симпатичная, домашняя. Просто — хватай и беги! А у тебя что новенького?

— В Питере открывается филиал Лешиной компании. Ему предложили оседлую должность главного инженера.

— Это же хорошо, да? — бегает по моему лицу глазами. — Больше по командировкам мотаться не будет. Новые горизонты откроются, — прищурилась, словно пытаясь прочесть, мои мысли. — Питер замечательный город. Ты поедешь?

— Все сложно, Наташ, — я протянула ей контейнер с гренками, она не глядя запустила в него руку. — У меня здесь работа, родители, друзья…а там…

— Туманные перспективы… — продолжила за меня, разжевывая хрустящий ломтик. — Причем во всех отношениях. Ты не выглядишь счастливой или наполненной радужными надеждами. Скорее наоборот, какой-то растерянной.

— Просто неожиданно, — пробормотала я, разглядывая свои бахилы. — Вопрос о переезде никогда не стоял.

— Понятно, что Свиридову спокойнее, когда ты под боком и никуда не денешься. Ни работы первое время нормальной, ни приятелей, полностью зависима… — от ее слов повеяло какой-то обреченностью. — Вик, а ты сама-то хочешь в Питер?

Под ее вопросительным взглядом, щеки запылали предательской краснотой. Я неопределенно пожала плечами.

— Вик, ты только не обижайся. Спиши на гормоны, если мои слова тебе покажутся чушью…

— Говори…

— Я не первый день тебя знаю. И еще помню, какой веселой и бесшабашной ты была в восемнадцать, сумасбродной и полной жизни в двадцать два, деятельной и целеустремленной год назад. А сейчас, смотрю на тебя и задаю себе вопрос, где это все? Из тебя как будто воздух выкачали. Взгляд потухший. Улыбка такая… — она замолчала, подбирая слово… — как будто сразу всем угодить стараешься. У тебя все в порядке? — Наташка осторожно коснулась моего локтя.

— Ну… да. Все как обычно скучно и предсказуемо. Дом — работа — дом, — соврала, немного смутившись.

Ну не рассказывать же про свои любовные похождения!

Признавать себя развесившей уши дурехой, связавшейся с женатиком стремно. Вдвойне стремно, потому что наступила на те же грабли, что и сестра…которой ушлепок Павлик втирал два года про развод… пока история не закончилось выкидышем на нервной почве.

За Валю все переживали. Ее жалели. Ей искренне сочувствовали.

Но когда уже пыль осела, за пьяным трепом с подругами, нет-нет да и витало в воздухе: «а мы ведь предупреждали…». Да предупреждали, но когда кто-то прислушивается к чужому мнению, тем более если это касается сердечных дел?

Я ведь тоже головой понимаю, что Линц может мне впаривать, что угодно. Трындеть, что не живет с женой…что разведется…что влюбился в меня без памяти…Все это старо, как мир, и полито горючими слезами, несчастных женщин со скамейки запасных…на которой я совершенно точно оказаться не хочу.

Здравый смысл нашептывал мне из уголочка, что отношения не строятся на сексе…Ну что у нас общего?

С Алексеем вон тоже поначалу был вполне себе пожар. Но с ним мы с первого взгляда играли в открытую. Оба были голопопыми студентами, подхлестываемыми амбициями доказать всем и в первую очередь себе, что все сможем. От помощи не отказываемся, но и приседать на шею родителям не собираемся. Сами найдем свое место под солнцем.

Виктор … Виктор остается для меня загадочным и манящим, как ящик фокусника. То, что я узнала о нем, как кусочки пазла. Всего несколько фрагментов из большой картинки, и я даже приблизительно не могу угадать, что на ней изображено. А хочется…

— Может мне кажется, конечно, — Наташа озабоченно посмотрела на меня, — но твои глаза перестали светиться счастьем. Я не собираюсь давать советов и лезть в твою жизнь… Но у меня сложилось впечатление, что Свиридов стал душным для тебя… — она запнулась, не зная, как лучше сформулировать. — Ты завязла в нем, как муха в сиропе… — и спохватившись, затараторила. — Прости. Прости. Я лезу не свое дело.

— Что ты хочешь сказать? — я проглотила тугой комок.

— Ничего…кроме того, что сказала, — Наташка закинула в рот сразу несколько палочек. Их хруст начал меня раздражать. — Не смотри на меня так. Ты размораживаешься, только в его отсутствие…Ну и нахер такой мужик? Подумай о себе, ты пять лет на него угробила…

Я ошарашенно на нее посмотрела. Неужели наши отношения со стороны выглядели такими ущербными?! А я полным ничтожеством?

Самое интересное, что я готова была бы все это услышать от циничной Лики, которую знала стопятьсот лет, но никак не от Наташи, которая всегда была белой и пушистой кошечкой в нашей компании.

— Блин, Вик…ну ты что? — потерлась о мое плечо щекой. — Какая мягенькая…Обиделась? На беременных не обижаются…это из меня гормоны прут. Забудь!

Хотелось бы рассмеялась, если бы прозвучавшее не было так безнадежно грустно.

— Как у девчонок дела, не знаешь? — я махнула рукой, и перевела тему. — Давно ни от кого ничего не слышно.

— Ты не в курсе что ли?

— О чем?

— Муравьевы подхватили ветрянку.

— И Лика?

— Нет. Она была сестрой милосердия. Никитка относительно легко перенес, только чесался жутко. А Илюха мужественно боролся с температурой сорок почти неделю. Оказывается, этой заразой можно болеть несколько раз.

— Ни разу таких уникомов не видела.

— Вадим, как раз один из них, — Наташка пожала плечами. — В детстве, говорит пятью прыщами отделался, зато в тридцатник обсыпало, как ежа.

Мы обе рассмеялись. Я закрыла контейнер, когда Абрамова вновь запустила в него руку.

— Соленое ведь. Обопьешься.

— Точно…И так по десять раз встаю, — горестно вздохнула. — Я последнюю неделю Сереже спать совсем не давала. Он каждый раз дергался, панически боялся, что воды отойдут…

— А у Маринки как дела? — поспешила перебить ее снова съезжающее настроение.

— Ой, да все отлично. Мы к ним на тех выходных ездили. У нее вся жизнь подчинена распорядку дня Дианки. Она у них шебутная, жуть. Все время носится по квартире. Везде свой маленьких нос сует. Падает, ревет, и снова бежит. Кота так затюкала, что он только на верхотуре теперь обитает.

— У них кот?

— Ага. Летом, во дворе Алексу под машину забился. Видно, что домашний, то ли выкинули, то ли случайно убежал. Маринка пожалела, и оставила себе. Знаешь какой он у них огромный? Во! — показала руками почти метр.

— Мейн кун?

— Обыкновенный болотный кошкомот, но такой зараза умный и ласковый…

Время было уже девятый час, когда у Наташки зазвонил в кармане телефон.

— Сережа? — предположила я и рассмеялась увидел ее вороватый взгляд по сторонам.

— Лежу, Сереж, что мне еще делать… — вздохнула в трубку. — Ничего не нужно. Ну зачем ты мотаться будешь? На улице уже?! — ее брови взметнулись вверх, она торопливо засунула контейнер в пакет и встала. — Конечно рада!

— Детка, да на тебя сегодня спрос! — я тоже встала, набросив на плечо сумку, взяла с