Я молилась, отчаянно и судорожно наворачивая круги по несчастным двум метрам свободного пространства нашей ванной комнаты, бросая краткие взгляды на стиральную машинку, на поверхности которой в рядок были выложены шесть использованных тестов на беременность.

В голову шли всякие дурацкие мысли из серии "а каким точно богам-то молиться? Христианство, мусульманство, иудаизм… а может быть, пастафарианство?". Я была готова поверить во всё что угодно, лишь бы… Лишь бы.

Не имея ни малейшего представления, чего именно хочу в этой ситуации, я рухнула на бортик ванны и разблокировала экран телефона. Все три запущенных таймера показывали, что до момента "икс" осталось более трёх минут. Тихо застонав, я уткнулась лицом в ладони. За что мне это всё?!

За дверью раздалось истошное и протяжное:

— Маааааааам.

Таська с самого детства умела вопить так, что у окружающих тут же возникало непреодолимое желание бежать к ней в полной уверенности, что ребёнку грозит как минимум смертельная опасность. Но я уже давно научилась не реагировать на эту уловку: хватило первых двух сотен раз, трёх шишек на лбу и одной разбитой коленки, чтобы понять — дочь у меня местами излишне экспрессивна.

— Тася, я моюсь! — как можно более строгим голосом прокричала я в ответ, для пущей убедительности отвернув кран с водой. — Если что-то надо, попроси Женю!

За дверью подозрительно промолчали, и я выдохнула, понадеявшись, что у меня есть хотя бы минут десять спокойствия, чтобы пережить свой личный апокалипсис.

Две с половиной минуты.

Чёрт.

Всё началось несколько часов назад на послеобеденном заседании факультета, где собрались заведующие кафедр и мои замы. После того как с текущими вопросами было покончено, на длинном овальном столе (не без помощи девочек из приёмной деканата) образовался чайный сервиз и парочка аппетитных тортов — сегодня мы провожали в декрет моего зама по воспитательной работе. Милейшей Кире Марковне было заметно за сорок и никто не был готов к таким геройствам с её стороны, поэтому весь факультет до сих пор пребывал в лёгком шоке и нервном возбуждении. Не ожидали.

Завкафы — умнейшие дядьки (три кандидата и один доктор наук) со специфическим чувством юмора — всячески старались своими шуточками разрядить обстановку, лишь повышая градус неловкости, повисшей в помещении.

Бедная Кира Марковна только и успевала, что бледнеть да краснеть. Я как раз уже собиралась вмешаться, когда добрейший Альберт Самуилович — руководитель кафедры прикладной и вычислительной математики — в шестнадцатый раз заключил:

— Ох и удивили же вы нас, Кира Марковна, не ожидали, ей-богу, не ожидали. В ваши-то годы...

Я было открыла рот, чтобы переключить всеобщее внимание этих великих умов на что-нибудь более безопасное (например, на критику современной системы образования), как поняла, что если срочно не сожму поплотнее губы, то вместо слов рискую выплеснуть на достопочтенную публику совсем не то, что планировала.

И, зажав ладошкой рот, в испуге уставилась на торт, который ещё минуту назад уплетала за обе щеки с вполне выраженным аппетитом.

Мой жест, как назло, тут же был отмечен всеми, что странно, ибо повышенным вниманием мои умные дядьки не отличались. Они даже беременность Киры Марковны заметили… недели две назад, когда та с ничем не скрываемой выразительностью стала походить на ледокол “Красин”.

— Альбина Борисовна, с вами всё в порядке? — забеспокоился всё тот же Альберт Самуилович.

Я энергично закивала головой, опасаясь открывать рот и ощущая, как содержимое моего желудка путешествует внутри меня.

— Альбина Борисовна, а вы у нас часом не решили последовать примеру Киры Марковны? — с восторгом от собственного остроумия пошутил Демьян Эдуардович — заведующий кафедры матанализа.

Я, сделав круглые глаза, начала отрицательно трясти головой. Если бы не неожиданный приступ тошноты, то вполне вероятно, что в ответ на это дурацкое предположение я ляпнула бы что-нибудь наподобие: “Уважаемый Демьян Эдуардович, чтобы случилось то, о чём вы подумали, мне, как минимум, нужно было бы заняться...”. И вот тут я окончательно впала в ступор: то, что нужно для того, чтобы со мной случилось то, о чём подумал Демьян Эдуардович, было у меня полтора месяца назад. Что уже само по себе выходило из ряда обыденных событий, но вот следующая догадка шокировала меня ещё сильней. Месячных с тех самых пор у меня не наблюдалось.

Ничего из этого я, конечно же, никому из присутствующих не озвучила, лишь обменялась сочувствующими взглядами с Кирой Марковной, параллельно всеми доступными мне методами высчитывая свой цикл, в котором ничегошеньки не складывалось. Или же складывалось, но совсем не так, как хотелось мне.

Поспешно свернув заседание факультета, сославшись на срочные дела, я бросила невнятные инструкции своему секретарю и выскочила из здания университета.

Путь домой лежал через аптеку. Припарковав свой Volkswagen самым безобразным образом сразу на три парковочных места, я влетела в торговый зал, едва не падая со своих каблуков.

— Тест на беременность! — потребовала у аптекаря, протягивая пятитысячную купюру.

— Один? — обалдело переспросила женщина.

Я призадумалась, вычисляя примерное количество тестов, необходимых мне для того, чтобы среднеквадратичное отклонение результатов было минимальным. Научный подсчёт не помог — мозги уже начинали подводить меня, поэтому буркнула наугад: “Шесть”.

И вот, с сумочкой, полной контрабандных тестов, на которые мне предстояло пописать, я ввалилась домой. В коридоре  нарисовалась Женька, удивлённая моим ранним приходом домой.

— Мам? — матерски изогнула она бровь. — Всё в порядке?

— Пятница. Соскучилась. В душ, — порционно вспоминала я слова, стягивая с себя туфли и плащ.

Старшая дочь, привыкшая к тому, что родная мать не всегда демонстрирует адекватное поведение, лишь пожала плечами и скрылась обратно в своей комнате. Зато ей на смену выскочила Таська и, повиснув на мне, выдала разом целую кучу всевозможной информации. Слушала я вполуха, на автомате продвигаясь с болтающейся на мне младшей дочерью в сторону ванны и прижимая свободной рукой к груди сумку, содержимое которой буквально обжигало меня.

Уже у самых дверей я стянула с себя ребёнка и, чмокнув её в лоб, заперлась на территории санузла.

Остатки разума подсказывали, что для чистоты результата нужно бы дождаться утра, но моё паникующее нутро сумело не просто заткнуть всякую разумность, а буквально отправить её в нокаут. Дальше я уже действовала по чистому наитию, задирая строгую юбку-карандаш по самое не хочу.

Время тянулось как резиновое. Пока три таймера на моём телефоне отсчитывали нужные пять минут, я успела вспомнить не только все известные мне конфессии, но и произвести в голове несложный математический подсчёт. Четырежды пожалела, что не имею под рукой компьютера. Сейчас бы на быструю руку сварганить математическую модель, чтобы понимать, какова же вероятность, что я в третий раз умудрилась наступить на одни и те же грабли. Но, как ни крути, это было слишком долго, проще было дождаться сигнала телефона, чем я и занималась, пока на последней минуте, сорвавшись, не начала дрожащими пальцами вбивать в поисковике телефона: “Вероятность случайно забеременеть" +"третий раз" +"33 года"+ " IQ" > 130 ”.