— Какая разница, результат один и тот же.

— Не скажите, не скажите… — Джонс изобразил в голосе некоторое разочарование, — Я не смею давать советов, господин Сигрем; но я бы не рекомендовал стреляться в лоб или в висок. Вообще я не советовал бы вам использовать кольт столь смехотворного калибра. На глаз, я бы сказал, тридцать восьмой калибр. Крови будет много, тут я не сомневаюсь, однако совсем не уверен, что такой игрушкой вы сумеете себя убить. Один парень шарахнул себе в висок из сорок пятого калибра, представляете? Сорок пятый калибр — это серьезно. Нажал на курок, грохнул выстрел. И что же? Половины мозгов как не бывало, левый глаз улетел искать недостающие мозги, а парень-то живехонек… Вылечили, сейчас на инвалидности, в полном порядке… Представьте, все в розовых пенистых мозгах, левый глаз неизвестно где, вокруг суетятся полицейские, врачи, он просит, прямо-таки умоляет, пристрелить его, а эти гады делают все совсем наоборот… Так что помяните мое слово: самое лучшее — стрелять в рот. Глубоко вставляешь дуло и нажимаешь курок. Гарантированно отлетает задняя часть черепа, ну и мозги, разумеется, тоже. Хоть какая-то гарантия смерти.

— Если ты сейчас не заткнешься, — Сигрем повел дулом кольта в сторону полицейского, — я и тебя убью.

— Убьете меня? — уточнил Джонс. — У таких, как вы, Сигрем, кишка тонка, это на лице написано. Такие, как вы, не могут убивать.

— Глупости, убить может всякий.

— Ну, в некотором смысле я согласен. Убить не особенно трудно. Но только психопат не думает о последствиях.

— Слушай, а ведь ты, пожалуй, еще и философ?

— Мы, тупые черные копы, любим дурачить белых людей.

— Извини, если что сказал обидное… Джонс равнодушно пожал плечами.

— Вам кажется, господин Сигрем, что только у вас настоящие проблемы. Хотел бы я, чтобы у меня были ваши проблемы. Взгляните на себя со стороны. Вы белый, судя по вашей одежде вполне состоятельны, очевидно у вас есть семья и хорошая работа. Теперь скажите, согласились бы вы оказаться на моем месте, поменяться цветом кожи, стать черным копом: у которого шесть детей, жить в блочном доме, который был построен еще в прошлом веке, и выплачивать деньги за квартиру еще тридцать лет? Что вы на это скажете, господин Сигрем, тяжелая ли у вас жизнь по сравнению с моей. Ну же?

— Тебе никогда не понять.

— А что тут понимать? Нет и не было ничего такого в мире, из-за чего имело бы смысл убивать себя. Конечно, сперва ваша жена чуть поплачет, но потом она отдаст оставшуюся после вас одежду в Армию Спасения, а месяцев через шесть она будет в постели с другим мужчиной, а от тебя не останется ничего кроме фотографии в альбоме. Вы хоть вокруг-то себя оглянитесь. Весна, солнце… И всего этого вы можете лишиться. Вы слушали, что Президент говорил по телевизору?

— Президент?

— Он выступал около четырех, рассказал о том, что сделали его парни и вообще парни в последние годы. Через три года будет осуществлен пилотируемый полет на Марс, ученые наконец-таки сумели разгадать секрет рака, только представьте! Еще Президент показывал фотографии какого-то корабля, который был только что поднят с океанского дна, где пролежал с начала века. Только подумайте, подняли корабль с глубины в три мили.

Сигрем недоверчиво уставился на Джонса.

— Что вы сказали? Подняли со дна корабль? Какой корабль?

— Я не запомнил.

— «Титаник»? — шепотом спросил Сигрем. — Это был «Титаник»?

— Точно, именно так его назвали. Много лет назад он наскочил на айсберг и потонул. Если не ошибаюсь, я даже видел как-то телефильм про «Титаник». Там еще играли Барбара Стенвик и Клифтон Уэбб… — Джонс замолчал и в некоторой нерешительности посмотрел на Сигрема, на лице которого обозначилось выражение крайнего смущения.

Сигрем протянул Джонсу свой кольт и отвалился на спинку скамейки, мечтательно задрал голову к небу.

Тридцать дней… Всего тридцать дней нужно для того, чтобы при наличии бизания апробировать сконструированную систему и ввести «Сицилианский проект» в рабочее состояние, все-таки, непросто иногда получается в жизни… Ведь если бы только праздно настроенный черный полисмен не потрудился свернуть с дорожки и взглянуть на одиноко сидящего на парковой скамейке человека, то несколько минут назад никакого Сигрема уже в природе бы не существовало…

— Скажите мне, а вы-то сами отдаете себе отчет, выдвигая столь чудовищные обвинения?!

Марганин посмотрел на вежливого невысокого мужчину с холодными голубыми глазами. Адмирал Борис Слоюк, больше похожий на продавца из ближайшего магазина, но уж никак не на главу второй по значению разведывательной структуры Советского Союза, приготовился слушать.

— Товарищ адмирал, я полностью отдаю себе отчет, что в данном случае на карту поставлена вся моя карьера и, может быть, жизнь, но за время службы я привык ставить интересы родины выше личных страхов и амбиций.

— Достойный ответ, лейтенант, очень достойный, — без всякого выражения сказал Слоюк. — Те обвинения, которые вы тут высказали, могут иметь, мягко говоря, весьма серьезные последствия. И однако же вы так и не привели конкретных доказательств того, что капитан Превлов предатель. А без доказательств, как вы понимаете, слова остаются всего только словами. Тем более, что в данном случае речь идет о вашем непосредственном начальнике.

Марганин согласно закивал. Он тщательно обдумал план этого своего разговора с адмиралом. Действительно, было очень рискованно, минуя Превлова, нарочито обходить субординационную форму докладов и обращаться напрямую к Слоюку. Однако мышеловка была хорошо сделана, умело поставлена, да и выбранное время было как нельзя более удачным. Спокойным движением Марганин достал из кармана кителя конверт и без всякой суеты, исполненным достоинства движением положил конверт перед адмиралом.

— Здесь сведения о трансакциях по банковскому номеру А-Зет-Эф 7609 швейцарского «Банка дё Лозанн». На банковский счет постоянно приходят суммы для некоего В. Вольпера. Это у Превлова такая неуклюжая анаграмма взята в качестве псевдонима.

Слоюк изучил протянутые ему документы, счета и затем пытливо посмотрел в глаза Марганину.

— Вы уж, пожалуйста, извините мою профессиональную недоверчивость, лейтенант, но из этих бумаг прямо-таки торчат уши.

Марганин протянул адмиралу еще один конверт.

— А вот здесь вы найдете информацию о секретных контактах посла США в СССР и Министерства обороны Соединенных Штатов. Посол прямо говорит о том, что капитан Андрей Превлов является весьма ценным источником получения секретной информации, касающейся советских морских сил. В качестве иллюстрации посол прилагает полученный от Превлова план, по которому должны быть размещены корабли советского флота в случае начала ядерной войны, которую могли бы развязать мы против Соединенных Штатов. — Марганин не торопясь произнес заготовленные фразы и с удовольствием отметил мимическую реакцию Слоюка, чье всегда бесстрастное лицо вдруг стало растерянным. — Думаю, что тут все ясно, как день. Офицер моего, скажем, уровня просто физически не мог бы добыть столь секретную и доступную лишь узкому кругу людей информацию, тогда как капитан Превлов, с другой стороны, пользуется абсолютным доверием членов Морского комитета по стратегическим вопросам.