– Фил? – Прохрипел Заккери. Он согнулся, опершись руками о колени, и не мог выпрямиться. Острое разочарование, сходное с невероятной затопляющей болью, охватывало его внутренности, заставляло сердце пропускать удары и сбиваться с ритма. Он бы заплакал, наверное, если бы мог. Он не верил.

Сила выбрала другого. Она назвала своим Хозяином того, кто даже не относился к семье Вестичей!

Сводный брат открыл черные провалы глаз, похожие на бездну…

* * *

– Черт!!! – Выругалась я, когда в кромешной темноте оступилась и скатилась с высоких каменных ступенек, до крови расцарапав ладони и разбив колени.

Тут же в ледяной тишине склепа, отвечая потусторонним эхом, раздался громкий щелчок пальцами, и засветился белый шар, внутри него клубились дымные потоки.

– Ты нормально? – Без особого сожаления полюбопытствовала Снежа, проходя мимо и стуча каблучками.

– Угу. – Буркнула я, поднимаясь.

– Больно? – Девушка глянула на выступившую кровь.

– Щекотно. – Огрызнулась я. – Могла раньше свет зажечь?

– Зачем? – Пожала та плечами, проходя в центр зала.

– Действительно, зачем?

Мы оказались в большом холодном помещении со сферическим потолком. В мраморных плитах пола отражался зажженный девочкой светильник, всполохи неровного света кружили по стенам, сплошь усеянным надгробными плитами с именами и годами усопших. Я зябко поежилась и уселась на нижнюю ступеньку, не понимая, чего ждать.

Снежа мерила шагами прямоугольное углубление в полу, похожее, на очаг для огня.

Из царапины на содранном колене побежала кровь, пришлось стереть ее грязным пальцем, только размазав.

– Держи. – Девочка метнула в мою сторону какую-то белую тряпицу, отчего я даже вздрогнула, едва успев уклониться. Платок, скомканный в узел, влетел в стену, застряв в ней. По ступеням зашуршали крошечные раздробленные камушки.

– Чудно. Спасибо. – Зло фыркнула я и двумя пальчиками вытащила носовой платок, а в камне осталось углубление.

От касания льняной грубой ткани кожу запекло, но зато кровавый след получилось стереть. Снежана следила за моими осторожными движениями, заложив руки за спину, а потом вдруг спросила:

– Ты его сможешь простить?

– Простить кого? – Не поняла я.

– Филиппа. Он ведь хотел убить тебя.

– Это был не Филипп. – Пожала я плечами и тут же с изумлением обнаружила, что тряпица не просто стирает кровь, буквально напитывается ей. Рука дернулась, поспешно убирая проклятый клочок ткани от ранки, и отбросила подальше. – Мне не за что его прощать, и злиться на него тоже не за что. – Закончила я, желая, сейчас оказаться наверху.

Снежана щелкнула пальцами, и платок метнулся в ее протянутую ладонь. Девочка поднесла его к носу и сладко затянулась, блаженно улыбаясь.

– Люди пахнут так вкусно. – Пробормотала она, прикрывая глаза. – А у тебя и вовсе необыкновенный аромат… Ваниль, цитрус и немножко мускуса…. Вкусно.

Мне стало страшно, девочка в своем странном вожделении походила на наркомана со стажем. Она еще раз вдохнула и быстро произнесла:

– Интересно, они уже убили друг друга?

– Что?! – Опешив, я вытаращилась на Снежану покруглевшими глазами. Ноги стали ватными, что встать получилось, лишь схватившись за стену. – О чем ты говоришь?!

– Я говорю, что по моим подсчетам они уже должны прикончить друг друга. Через пять минут наступит полдень, и сила перейдет ко мне. – Она довольно потянулась, и злая ухмылка превратила ее в настоящую ведьму. Длинные густые волосы разметались по плечам. – Дед Лука умер в полдень. Сейчас ровно сорок дней.

– Так это ты? – Промямлила я, едва шевеля языком. – Ты выпустила этого демона?

– Конечно. – Она довольно улыбнулась, прижав ладошку к щечке. – Они сами мне все показали. Честное слово, они такое творили, что у нормального ведьмака волосы бы встали дыбом – эти их бешеные игры! Идея возникла, когда я увидела тебя с вселившимся демоном. О, ты была великолепна! Это платье, рыжие волосы – настоящий суккуб!

Я потрясенно молчала, следя за ней, четко отмеряющей шагами стороны прямоугольника в полу.

– Они меня научили выпускать демонов. Мои мертвые родственники – настоящее чудо!

– Из-за тебя погибли люди, девочка. Очнись! – Прошептала я.

– Не смей называть меня ребенком! – Взвизгнула Снежана, яростно взмахнув руками.

Мне показалось, что все суставы вывернули и связали узлом. Меня подкинуло вверх, и в глазах потемнело от вспышки боли. Через мгновение руки, подчиняясь чужой силе, раскрылись будто крылья, и вот я висела, распростертая в воздухе. По стене протянулась ломаная тень, похожая на крест.

– «Сила, как женщина, – неожиданно стала декламировать девочка строчки из известной мне ведьмовской книги, – своим избранникам она дарит подарки»… Сначала сила подарила Лизе новые умения, и я решила, что она станет следующей Хозяйкой, но потом и Максим поразил неожиданным знанием. Сила издевалась надо мной, водила за нос. Она даже меня не обделила и дала возможность прятать мысли и воспоминания, чтобы их никто не смог прочитать. Они должны были уйти с моего пути. Заккери и Филиппа очень жаль, особенно Филиппа. Он, конечно, милашка, и я еще утром думала, что оставлю его в живых, к тому же он не Вестич, но, когда я увидела его сегодня, то поняла – сила уже выбрала его, уже приготовилась отдаться ему, как продажная девка, честное слово!

Юная ведьма скривилась, словно сама мысль была тошнотворной.

– Я долго думала, что в тебе такое есть. Отчего и Филипп, и Заккери обезумели, как мартовские коты, когда ты появилась? В тебе же нет ничего. Господи, ты же простой человек! Признаться, я ревновала тебя к Филиппу. Но ты подарок! – Она фальшиво хохотнула. – Единственный подарок к новому Хозяину, а все наши знания и умения лишь пустяк. Филипп был обречен с самого начала стать Хозяином, а Заккери, наверное, думал, что если ты выберешь его, то сила перейдет именно к нему. Прямой наследник, черт возьми! – Добавила она издеваясь.

Я пыталась вырваться, бессмысленно дергаясь почти под потолком.

– Я хотела тебя убить. Нет, не так, – она посерьезнела и неожиданно подурнела, в ее чертах проявилось нечто дьявольски страшное. – Я хочу тебя убить, ведь новая Хозяйка сможет себе позволить крошечную слабость.

Ее глаза почернели, на кончиках пальцах появилось странное свечение. Кажется, я заорала, когда склеп озарила невероятная вспышка, и поднялся ветер, мгновенно задувший светильник. Меня швырнуло на пол, и, приложившись спиной, я выгнулась дугой, застонав. Между мной и девочкой стояла сияющая женская фигура и отрицательно качала головой. Снежа скорчилась, отступая и закрываясь руками. Со следующим шагом она оступилась и рухнула в яму на полу, судорожно взвизгнув. Фигура испарилась, оставив после себя кромешную темноту и невероятную тишину. Мое сердце билось неровно, быстро, как у мышки, из груди вырывалось тяжелое дыхание.