язык!

— Тогда что могло случиться?!

— Да что угодно!

Она надулась, неудовлетворённая моими ответами. Ей хотелось конкретики, в чём я её прекрасно понимала. Сама весь вечер не находила себе места — оказалось, за считанные дни можно было привыкнуть к тому, что Орлов постоянно  где-то рядом.

Ребёнок отвернулся к стенке, выразительно пыхтя, и мстительно пообещал:

— Вот пусть только появится, я ему... ух!

Она не договорила, но прекрасно зная собственную дочь, я предположила, что Лёха огребёт по полной.

Но он не появился и на следующий день, и через день тоже…

Постепенно моя тревога начала перерастать в раздражение, а затем и вовсе в злость. И чем больше я наблюдала кислые рожицы детей, которые хоть и храбрились, но явно переживали, тем сильнее начинала жалеть о том, что вообще пустила Орлова в нашу жизнь. Я ведь этого и опасалась, что… мы для него окажемся, чем-то вторичным, а мои дочери явно этого не заслужили.

Я, может быть, поэтому и с Виталиком не ужилась, что Женя и Тася были для него… не самым главным. Да, я понимала, что для него это всегда будут чужие дети, но никогда не хотела, чтобы девочки были для кого-то обузой или обязанностью. Так что к чёрту всех… сами справимся, так, по крайней мере, надёжнее.

Злость помогла взять себя в руки, собраться с мыслями и отправиться в районную поликлинику ставить себя на учёт по беременности. Ну и подумаешь, что в третий раз, двоих родила, вскормила и местами даже вполне недурно воспитала, так что и с ещё одним справлюсь.

***

— А может быть, с ним что-то случилось? — пыталась успокоить меня Алла, когда одним из вечеров мы, наконец-то, встретились в кафе. Уже прошла неделя с Лёшкиного исчезновения, хотя по моим ощущениям прошёл год, а то и больше.

— Только ты не начинай, — поморщилась, убивая всякую надежду на корню. Сил мучить себя догадками просто не было.

Подруга тяжко вздохнула и поинтересовалась:

— А если попробовать позвонить?

Идея было хорошая, вот только с одним большим но:

— Я звонила.