– Все мы прекрасно понимаем, что это может никогда не закончиться, – повысила голос старшая сестра, – Монтиньи не такие уж дураки и ради наследницы д’Астра добьются аннулирования ненужного брака. Кроме того, может случиться тысяча непредвиденных случайностей, что если мне не удастся убежать? Что тогда?

– Фло, мы не можем полностью исключить риск, но наша семья попала в тяжелое положение…

– Да, мама, да, семья попала в тяжелое положение и решила расплатиться мной!

– Фло! Что ты такое говоришь?

– Я говорю то, что вижу, папа! Это плохой план! Вместо того чтобы послать де Монтиньи к чертям собачьим, вы дрожите над своей ненаглядной короной!

– Легко критиковать других, сестра! Позволь узнать, что же ты считала бы хорошим планом? Пойти войной на Монтиньи? Или безропотно сойти с дистанции, потерять статус герцогского дома?

– Никогда не думала, что меня могут обменять на сохранение статуса! А если тебя интересует, что такое хороший план, то вот, пожалуйста! – Фло в сердцах запустила по столу бархатный мешочек в сторону отца.

Герцог-консорт машинально поймал его и, уже догадываясь о содержимом, дрожащими руками извлек на свет божий фамильный сапфир семьи д’Астра.

– Это он? – с придыханием прошептала герцогиня.

– Вне всякого сомнения, – отец поднес камень к глазам, после чего передал супруге.

– Ну ты, сестрица, волшебница!

– Я так полагаю, – холодно осведомилась Фло, – что мне больше нет нужды прикидываться невестой Монтиньи?

– Невестой? – кулаки отца с хрустом сжались. – Да мы их теперь по самые уши в грязь опустим! А если еще они причастны к краже…

– Это вряд ли. Следы ведут в Нугулем. Исполнителей нанимал некий граф Бернье. Если хотите узнать имя заказчика, то нужно вырвать его у этого человека.

– Обязательно займемся этим, – заверила Регина д’Астра, – но уже после коронации.

– Пока держим в тайне возвращение нашего артефакта, – распорядился отец, – Фло, ты своими глазами увидишь унижение Монтиньи.

– Вынуждена вас огорчить, горячо любимые родственники, в ближайшее время я уезжаю в Эскарон. Предвосхищая дальнейшие расспросы – я выхожу замуж за шевалье Орлова.

– Шевалье Орлов? – Тиана нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, где слышала это имя.

– Час от часу не легче, Фло! – всплеснула руками мать, отец же лишь посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом: то ли пытался оценить серьезность намерений, то ли в его голове уже шел просчет новой комбинации.

– А! – Ти хлопнула себя рукой по лбу. – Монтерский герой!

– Но, Фло, по своему статусу ты можешь претендовать даже на брак с наследником эскаронского престола! Почему же простой дворянин?

– Потому, мама, что он абсолютно точно не променял бы меня ни на корону, ни на что другое!

– Хватит, дочь! – повысил голос отец. – Давай-ка все с самого начала и поподробнее!

Редкие снежинки медленно кружились, подсвечиваемые огнями ночной Монтеры. Скорее всего, это был последний снегопад местной короткой зимы.

Столица до сих пор зализывала раны, нанесенные нугулемским нашествием.

Сначала все пострадавшие дома были починены наспех, чтобы дать возможность хозяевам перезимовать в более-менее комфортных условиях, и только с наступлением весны готовилась развернуться масштабная реконструкция.

Многие из пострадавших строений были деревянными или деревянными у них были вторые-третьи этажи. Король решил воспользоваться случаем и изжить пожароопасные конструкции в центре города. Так что в скором будущем все дома Восточного тракта будут каменными, да еще и облицованными дорогим аллорийским плитняком.

На месте разобранных нами мостов были возведены деревянные времянки, для будущих же капитальных строений сейчас уже вовсю заготавливались строительные материалы.

Вообще, город жил в предвкушении наметившегося строительного бума. Многие горожане в стремлении «не отставать от Восточного тракта» тоже собирались перестраивать или ремонтировать свои дома. Еще с середины зимы в Монтеру начали стекаться строительные артели из других городов Эскарона и заграничные мастера. Ожидалось, что, несмотря на небывалый наплыв рабочей силы, работы хватит всем.

Я стоял у окна в кабинете командира недавно образованной городской гвардии Монтеры и, наблюдая за медленным кружением снежинок, размышлял о превратностях судьбы.

Менее года назад я был безвестным, никому не нужным провинциальным шевалье с давным-давно заложенным маленьким приграничным поместьем, без семьи, без друзей, без средств к существованию. Помнится, от отчаяния я уже перебирал в уме способы покончить с этой никчемной жизнью, когда появился хозяин трактира со своим безумным, даже можно сказать – непристойным для дворянина предложением.

Кто бы мог подумать, что, принимая это предложение, я окажусь самым обсуждаемым человеком в Монтере: сначала меня подвергнут обструкции, а потом сделают чуть ли не городским героем.

Потом случилась Монтерская битва, вовремя доставленное сообщение о победе в которой, а следовательно, и факт полной безопасности королевской семьи развязали руки нашему королю Филиппу Восьмому.

При поддержке пятитысячного аллорийского корпуса он наголову разбил нугулемские войска у города Даве, затем, пользуясь незащищенностью приграничных провинций, вторгся в пределы соседнего королевства. В результате у Нугулема были отхвачены земли в дельте судоходной реки Сирт. Аллорийцы же заняли часть нугулемской провинции со стратегически важным городом-портом Земом, и таким образом под контролем союзников оказалась главная водная артерия региона. Даже эльфы собрались-таки с духом и выбили давнего врага из двух горных долин.

В общем, к тому времени, как нугулемцы опомнились и прислали в королевскую ставку переговорщиков, их государство успело лишиться примерно двадцатой части территории. Но на переговорах все козыри оказались на руках у Эскарона и его союзников: Нугулем был просто не в состоянии быстро собрать еще одну дееспособную армию, да еще и третий принц крови имел статус заложника.

Так что все территориальные потери были узаконены, плюс поверженный противник выплатил победителям солидную контрибуцию. Только после этого принц Роберт, чудом выживший граф Белли, виконт Айяла и другие знатные дворяне были отпущены на родину.

А потом его величество вернулся в Монтеру, и награды посыпались на меня словно из рога изобилия: пятьдесят тысяч золотых, дом на улице Лабриенна, графский титул. Но, похоже, все это были мелочи в сравнении с той благодарностью, которую испытывала ко мне венценосная чета за преображение принца Людовика. Побывав в самой гуще передряги, получившей название Монтерской битвы, юноша буквально на глазах возмужал, приобрел авторитет в дворянской среде и заработал небывалую популярность в народе. Теперь ни у кого не было сомнений, что у нашего короля растет достойный наследник.