Опускаясь в свое кресло, Джесс указала на другое.

– Садись, пожалуйста. Я хочу с тобой поговорить.

Уолтер сел, послушный солдат, глядя ей прямо в глаза, со вздернутым подбородком.

– Ты знаешь, что я сделала, когда произвела на тебе все эти операции, Уолтер? – спросила она.

– Да. Ты меня починила.

– Да, верно, но я имею в виду не это. Ты так далеко продвинулся с того дня, тридцать два месяца назад, когда я провела последнюю операцию! Теперь я могу объяснить все на более сложном уровне, чем прежде. Ты знаешь, что такое короткое замыкание?

– Да, это основа. Электрический ток, который должен течь в электропроводке по предопределенному пути, находит обходной путь, более короткий. Тогда электрический контур перегорает от огромного сгустка энергии, и работа нарушается.

– Мне нравится твой выбор слов. По предопределенному пути – замечательно! – Джесс погрузилась в свой кофе, все еще не вполне оправившись от беспокойной мысли о том, что головная боль Уолтера должна служить ей каким-то предостережением. Но о чем?.. – Так вот, представь себе, что большое количество таких путей внезапно испытали короткое замыкание и что все вместе они составляют целый твой мозг. Из-за массового короткого замыкания возникший сгусток энергии полностью разрушил все проводящие пути в твоем мозгу. Что станет с твоим мозгом, можешь ты мне сказать?

– Он станет не-мозгом.

– Верно. Я взяла тебя, Уолтера с не-мозгом, и поставила много сотен крохотных терминалов по всему пространству твоего не-мозга. Каждый терминал был внутри кластера клеток, которые ты бы назвал батареей. И каждая батарея была соединена проводниками со множеством других точек по всему твоему не-мозгу. Помни, перед этим ничего не работало!

– Я тебя слышу, – твердо сказал он.

– Я поставила новые терминалы, а затем их включила, дав каждому из них крохотнейший импульс электрического тока. Ток прошел через сгоревшие обломки и заново соединил каждую батарею с проводником. Делая так снова и снова, я выстроила новый мозг поверх обломков старого не-мозга. Новый мозг – это новый Уолтер. Уолтер, которого я создала! – пронзительно воскликнула Джесс.

– Ты создала, – отозвался Уолтер деревянным голосом.

– Чертовски верно, я это сделала, Уолтер! Почему? Почему так? Потому что я единственная, кто знает все тайны мозга! Мне просто нужен был каркас, и я нашла его в выгоревшей внутри оболочке твоего не-мозга – идеальная конструкция! Я могла бы называть тебя Уолтером с Джесс-мозгом.

Его верхняя губа приподнялась, выражая неприкрытое презрение.

– Чушь! Полная чушь! Ты говоришь, как с недалеким, тупоумным ребенком. Но я не ребенок, и далеко не тупоумный, – заявил он.

У Джесс вырвался смешок, один из тех непроизвольных, изумленных смешков, говорящих: «Не верю своим ушам», – которые маскируют полный паралич мысли и бывают вырваны у человека колоссальным ударом, грубейшим из потрясений. Она сидела с разинутым ртом, отвисшей челюстью и ошеломленно вытаращенными глазами, глядя на него и не зная, чем возразить.

– Ты говоришь обо мне как о головоломке из детского конструктора, – продолжил Уолтер, – словно бы внутри моего жалкого черепа пустыня после ядерного взрыва. Ты ничего не построила, Джесс! Ты просто имплантировала в мой мозг сдвоенные вольфрамовые микроэлектроды, используя конкретные стереотаксические координаты, которые были указаны в твоем атласе. Затем ты пустила ток по нейронам между двумя кончиками пары микроэлектродов. Это была работа гения, потому что ты знала, куда вставить свои микроскопические электроды и какой силы ток к ним приложить, но все могло увенчаться успехом только в том случае, если бы у тебя имелось бы подопытное животное – Уолтер Дженкинс, маньяк-убийца. Но кто скажет, кому должны быть адресованы похвалы? Тебе, проделавшей ювелирную работу, или мне, хозяину этого мозга? Твоя часть работы закончилась тридцать два месяца назад, когда ты провела последнее нейрохирургическое вмешательство. Это в моем мозгу продолжают открываться все новые и новые проводящие пути. Человек, который сидит здесь сейчас, не имеет к тебе никакого отношения. Человек, которого ты сейчас видишь, это Я-Уолтер.

Джесс вовсе не пришло в голову испугаться. Когда к ней вернулась способность мыслить, она принялась очарованно слушать, пораженная легкостью и осведомленностью, с которыми высказывался Уолтер. Она бы в жизни не отважилась надеяться на нечто близкое к тому, что он сейчас так просто ей демонстрировал, словно павлин, распускающий свой ослепительный интеллектуальный хвост!..

– Твой лексикон поразителен, – проронила она.

– В последнее время я много всего чувствую, Джесс. Я обнаружил то, от чего получаю удовольствие, и то, что мне не нравится, – говорил он смутным, мечтательным тоном. – Если интенсивность чувства превращает любовь в обожание, а неприязнь – в ненависть, тогда до этого я еще не дошел, – хоть и есть одна вещь, которая поднимает меня на вершину блаженства. Все мои чувства принадлежат Я-Уолтеру.

– И это ты выстроил Я-Уолтера, – заключила она.

– Да. И Я-Уолтер боготворит тебя.

Куда он сейчас клонит? Находится ли эта зона по-прежнему в упадке? Определенно, он не испускает никаких эманаций сексуального желания, и это побуждало Джесс предположить, что проводящие пути к его эротическим центрам центральной нервной системы и коры головного мозга либо все еще закрыты, либо по большей части не важны. Подумать только, Я-Уолтер! Это в третьем лице или в первом? В первом…

– Можешь ты описать, что чувствуешь, когда боготворишь меня, Уолтер?

– Я чувствую, что если бы не ты, меня бы не существовало.

– Ты сопереживаешь мне как своему создателю, своему творцу?

Великолепной голубизны глаза полыхнули презрением.

– Нет! Я сам себя сделал, я! Ты дала мне каркас, чтобы на нем строить, Джесс. Разве я не ясно дал это понять?

– Это требует разъяснения в словах, только и всего. Слова первостепенно важны, никогда не забывай об этом! Без слов мы возвращаемся к животным, мы не можем сделать наши нужды, потребности, желания кристально прозрачными. Не забывай, сколько имеется разновидностей «прозрачного», от оконного стекла, запачканного грязью столетней давности, до оконного стекла, протертого пять минут назад. Оба прозрачны, но какая между ними разница!

– Я боготворю тебя также и потому, что ты учишь меня.

– Что ты понимаешь под словом «боготворить»?

– Я готов защищать тебя от всякого зла, я хочу сделать тебя такой счастливой, какой только можно быть.

Джесс почувствовала слабость в коленях, голова ее кружилась. Зная эти признаки, она поднялась на ноги.

– У меня упал сахар в крови, мне нужно съесть завтрак, обед или что там сейчас подают в кафетерии. Можно я обопрусь на твою руку?

Уолтер мгновенно оказался рядом.

– Там все еще завтрак. Идем.