И где-то далеко, через тысячу лет в тысячах километрах раздался скрип двери и топот …

Словно в насмешку погода стояла прекрасная. Яркое солнце заливало двор, раскрашивая его почти летним апельсиновым цветом. Желтые листья усеивали подъездную дорожку, засыпали клумбы. Воздух казался прозрачным и очень чистым, несмотря на осеннюю прохладу.

Аида пряталась за занавеской, следя за тем, как Гнездо покидает Заккери. Лиза с матерью переехали в город еще пару дней назад. Увидев дочь обычным человеком, Роза поседела за минуты, но, похоже, Елизавета меньше всех переживала о своем превращении, и уже укатила на съемки.

Родители Снежаны улетели в Варшаву, где проходил суд над самой юной ведьмой в истории, совершившей преступление, которое потрясло весь ведьмовской мир. Не зря Лиза постоянно повторяла, что девочка принесет много бед. Новое поколение уже рождалось жестоким, и оно не умело жить по правилам добра и принятия.

Аида обладала обостренным слухом, и могла, будто стояла рядом, слышать разговор.

Заккери закинул дорожную сумку в багажник кабриолета. Длинные светлые волосы были забраны в хвост, над бровью темнела подсохшая черная царапина. Филипп стоял рядом с братом, не желая его отпускать. Аида не могла узнать сына, ставшего Хозяином, он превратился в чужака, незнакомого взрослого мужчину. Изредка его синие глаза становились черными бездонными кляксами, пугавшими даже больше, чем его невероятная ведьмовская мощь. Он пока не научился прятать ее, ведь все приходит с опытом. Саша стояла на крыльце, кутаясь в клетчатую шаль, и искренне переживала, отчего-то чувствуя себя виноватой в произошедшем кошмаре.

– Не уезжай. – Сказал Филипп, пожимая руку брату. – Это твой дом.

– Уже нет. – Отозвался Зак, оглядывая унылый фасад Гнезда.

Он повернулся, кивнув Саше, и уселся за руль. Ворота плавно открылись, выпуская на волю очередного птенца, и затворились, навсегда отрезая его прошлого. Саша подошла к Филиппу, ссутулившемуся, спрятавшему руки в карманы, и обняла его, глубоко вздохнув.

Они были странной парой – ее сын и рыжеволосая человеческая девочка. Две параллельные прямые, перекрещенные и переплетенные колдовской волей. Филиппу не нужно было смотреть на нее, чтобы знать, что она делает в следующий момент: поправляет ли волосы или спускается со ступеней. Не отдавая себе отчета, он каждый миг следил за ней, сканировал пространство и время, считывал ее воспоминания, заполнял ее жизнь, не давая ничему более проникнуть в нее. Он насильно становился центром ее вселенной, и Саша подчинялась. Она являлась бесценным подарком, Филипп выбрал сам именно эту девушку, случайно в пылу дикой игры убив ее…

Она видела будущее, Филипп знал о прошлом, они дополняли друг друга, как две половинки одного яблока. Возможно, если бы семья вовремя поняла их, то многих жертв удалось бы избежать, ведь Сашу вела сама Сила, подсказывала, направляла. Жаль, что все они оказались слишком глупы.

Женщина отвернулась и посмотрела на идеально убранную комнату, где не осталось ни одного следа разрушения. Все вещи стояли на своих местах, на полках не было ни пылинки. Портрет Луки по-прежнему грозно разглядывал пустую гостиную. Только цветы здесь больше не цвели.

Аида являлась хранительницей потухшего очага, хозяйкой умершего дома, матерью исчезнувшей семьи. Дом, утонувший в скандалах и мелких стычках, устал и выбрал для себя новый путь, много лет назад призвав в свое лоно одну одинокую ведьму и маленького упрямого мальчика, слишком неласкового и взрослого не по годам.

Только от Филиппа зависело, какой теперь станет его семья, кого он привечает в замершие ожидавшие новых жителей стены Гнезда.

24 февраля 2009 год.