Впрочем, было еще и в-третьих: Страшила, как партнер, Нику просто нравилась…

— А из чего ты спросила? — осторожно поинтересовался Ник.

— Чего? — не поняла Страшила. Землянин вздохнул:

— Партнер, такие вопросы обычно задают из какой-то позиции. То есть — уже сформировав отношение если не к ответу, то к лицу, к которому обращен вопрос. Он уже либо нравится, либо не нравится. Вот я и хочу, чтобы ты либо сказала мне, какую позицию ты сейчас вот, в тот момент, когда задала этот вопрос, занимаешь по отношению ко мне, либо… попыталась избавиться от этой уже занятой позиции и, уже в зависимости от моего ответа, начать строить свое отношение заново. Понятно?

Страшила смерила его долгим взглядом, хмыкнула, а затем медленно кивнула:

— Не сразу, но догнала. Ладно, выкинем негатив. Просто вопрос: зачем тебе деньги?

Ник задумчиво поднял взгляд к потолку и несколько мгновений сидел так, размышляя, рассказывать ли все, или… или потом обменять свой рассказ на рассказ самой Страшилы. Он по-прежнему считал жизненно необходимым для себя разобраться, почему молодая и явно симпатичная женщина с великолепной фигурой, на которую и сейчас можно было засмотреться (естественно, только с того ракурса, при котором не видно лица), до сих пор ходит в виде жуткой образины, смотреть на которую без содрогания возможно только после долгой привычки.

— Слушай, а почему ты до сих пор не воспользовалась регенерационной программой медицинской капсулы? — спокойно спросил он, опуская взгляд на Страшилу.

Та дернулась, ее ожег полиловел, но затем в ее глазах мелькнуло понимание, и она криво усмехнулась:

— Намекаешь, что у каждого могут быть свои секреты?

Ник молча смотрел на нее.

— Ладно, не буду доставать, — пошла на попятный Трис. — Извини.

Ник пожал плечами:

— Да ничего страшного, партнер. К тому же кое-что я ответить смогу. У меня есть цель. Даже не так — Цель. И для того, чтобы ее достигнуть, нужно многое. Умения. Команда. И деньги. Денег нужно много, но это только инструмент. Такого ответа пока хватит?

— Пока, — Страшила выделила голосом это слово, — хватит. Ладно, лети, куда там тебе надо. И давай скорее. Надоело уже на станции сидеть, — после чего она ухватила рукой стакан с пивом и сделал большой глоток. Ник усмехнулся и, поднявшись, двинулся в сторону двери. Похоже, на этот раз — пронесло.

До центральных уровней Ник добрался за полчаса. На этих уровнях он был всего три раза за все время его пребывания на станции, и одним из этих трех был тот самый поход в ресторан, во время которого он вызвал на бой Носорога. Так что можно было констатировать, что этих уровней Ник совершенно не знал.

Нужный офис располагался где-то в полукилометре от ближайшей лифтовой шахты, стало быть, идти до него спокойным шагом было минут двадцать. Поэтому Ник не стал подзывать электрокар, служащий здесь, на центральных уровнях, чем-то вроде такси, а двинулся-пешком.

Гра Треболи был на месте. Ник представился секретарю, наличие которого явственно показывало, в какое солидное и даже элитное заведение он обратился, испил чашечку кассили, после чего был, наконец, допущен в святая святых — кабинет владельца брокерской конторы.

— Добрый день, молодой человек, — гра Треболи едва заметно проявил улыбку сквозь печать величественности, навечно застывшую на его лице, и указал Нику на стул, стоящий перед широким столом. Судя по цвету и фактуре материала, столешницу изготовили из цельного куска мрамора. Нет, возможно, это была пластиколевая подделка, но, как и в случае с деревянными панелями в особняке нри Эминтогрея на Сигари, Ник в этом сомневался. Не на этом уровне. Здесь использование подделки считается дурным тоном. Не можешь себе позволить роскоши классического интерьера — просто смени стиль. Изобрази нечто индустриальное. Но не химичь. Чревато.

— Итак, молодой человек, вы подали заявку на зачисление вас брокером в мою контору. Не соблаговолите ли пояснить, почему именно в мою?

Ник улыбнулся. Хорошо так улыбнулся: скромно, немного наивно и искренне. Подобные улыбки на устах молодых людей очень импонируют таким вот пожившим и много чего повидавшим зубрам бизнеса. Это он знал еще с Земли. Знал, но там ни разу не применил. Просто не умел.

— Дело в том, что я считаю, что из всех возможных вариантов надо выбирать лучший. А из тех предложений, которые имелись на биржевом портале, ваше, несомненно, было самым лучшим.

— Вот как? — величественная невозмутимость гра Треболи дала легкую трещину. — И почему же?

— Ну… у вас очень известная и солидная фирма. Любой брокер, на какой бы бирже он ни работал, посчитает за честь заиметь в своей личной учетной записи упоминание о том, что он начинал свою трудовую деятельность в конторе «Треболи»…

Это было не совсем так… вернее, так, но только в масштабах «Кокотки». Однако для большинства людей текущий радиус их обитания и есть весь существующий мир. Даже в больших городах люди живут на достаточно ограниченном пространстве, заключенном между двумя полюсами, именуемыми «дом» и «работа». Недаром ходит так много анекдотов о жителях Москвы, не знающих, что именно у них в городе расположена Третьяковская галерея, и о жителях Сочи, последний раз купавшихся «лет шесть назад». Так что для гра Треболи его известность и значимость в масштабах «Кокотки» была гораздо более серьезным поводом для гордости, чем возможная известность или неизвестность за ее пределами.

— …и потом, я надеюсь многому научиться у моих старших товарищей-брокеров, которые работают в вашей конторе гораздо дольше меня.

Лицо гра еще немного смягчилось.

— И вас не пугает то, что мы не выплачиваем стажерам твердой зарплаты, а держим их на проценте от сделки?

Ник снова улыбнулся:

— Нет, что вы, совершенно не пугает. Я имею возможность через некоторое время провести несколько эксклюзивных сделок с бывшими в употреблении корабельными запчастями и комплектующими. Так что мой доход практически гарантирован, — Ник замолчал, продолжая улыбаться. Это был заброс крючка. И гра не подвел. Он слегка подался вперед и голосом, мгновенно утратившим свою монументальность и холодность, поинтересовался:

— Вот как… и на какую сумму?

— Несколько миллионов лутов как минимум, — отозвался Ник.

— Хм, неплохо, молодой человек, — уже куда более живо, чем в начале разговора, отозвался гра Треболи. — А, если не секрет, почему вы так уверены в вашем эксклюзивном доступе к этим сделкам?

— О-о, гра Треболи, никакого секрета. Просто я буду торговать своей собственной добычей. Я состою в ассоциации мусорщиков, и мы с моим партнером в ближайшее время собираемся привезти груз, состоящий из демонтированных корабельных систем и комплектующих с обнаруженного нами и взятого под наш контроль легкого крейсера сарвонцев.

— Вот как? — на этот раз гра Треболи соизволил явить миру легкую, снисходительную улыбку. — Что ж, да… это действительно серьезная заявка на эксклюзивность. Но… озвученная сумма? Насколько я знаю, обычно доход мусорщиков с одного рейса составляет в лучшем случае пару-тройку стен тысяч лутов…