Мечислав накрыл мои ладони своими, мягко отнимая мои пальцы от лица.

— Не надо, кудряшка. Ты ни в чем не виновата. Это было суждено.

— Это для слабаков! — выдохнула я сквозь сжатые ладони. — А сильные сами решают свою судьбу!

— Вы свою судьбу решили — обе. Ты спаслась, кудряшка. Но ты не могла решить ЕЕ судьбу. Если человек безропотно принимает все, что ему написано на роду, он не должен ни на что жаловаться!

— Катя гораздо слабее меня! Что она могла выбрать!? Я-то хоть сопротивлялась, а ей и этого не дано было.

— Она родилась обычным человеком. Это не хорошо и не плохо, просто так легли карты.

— Так причудливо тасуется колода…

— Именно. Поэтому не вини себя в ее судьбе. Ты не смогла бы ничего изменить.

— А если бы я в какой-то момент пошла другой дорогой!? Я могла бы спасти ее!

— Нет. Просто попалась бы сама. И стала бы вампиром. Или рабыней для Андрэ, выполняющей ВСЕ его желания. А фантазия у него богатая… Знаешь, сколько может вынести вампир, прежде чем умрет?

— Отстань!!!

Я вся скорчилась, закрыв руками лицо. Слезы сами потекли по щекам. Катька, Катька, я так виновата перед тобой! Я могла бы… если бы… я бы…

Мечислав мягко, но решительно отвел мои ладони от лица, а потом притянул меня к своей груди. И я разрыдалась, как последняя истеричка.

Вампир не пытался меня успокоить. Просто гладил по голове, как ребенка и в его движениях не было ничего сексуального. Видимо понял, что сейчас я бы и не в такую истерику впала, если бы он попробовал приставать….

Наконец я смогла отлепиться от него и вытерла слезы.

— Катька — любимый, хотя и не единственный ребенок в семье! Каково теперь придется ее родителям!?

— Меня это не волнует. И тебе волноваться не стоит. Ты еще слишком слаба, девочка.

Вампир мягко отстранил меня от своего мужественного плеча и взглянул мне в лицо. М-да, мной сейчас только вампиров пугать. Наверняка морда красная и в пятнах, опухшая и поплывшая. Глаза отекшие и нос сопливый.

— Тебе надо еще долго лежать в постели. Весь день. Отдыхать, спать, кушать, смотреть телевизор — и ни о чем не думать.

— Я себя не так плохо чувствую.

— А ты попробуй встать?

Я попробовала — и тут же упала обратно. Все тело пронзила жестокая боль.

— Вы правы. Мне надо выспаться и хотя бы денек на поправку.

— День у тебя будет, кудряшка. А вечером мы опять едем к Андрэ.

— Зачем?!

— Затем. Должен состояться второй поединок. Борис — и один из людей Андрэ.

— А Борис — сильный?

— Да, лапочка. Он второй по силе после меня.

— Хорошо. — На моем лице вдруг появилась улыбка. Слабая, кривая, но она была! Я могла гордиться собой! — И вы опять обрядите меня во что-то вроде тех красных штанов?

— А чем они тебе не понравились, малышка?

Как он меня достал своими прозвищами!

— К заднице липли!

Мечислав откинул голову и расхохотался.

— Знаетшь, меня уже давно никто так не развлекал, как ты, Юленька.

Неужели? Он даже помнит как меня зовут! О чудо! О радость!

— А клоуна на дом вызывать не пробовали?

— Как-нибудь попробуем. Лежи, собирайся с силами, а вечером мы отправимся на бал.

Что-то мне не понравилось в его словах. Ну да! Попробуем! Или у вампира мания величия: «Мы, Николай Второй…» или у него есть какие-то планы, которые предполагают наше совместное будущее. Мы! От этого слова у меня начинало свербеть в затылке. Я хотела будущее с Даниэлем, а не с этой картинкой из модного журнала.

— А где мы?

— У Снегирева.

— Понятно. А сколько времени?

— Скоро рассвет.

— И Даниэль на улице?! Солнце очень вредно для вампиров!

— Даниэль отлично чувствует наступление рассвета. И не станет рисковать жизнью.

— Будем на это надеяться.

— У Даниэля есть и хорошие особенности. Он может спать днем по собственному желанию. Так что вечером, когда начнут опускаться сумерки, он придет к тебе, кудряшка.

— Это хорошо.

— Тогда постарайся выспаться, красавица. Спи и восстанавливай силы. Тебе они понадобятся следующим вечером. Очень.

Я криво улыбнулась, закрыла глаза и откинулась на подушки. Спать хотелось зверски.

— Спокойной ночи, Мечислав. То есть спокойного дня.

— Спокойного дня, кудряшка. Пусть он будет действительно спокойным.

Последние слова я расслышала уже невнятно. Я проваливалась в глубокий спокойный сон. И открыла глаза только восемь часов спустя.

* * *

В окно заглядывало неяркое зимнее солнце. В комнате никого не было, кроме меня. Я попыталась потянуться под одеялом. Получилось. Тело ныло, как будто меня долго колотили, (хотя почему — как!?) но в остальном все было не так и плохо. Я могла двигаться. Даже если руки и ноги сводит судорогами при каждом движении. Комнату эту я отлично знала. Снегирев отводил ее мне каждый раз, когда мы гостили у него. Я кое-как выползла из кровати и направилась в ванну. Душ! Горячий душ! И легкий массаж. А еще — вымыть голову! Обычно я ее мою довольно редко — раз в неделю, а то и реже, чтобы волосы не стали слишком сальными, но сейчас… От волос зверски несло какой-то гарью. И кровью. Этот запах мне вовсе не нравился.

Я долго стояла под душем.

Горячая вода отлично расслабляла мышцы и приводила в чувство. А заодно приводила мысли в порядок.

Эта ночь…

Ох, что же я натворила!?

Первое. Даниэль.

Опять он мне соврал. И что-то подсказывает, что это не в последний раз.

Но почему я не могу ему сопротивляться!?

Почему так легко принимаю все, что он говорит? Почему Мечиславу я ничего не спускаю, а этому — только протянуть «Юля, прости меня» — и я растекаюсь киселем.

Кажется, я знала ответ. Но почему — так?!

Когда я спрашивала у мамы — «что такое любовь?», она ответила коротко: «иногда — счастье, иногда — божья кара». А у меня — что? Любовь — это счастье. Но любить вампира? Вампира, который в любой момент подставит, предаст, уйдет, убьет…

Господи, да за что мне это!?

Так, спокойно.

Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох.

И так сто раз подряд.

Успокоилась? Нет!? Тогда еще сто раз.

Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох.

Теперь я была спокойна.