а у меня завтра важная встреча… Придётся рано просыпаться, с города удобнее добираться.

По правде сказать, домой я торопился лишь с одной целью, поскольку не хотел выплескивать творящееся внутри безумие на родных людей, а дома… дома есть боксерская груша, которую можно хорошенько попинать.

— Тогда я тоже поеду… — тут же забыла о чудесном воздухе Юлька.

Ну прямо настоящая преданная жена, за мужем хоть в огонь, хоть в воду.

— Как знаете… — разочаровано произнесла мама, — но Саш, ты обещал, я жду тебя завтра…

В родных глазах была тревога, тревога за меня дурака, так запутавшего свою жизнь.

— Конечно, мама, — вновь повторил я, — поговорим, обо все поговорим.

Я попытаюсь за это время найти аргументы, которые немного успокоят тебя, да и меня, наверное, тоже.

* * *

— Сашенька, — прильнула ко мне Юля в лифте.

Блин, да что ж ты до меня дотрагиваешься, сучка белобрысая, ведь за этой оболочкой уверенного в себе бизнесмена находится мужчина, который весь пропитан парами злости и ревности, все еще влюбленный в твою старшую сестру. Оболочка в любой момент может треснуть и тогда весь гнев выльется на тебя, моя временная беременная женушка. Я еле сдерживаюсь, а тут еще твои противные касания…

— Наконец-то у Тани наладилась личная жизнь, — заговорила моя «ненаглядная» жена, — красивого она себе парня нашла, такой здоровый, плечистый… Только, по-моему, слишком молодой для зануды-отличницы Тани. Ей больше подойдет сорокалетний дядечка, они бы лучше смотрелись.

Голубые глазки испытывающе посмотрели на меня. Устало прикрыл веки, а пальцы в карманах брюк судорожно сжались в кулаки. Нельзя бить беременных женщин, даже таких наглых нарывающихся сук, как моя «любимая» супруга. А с Таней я не хотел, не мог, представлять никого другого… никого, кроме себя. Воображение не работало в этом направлении. Конечно, я предпочел оставить без комментария, полностью проигнорировать беспардонные замечания моей красавицы-жены.

— Знаешь, когда Таня приходила в больницу с мамой, мы немножко разговорились о своем, о женском. Представляешь, они вместе с этим танкистом ехали из Питера, вдвоем в одном купе… Ну ты понимаешь, это же очень романтично — секс под стук колес.

Глаза застлала красная пелена, быку бросили красную тряпку, сейчас в злости раскрошу зубы мелкими кусочками. Руки в карманах разжались, желая задушить эту гадину, которая смеет говорить такое о моей Танечке.

— Мне кажется, ты выдаешь свои тайные эротические фантазии за Танины действия, — на удивление спокойно произнес я.

— Ой, Саш какой ты наивный, у каждого в жизни встречаются моменты безумного секса. Помнишь, мы с тобой едва взглянув, сразу же загорелись друг другом.

Какая удивительная штука — человеческая память, каждый помнит то, что ему хочется. Мне вот до мельчайших подробностей помнилась наша первая встреча с Таней Лазаревой. Я шел по коридору, весь погруженный в мысли о пошатнувшихся делах, как вдруг в безликой серости офисного интерьера замельтешили, красиво распадаясь, белые листы бумаги и прямо мне под ноги. Глаза выхватили симпатичное девичье личико в обрамлении строгой деловой прически. Темные глаза, пушистые ресницы, красивой формы брови, тонкий носик, пухлые губы. Занятная штучка, подумалось мне тогда. Девушка присела у моих ног, собирая бумаги, и я, желая ей помочь, а может, для того, чтобы и дальше иметь возможность лицезреть понравившееся мне личико, тоже опустился следом. Она завороженно глянула мне в глаза, и все… я прямо там, в коридоре, где фирма «Эверест» арендовала офисное здание, пропал… растекся, словно лужа, у ее ног. Наши руки соприкоснулись, по коже прошлось электрическое покалывание, щеки прекрасной незнакомки мило покраснели, выдавая ее смущение. Первой мыслью было: «Хочу ее прямо сегодня, прямо сейчас»… Это желание укрепилась, разбухло во мне, как и мой вдруг проснувшийся дружок, когда я смотрел вслед удаляющейся красавице, бесстыдно рассматривая ее плавно колеблющиеся бедра и шикарную, обтянутую строгой юбкой делового костюма поднятую задницу. А вот наша встреча с Юлей в баре помнилась весьма смутно, ещё бы, выпил я тогда изрядно, кроме того, чувствовал себя хреново, мне тупо хотелось расслабиться. Расслабился, млять, теперь постоянно напряженный и взбешенный хожу.

— У них сразу же завязался страстный ром-ман, — «любезная» супруга продолжила подбрасывать дровишки в топку моей ревности.

Чего эта блондинистая сучка добивается? На этот раз, наверное, не смог скрыть своего бешенства, так глянул на Юльку, что та даже заикаться начала. Нет… у моей Тани не может быть страстного романа ни с кем другим, потому что она все еще любит меня.

Лифт открылся на самом верхнем этаже, где была только моя квартира, типа пентхауз. Стремительно направился к двери, открыл замок, втащил внутрь Юлю… Повернул ключи.

— Спокойной ночи, — буркнул я и так же стремительно направился в свою комнату. Туда, где за небольшой перегородкой был мини спортивный зал, к моей любимой груше для битья, которую последнее время я использовал с завидной регулярностью, дабы спустить пар, снять напряжение и не избить в припадке злобы беременную гадину-жену или еще кого-нибудь случайно подвернувшегося под горячую руку.

Сейчас во мне тоже скопилось много взрывающего тело бешенством пара. Придётся груше потерпеть, придётся рукам потерпеть. Поскольку, чтобы притупить душевную боль, нужна боль физическая. Даже не переодевшись, не сняв сковывающего движения пиджака, нанес удар, перед глазами всплыло улыбающееся лицо танкиста Михаила… Во всех отношениях симпатичный тип, веселый, наверняка добрый, но за свою женщину, как и за родину, если надо, любому пасть порвет, и скорее всего, будет верным, как пес. Млять!.. Вспомнились слова одной глупой песенки:

«Я её полюбил за её красоту,

За большие глаза, за золотую косу.

А ей нужен танкист в шлеме и в галифе,

А ей нужен танкист, косая сажень в плече».

Замолотил по груше серией быстрых злых ударов. Вдруг Юлька сказала правду… Вполне возможно, что Таня переспала с этим танкистом Мишкой, допустим, не из-за большой любви, а из мести ко мне, козлине. Удары все сыпались и сыпались. Может, надеть перчатки, будет не так больно… Нет, пускай боль… боль отрезвляет. Я всегда был самонадеянным олухом. Почему-то даже мысли не допускал, что у Тани Лазаревой может появиться другой мужчина. Надеялся, наивный чукотский парень, что Таня в ожидании того момента, когда я разберусь с Юлей и ребенком, будет сидеть дома в одиночестве. Идиот, самоуверенный идиот. Она красивая, очень красивая женщина, и сейчас, когда Андалузская леди стала одеваться несколько ярче, стала еще привлекательнее… Млять!.. Но ведь даже после расставания с Геной, которого Таня, в общем-то, никогда не любила, у нее больше года не было мужчины. Так почему сейчас она так быстро нашла