— Чтобы задница выглядела поменьше.

Белла рассмеялась. Она ожидала увидеть его полумертвым, и он действительно выглядел неважно, но определенно — не на пороге смерти.

— Что с тобой случилось? — спросила она.

— Пырнули в бок.

— Чем?

— Ножом.

Белла поежилась. Может, все не так уж и весело?

— Белла, я в порядке. Честное слово. Через шесть часов буду как огурец.

Он помолчал.

— А твои дела как? Все хорошо?

— Вот заглянула тебя проведать.

— Ну вот видишь… мои — нормально.

— Послушай… тебе нужна кровь?

Фури напрягся и быстро натянул на себя одеяло. Как будто хотел скрыть что-то от посторонних глаз. Господи… неужели…

Белла впервые посмотрела на него как на мужчину. С этой сказочной шевелюрой, правильными чертами лица он был настоящим красавцем. Накачанное тело бугрилось мускулами, которых не было у его поджарого близнеца. Но как бы шикарно он ни смотрелся, свой выбор она уже сделала.

«Какая жалость», — подумала Белла. Для них обоих. Меньше всего ей хотелось бы причинить ему боль.

— Ну так что, — спросила она. — Будешь пить?

— Ты предлагаешь себя?

Она проглотила застрявший в горле комок.

— Да. И, если ты готов, возьми мою вену.

Темный аромат пополз по комнате. Такой сильный, что вытеснил запах красного дымка. Тяжелый, страстный аромат мужского желания. Фури изголодался по ней.

Белла закрыла глаза, молясь о том, чтобы, если он согласится, она смогла вытерпеть это без слез.

В тот же день, ближе к закату, Ривендж смотрел на траурные ленты, украшавшие портрет сестры. Когда зазвонил телефон, он проверил номер и тут же ответил:

— Здравствуй, Белла.

— Как ты догадался?

— Что это ты? Номер не определился даже на моем телефоне.

«Слава богу, хоть она в безопасности, на территории Братства, — подумал он. — Да, где б это ни было».

— Рад, что ты позвонила.

— Я навестила наш дом прошлой ночью.

Ривендж сжал трубку.

— Прошлой ночью? Какого черта? Я же говорил…

На том конце провода раздались судорожные всхлипывания. От боли у него перехватило дыхание, и злость испарилась.

— Белла? Что случилось? Белла!

«О господи…»

— Тебя обидел кто-то из братьев?

— Нет.

Она сделала глубокий вздох.

— И не ори на меня. Я этого не перенесу. Хватит уже с меня твоих криков.

Ривендж набрал побольше воздуха, пытаясь держать себя в руках…

— Так что произошло?

— Когда я смогу вернуться домой?

— Расскажи о себе.

Молчание. Сестра ему больше не доверяла. Черт… ее нельзя было в этом упрекнуть.

— Белла, прости меня, пожалуйста. Расскажи, что случилось.

Не дождавшись ответа, он продолжал:

— Неужели я… — он откашлялся, — разрушил наши с тобой отношения?

— Так когда я смогу вернуться домой?

— Белла.

— Брат мой, я жду ответа.

— Я не знаю.

— Тогда я хочу перебраться отсюда в безопасное место.

— Это невозможно. Я же говорил, что, если возникнут проблемы, вы с мамой не должны быть в одном доме. Объясни, почему ты не хочешь остаться? Ведь еще вчера тебе там нравилось.

Повисла долгая пауза.

— У меня был период охоты.

Рив почувствовал, как воздух из легких испарился. Он закрыл глаза.

— Ты была с кем-то из них?

— Да.

Ривенджу страшно захотелось присесть, но поблизости не оказалось стула. Опершись на трость, он опустился на обюссонский ковер. Прямо напротив портрета.

— И… как дела?

— В порядке.

— Он заявил на тебя свои права?

— Нет.

— Прошу прощения — как это понимать?

— Я ему не нужна.

Рив оскалился.

— Ты беременна?

— Нет.

«Слава богу».

— И кто он?

— Я не скажу тебе его имя даже под страхом смерти. Просто хочу уйти.

Господи. Оказаться в такое время в одном доме с бандой мужиков… чистокровных воинов. Рядом со Слепым королем… Вот черт.

— Белла, успокой меня. Он был один? И не причинил тебе вреда?

— Что, испугался? Как же, родная сестра стала шлюхой. Глимерия этого не простит.

— При чем тут глимерия? Я о тебе беспокоюсь. И бешусь от мысли, что Братство воспользовалось твоей слабостью.

Пока Ривендж ждал ответа, в его горле разгорелся пожар. Саднило так, будто он наглотался кнопок.

— Со мной был только один, которого я люблю. Кстати, чтобы ты знал — он предоставил мне право выбора: быть с ним или обколоться до дури. Я выбрала его. Но я никогда не скажу тебе его имя. Честно говоря, я вообще не хочу о нем говорить. Так когда я смогу вернуться домой?

Ладно. Все не так уж плохо. По крайней мере, ее можно оттуда забрать.

— Я поищу безопасное место. Перезвони через полчаса.

— Подожди, Ривендж. Я хочу, чтобы ты отозвал свой запрос на статус отстраненной. Если ты сделаешь это, я буду добровольно выполнять все твои требования по безопасности. Если тебе от этого станет легче. По-моему, это справедливо.

Он прикрыл глаза рукой.

— Ривендж? Ты говорил, что любишь меня. Докажи. Отзови запрос, и мы снова будем друзьями… Ривендж?

Он опустил руку и посмотрел на портрет. Красота и невинность. Жаль, что нельзя навечно сохранить ее такой. Девочка выросла и оказалась на удивление сильной. Пережить все, что выпало на ее долю, и не сломаться…

— Договорились. Я отзову запрос.

— А я позвоню тебе через полчаса.

Опустилась ночь, и в бараке стало совсем темно. Ю. весь день не отходил от компьютера. По телефону и по электронной почте он уведомил каждого из двадцати восьми головорезов Колдуэлла об общем собрании в полночь. На повестке дня стояла реструктуризация дивизионов и создание оперативной группы, отвечающей за вербовку.

Отныне в центре будут работать только два дивизиона бет. Поскольку, напуганные беспределом лессеров, гражданские вампиры изменили старым привычкам и перестали ходить по барам. Пришло время сосредоточить внимание на других местах.