— Найдем чем, Танюш… О, придумал, поедем на лошадях кататься.

И чем мы будем заниматься? Давай на лошадях кататься. Тоже складно получается. Танкист, оказывается, немножечко поэт. Хотя развратнице во мне, конечно же, больше нравилось первое, так и не высказанное мной предложение.

— Боюсь, не получится, уже почти зима, после шести темно. Вряд ли конюшни работают так поздно, и к ним пока доберешься. Кроме того, я никогда не садилась на лошадь, поэтому из-за страха свернуть себе шею соглашусь только на карету.

— Нда… Кони отпадают. А карета будет тебе, правда, в виде синего Форда Фокуса. Подойдет?

— Вполне, — смеялась я в трубку мобильного телефона.

— Тогда пойдем в бильярд играть, надеюсь, ты не умеешь…

— Хочешь выступить в роли учителя, и во время уроков… ну, скажем, пообнимать меня хорошенько.

— С тобой не интересно Таня, ты все знаешь наперед.

— Что совсем не интересно? — с преувеличенным трагизмом в голосе спросила я.

— Очень интересно.

Засмеялась его противоречивости.

— Тогда открою тебе секрет, я никогда не играла в бильярд.

* * *

— Жоржи, мне срочно нужно с тобой поговорить!

— В чем проблема, красотка?

— Пойдем подальше отойдем… Не хочу, чтобы кто-то ненароком услышал наш разговор.

— Ну пойдем, — лениво протянул Жоржик.

Впрочем, он догадывался, о чем поведет речь его красивая проблядушка-блондинка, скорее всего, снова начнет просить подарочки. Но Вазген сказал не давать ей без денег, пусть мужа раскручивает, а то типа богатая ципа, а сама норовит все на халяву получить. Хотя если Юля очень долго и проникновенно будет просить, да стоя на коленках, то, возможно, он сжалится. Заставит ее отсосать у себя в туалете… Нет, пожалуй, лучше наклонит над унитазом в позе «зю» и, хватаясь за ее теперь уже отчетливо видный живот, вставит в задницу. Красавица-блондиночка будет приглушенно стонать и течь, как последняя сука, ей ведь нравится, когда ее грязно дерут. Хотя она и пытается выкаблучиваться, но потом сама загорается, готовая дать куда угодно, лишь бы снова чувствовать себя последней сукой, которая плевать хотела на нормы морали. От этих мыслей Игорь Карнаухов возбудился.

Юля Лазарева воровато оглянулась по сторонам,

— Я даже знаю, о чем пойдет разговор.

— Вряд ли.

— Что, тебе не нужны подарочки? — наигранно удивился Жоржи.

Блондинка бросила красноречивый жадный взгляд в его сторону.

— Н-нужны… Но чуть позже, когда сдам очередной курс анализов. Только сейчас это не главное…

— Правильно, милая, сейчас главное пойти в туалет и хорошенько развлечься, небось девочка соскучилась без моего члена.

— Ты можешь думать о чем-нибудь кроме секса? — злобно прошипела Юля Лазарева. — Такое ощущение, что у тебя только одна извилина и та прямая.

Игорь Карнаухов нахмурился, ему не понравилась, что блондинка не поддержала его похабную игру, ведь его хозяйство за ширинкой брюк уже успело налиться соками в ожидании влажных прикосновений и причмокиваний девичьих губ.

— Так чего тебе надобно, красавица?

Блондинка ещё раз воровато оглянулась по сторонам.

— Я хочу… — Юля сделала паузу, — стать вдовой… — наконец немного испуганно прошептала она.

Игорь вытаращил глаза и присвистнул.

— Шутишь?!

— Нет, ни капельки… Серьезна, как никогда.

Красивые голубенькие глазки мстительно сверкнули.

— А что, в брачном контракте нет пункта по этому поводу?

— Есть… в случае смерти своего супруга я ничего не получаю.

— И зачем тогда вдовой становиться? — задал закономерный вопрос Игорь.

— Я не получаю, а вот моя дочка … — Юля небрежно указала на свой живот, — она может получить половину его состояния. Но она ведь будет маленькая и неразумная, управлять деньгами не сможет, а значит, ими станет распоряжаться ее законный представитель, мамочка, — слащаво пропела светловолосая красавица, — то есть я.

— А вдруг Шувалов оставил завещание? Где оставляет все… ну, допустим, какой-нибудь тете Глаше из Тмутаракани.

— Даже если так, я прочитала в интернете, моя дочка все равно не останется без наследства, поскольку есть такое понятие, как обязательные наследники, к которым относятся несовершеннолетние дети. Кроме того, он такой молодой, зачем ему оставлять завещание…

— Какая же ты стерва, Юлька! — потрясенно, даже немного восхищенно присвистнул Игорь Карнаухов.

— Но ты должен мне помочь, Жоржи, помочь с убийством моего мужа.

— Совсем что ли с дуба рухнула?! Мне неохота в расцвете лет на зоне ошиваться. Да и какой резон? Я ведь не являюсь обязательным наследником твоего мужа, совершеннолетний уже, слава богу, и никаким боком к нему не отношусь.

— Игорь, я не предлагаю тебе собственноручно перерезать Алексу горло, тем более на глазах у всех. Просто надо найти человека, на которого можно будет спихнуть это убийство.

— В любом случае это называется соучастие, и за это тоже, между прочим, срок дают.

— Но ведь ты меня любишь, Жоржи…

Тонкие девичьи пальчики легли на мужское плечо, в голубых глазах появилась игривость, а губки призывно разомкнулись.

— Чего это я должен тебя любить?! Совсем больная… Напоминаю, ты меня открытым текстом послала, забеременела от мужика своей сестры, вышла за него замуж, даешь и то через раз, потому что не дай бог кто-то увидит, да мужу донесет. И ждешь, что после всего этого я буду тебе помогать в осуществлении твоих коварных планов? Наивная… Юленька, ты страшный человек, только я в этом участвовать не буду, обломись…

— Жоржи, представь, после того как Шувалов умрет, мы можем хоть круглосуточно трахаться, причем со всеми удобствами, в моем роскошном пентхаузе на двадцать пятом этаже элитного дома.

Мысль отодрать блондинку на роскошной кровати ее бывшего мужа, с которым она безжалостно расправилась, чтобы иметь возможность расставлять перед ним ноги, Жоржику понравилось.

— У тебя ведь много знакомых, — продолжила говорить девушка, заглядывая парню в глаза и ласково поглаживая его по груди, — думаю, какой-нибудь конченный наркоман, если ему пообещать дозу, легко согласится сделать это. Подойдет, быстро пырнет Шувалова ножом, и все дела.

— Юль, на наркомана нет никакой надежды, в случае чего, он всех с потрохами сдаст.

— Значит, — глаза девушки злобно блеснули, — он тоже должен умереть. Передоз, с наркоманами такое случается, — с притворной печалью продолжила Юля. — И все… Нет никаких следов, мы ведь добропорядочные граждане.

Игорь Карнаухов был немного шокирован словами прекрасной блондинки, той несерьезностью, с которой она относилась к человеческой жизни. С другой стороны, масштабы злодейства, сидящего в голове этой юной девушки, его восхищали и будоражили. Это вам не глупая курица, думающая о сохранении своей невинности, а настоящая хитрая пантера, готовая, ради осуществления своих целей, любому перегрызть глотку.

— Ты серьезно, Юльчик, это ведь двойное убийство?

Блондинка на секунду задумалась.

— Да подумаешь, что мне до жизни какого-то наркоши.

— А как же твой любимый