Однажды Сет приехал на обед в отвратительном настроении. Аня сразу поняла, что он сердит и расстроен.

— Вы будете обедать? — спросила она.

— Сегодня мне некогда, — отрезал он. — Мне нужно сделать несколько срочных звонков, потом я снова уеду. Ты сегодня идешь в парк с Эли?

— Да, я вожу ее гулять каждый день.

— Ей это полезно, правда?

— У вас утомленный вид, мистер Карпентер, — мягко заметила Аня.

— Да, я действительно устал, — мрачно согласился он. — Кручусь целыми днями как белка в колесе.

— Дома… в России, я одно время работала массажисткой в салоне, — соврала Аня. — Хотите, я сделаю вам небольшой массаж? Усталость как рукой снимет, обещаю. Только снимите пиджак, о'кей?

— Вряд ли это поможет, — поморщился Сет, но Аня видела, что он не прочь. Звонить куда-то по делам ему, во всяком случае, хотелось гораздо меньше.

— Вы успокоитесь, расслабитесь… — проговорила она напевно. — В конце концов, хуже вам точно не будет.

— Да, расслабиться мне не помешает, — согласился он.

— Вот увидите, после моего массажа вам будет лучше работаться, — пообещала Аня.

— Ну что ж, если ты уверена…

Она кивнула, указывая головой на стул, стоявший возле кухонного стола. Сет сбросил пиджак и послушно занял указанное место, а Аня встала за его спиной и начала разминать его напряженные шейные мышцы своими сильными пальцами.

— Кажется, уже действует, — проговорил Сет пару минут спустя.

— Я же говорила! У нас в России говорят: человек, который много работает, должен уметь расслабляться.

— У тебя неплохо получается.

— Спасибо, мистер Карпентер, — скромно ответила Аня и наклонилась ниже, так что ее небольшие грудки коснулись его шеи.

Сет невольно задержал дыхание.

«Примитивные существа — мужчины, — презрительно подумала Аня. — Вскоре у него начнет вставать, и тогда он сделает все, что я захочу».

А хотела она немало. И главным ее желанием было отомстить окружающим за годы унижений и боли, за побои, голод, за смерть родных и исковерканную жизнь.

Аня мечтала о мести.

— Сегодня ты обедаешь с моей дочерью, — заявил Гамильтон Гекерлинг не терпящим возражений тоном. — Мой шофер высадит тебя у «Спаго».

— Но я ее почти не знаю, — ответила Аня, надеясь под каким-нибудь предлогом уклониться от общения с Мэнди. То, что дочери Гекерлинга она не понравилась, Аня поняла с первого взгляда.

— При чем тут «знаю — не знаю»? — раздраженно проворчал Гамильтон. — Мэнди просто покажет тебе город, объяснит где что, посоветует лучшие магазины, лучшие салоны, лучшие парикмахерские и всякое такое.

— Хорошо. Раз ты настаиваешь, я с ней встречусь, — нехотя согласилась Аня.

— Да, я настаиваю, — жестко сказал Гамильтон. — Мне приходится часто бывать в Лос-Анджелесе по делам, поэтому я хочу, чтобы ты тоже здесь освоилась.

— Ты мог бы оставлять меня в Нью-Йорке, — предложила Аня. — Я не против.

— Ты не против, вот как? — сказал Гамильтон с едким сарказмом в голосе. — Нет, дорогая, я не для того на тебе женился, чтобы оставлять в Нью-Йорке среди моих друзей-миллионеров, каждый из которых только и мечтает, как бы с тобой переспать.

— Ты же знаешь — я никогда тебе не изменю.

— Я-то знаю, а вот знают ли они?

Аня подавила тяжелый вздох. Она уже успела убедиться, что ее супруг на редкость подозрителен и ревнив. Он злился, когда Аня просто смотрела на других мужчин; если же ей случалось обменяться с кем-нибудь хотя бы парой слов, он начинал негодовать. Довольно скоро Аня научилась избегать всего, что могло рассердить Гамильтона. На приемах и благотворительных вечерах она старалась держаться рядом с ним, что исключало любые нежелательные разговоры с другими гостями. Да и сам Гамильтон всегда заботился о том, чтобы за столом их сажали рядом — его секретари получили на этот счет самые строгие распоряжения, которые соблюдались неукоснительно.

Единственное, чего Аня пока не поняла, это кому не доверял Гамильтон — ей или своим друзьям, сексуально озабоченным старикам-миллиардерам, каждый из которых считал необходимым иметь не только молодую жену, но и содержать штат из нескольких любовниц. Скорее всего, решила она — и то, и другое. В Америке, как она успела заметить, за деньги можно было купить все. Гамильтон это тоже знал, и ему вовсе не хотелось, чтобы его юная красавица-жена столкнулась с искушением, которого она не сумела бы преодолеть. Аню, впрочем, сложившееся положение вполне устраивало. Гамильтон давал ей все, к чему она стремилась и чего хотела, и ей было наплевать на его ревность и замашки собственника. Собственно говоря, ей вообще было наплевать абсолютно на все, кроме ее коллекции туфель. Эта коллекция была, пожалуй, единственным, чем она дорожила. За пять лет, прожитых в Америке, Аня собрала почти пятьсот пар туфель, в основном — дизайнерских изделий Джимми Чу и некоторых других. Это была ее страсть, и она была готова на все, чтобы сохранить и приумножить свою коллекцию.

* * *

— Где ты познакомилась с моим отцом? — спросила Мэнди, крайне раздраженная необходимостью вести новую жену отца в ресторан. У нее хватало своих дел, но дорогой папочка настаивал, а когда Гамильтон Гекерлинг чего-то хотел, отказать ему было невозможно.

Чтобы облегчить свою участь, Мэнди пригласила в ресторан Мэри Эллен и Люси, а также Берди Марвел. Берди, правда, опаздывала, но ее присутствие или отсутствие мало что меняло: в большинстве случаев знаменитая поп-дива успевала до такой степени «напудрить нос», что не могла даже поддерживать связный разговор.

Четыре женщины сидели за столиком в открытом патио ресторана «Спаго». Погода была по-весеннему ясной и солнечной, и при других обстоятельствах Мэнди была бы рада возможности провести время в свое удовольствие, но не сегодня. Сегодня настроение ей отравляли мысли о трех орущих сорванцах, превративших ее уютный дом в филиал ада, и об этой «золотоискательнице», которая словно пиявка присосалась к ее отцу и которую Мэнди вынуждена была развлекать.

— Мы познакомились на одной вечеринке, — ответила Аня после небольшой паузы. — В Нью-Йорке.

— На чьей вечеринке? — тотчас спросила Мэнди. Она твердо решила выведать как можно больше подробностей об этой странной русской, которой явно было что скрывать. Мэнди не рассчитывала, что та ненароком проговорится — для этого она была слишком сдержанной. И все же в разговоре могло проскочить что-то — какой-нибудь обрывок информации, потянув за который словно за ниточку Мэнди могла попытаться распутать весь клубок.

— Не помню. — Аня слегка пожала плечами. Ее лицо оставалось безмятежно-спокойным, но на самом деле она нервничала даже больше, чем сама Мэнди. Ане так и не удалось поговорить с Райаном, и она не знала, рассказал ли он жене, кто такая эта новоиспеченная Пола Гекерлинг на самом деле.