иудейской веры считают себя по национальности только англичанами.

Трибуна конгресса оказалась недостаточною для агитации, и приходилось усилить литературную пропаганду. Она велась главным образом в официальном органе партии «Die Welt». Нор­дау обнаруживал особенный полемический задор в своих речах и статьях. В речи, произнесенной в Берлине (1898), он воскликнул: «Еврейство будет сионистично или его не будет!» Ему чужды были те национальные течения, которые тогда возникали в русском ев­рействе вне политического сионизма. И Нордау и Герцль знали только альтернативу: ассимиляцию или исход из голуса. Глубоко прочувствовав трагедию западного еврея, которую они сами пере­жили, оба вождя сионизма изобразили ее в двух пьесах, имевших боль­шой агитационный успех на сцене. Герцль в драме «Новое гетто» («Das neue Ghetto», 1898) рисует адвоката, которому еврейское про­исхождение испортило судебную и политическую карьеру; неудачи толкают его, ассимилированного, обратно к соплеменникам; он вы­соко держит голову в столкновениях с антисемитами, и это стоит ему жизни: его убивают на дуэли. Он умирает с восклицанием: «Вон из гетто!» В сходной по сюжету драме Нордау «Доктор Кон» (1899) талантливый еврей-математик, не могущий добиться кафедры в университете из-за своей национальности, влюбляется в христи­анскую девушку, дочь еврея, который давно крестился и ассими­лировался; но брат девушки, германский офицер-антисемит оскор­бляет Кона и затем убивает его на дуэли. Умирая, герой говорит: «Каждый еврей в отдельности не всегда ясно понимает, что нена­висть врагов навязывает ему почетное звание представителя свое­го народа».

В 1901 г. Герцль прибег еще к одной форме пропаганды своей идеи: к утопической повести. Он опубликовал книгу «Altneuland» («Старо-новая страна»), где в форме «романа» изложил то, что рань­ше проектировал в «Еврейском государстве». На заглавном листе книги значится то motto: «Если вы захотите, это не будет сказкою». В повести рисуется счастливое состояние Палестины через двадцать лет после получения «чартера» и начала массовой колонизации. Па­лестина из пустынной страны превратилась в цветущий и культур­нейший уголок земного шара и привлекает к себе туристов, как Швей­цария. Города-сады украшены великолепными зданиями новейшей архитектуры; железные дороги изрезывают всю страну: канал, со­единяющий Мертвое море с Средиземным, дает при падении воды в котловине Иордана огромный источник электрической энергии для освещения и фабричных машин. Страна покрыта сельскохо­зяйственными фермами, фабриками и заводами. Живут там не только евреи, но и люди всех национальностей, переселившиеся из Европы и Америки, так что страна имеет космополитический характер. Там говорят на всех языках, и даже у самих евреев нет единого языка, ибо их древний национальный язык употребляется только в синагоге и частию в школе и литературе. Все люди здесь равны, все живут в идиллической дружбе, храмы всех религий укра­шают Иерусалим и другие святые места; радость, довольство и вза­имная любовь царят в этой счастливой Аркадии, где за два десятка лет успели устроиться миллионы евреев и людей других наций... Кри­тик этой утопической повести Ахад-Гаам задал вопрос: где же тут еврейское государство и еврейская культура? Герцль хотел нарисо­вать еврейский космополис только в виде контраста европейскому государству с культом господствующей национальности и подавле­нием меньшинств, но также без отпечатка еврейской национальной культуры.

§ 35 Политический сионизм до смерти Герцля (1901-1904)

Все резче становился контраст между мрачной действительнос­тью и мечтою политического мессианства. Страдания евреев в Рос­сии возрастали из года в год. Здесь напряженно ждали разрешения на массовое переселение в Обетованную Землю. Герцль и его това­рищи по венскому исполнительному комитету опять предприняли шаги к воздействию на турецкое правительство. В 1901 г. было реше­но вступить в непосредственные переговоры с султаном Абдул-Гамидом. Для этой цели Герцль привлек к делу старого знатока Тур­ции, венгерского путешественника Германа Вамбери, который во время своих странствований по Востоку под маскою мусульманина (он был родом еврей из Пресбурга) сблизился в Константинополе с придворными кругами и сделался доверенным лицом принца Гамида, впоследствии султана. Вамбери дал Герцлю нужные рекоменда­ции, чтобы облегчить ему доступ к халифу правоверных. В мае 1901 г. Герцль поехал в Константинополь, в сопровождении двух членов ис­полнительного комитета (Вольфсон и Марморек), и был принят сул­таном в продолжительной аудиенции. Ему удалось внушить султану доверие к лояльности сионистов и заинтересовать его крупною фи­нансовою помощью, которую сионистская организация готова оказать Турции в награду за «чартер». Герцль произвел на Абдул-Гамида впечатление «пророка» и был отпущен милостиво, с предло­жением изложить письменно свой план заселения Палестины. Пол­ный радужных надежд, Герцль вернулся в Вену и немедленно отпра­вился в Париж и Лондон, с целью добыть от еврейских миллионеров суммы, необходимые для покупки «чартера» (два миллиона фунтов).

Но банкиры остались глухи к призывам вождя сионистов «оказать историческую помощь». Когда он через год (июль 1902 г.) вторично появился в Константинополе, он был принят по делу великим визи­рем и приглашен наряду с иностранными дипломатами к селямлику во дворце, но дело не подвинулось вперед. Переговоры с великим визирем выяснили следующее разногласие: Герцль требовал уступки сплошной территории для евреев в Палестине, а ему предлагали рас­селение их в различных пунктах Турецкой империи, что оказалось неприемлемым.

Собравшийся в конце 1901 года в Базеле пятый конгресс си­онистов не мог услышать ничего отрадного от своего вождя. Было только доложено о состоявшемся открытии Еврейскою Колониаль­ного банка в Лондоне при незначительном основном капитале. Кон­гресс постановил учредить Национальный фонд для закупки земли в Палестине, но и тут нельзя было рассчитывать на крупные поступле­ния. Чувствуя свое бессилие во внешней политике, конгресс уклонился в сторону обсуждения экономических и культурных вопросов в ди­аспоре. Доклад Нордау о шаткости экономического положения ев­реев и о хозяйственно беспочвенных массах («Luftmenschen») обна­жил самое больное место народной жизни. Зангвиль в остроумной речи бичевал систему филантропии Еврейского колонизационного общества в Париже, которое бросает народу подачки из миллионов барона Гирша и не способно возвыситься до большого националь­ного дела. Снова разгорелись страстные дебаты вокруг вопроса о включении культурной деятельности и вообще «текущей работы» (Gegenwartsarbeit) в программу сионизма. Усилилась оппозиция со стороны ортодоксальной фракции «Мизрахи», боявшейся культур­ных новшеств, и молодой «Демократической фракции» (Леон Моцкин и др.), требовавшей культурной реформаторской работы в Па­лестине и в голусе. Герцль и другие лидеры центра считали всю куль­турную работу только вредным отвлечением энергии от прямой цели: переговоров о территории для колонизации.

Неудача переговоров с Турцией заставила Герцля избрать дру­гой путь: вести переговоры с английским правительством об уступке подвластной ему территории близ Палестины. Естественно, мысль обратилась к находившемуся под английским протекторатом Егип­ту и той полосе, которая отделяет его от Палестины. Через лондонс­ких друзей Герцль добился согласия английского правительства пре-

доставить сионистской организации концессию на