– Это был мой следующий вопрос, – кивнул Майлз. – Надеюсь, мы сможем сузить временные рамки.

– Конечно. Но вы видите, как много следует уже из наличия и отсутствия кодов. Оригинальный прокариот был похищен для иных целей, и люди, его модифицировавшие, явно не собирались пускать его в промышленное производство. Так что налицо все признаки разовой работы для разового заказчика.

– Не джексонианская ли это работа, часом? – спросил Майлз. «Уж ты-то должен знать».

– Некоторые детали указывают именно на это. К сожалению, я лично с таким не сталкивался.

Значит, это не произведение лабораторий Бхарапутры, бывшего работодателя Уэдделла-Канабе. Да, это было бы слишком большой удачей. Но существует еще добрая дюжина Домов на Архипелаге Джексона, где могли выполнить подобную небольшую работенку. За определенную мзду.

– Сколько стоит его производство? Точнее, заказ на производство?

– М-м-м… – Уэдделл задумчиво уставился в пространство. – Сама работа обойдется примерно в пятьдесят тысяч бетанских долларов. А какова наценка? Кто знает? Одна только просьба о секретности со стороны покупателя поднимет цену процентов на пять. И вообще все зависит от конъюнктуры.

Значит, работа не какого-то одного придурка. Разве что это был фантастически богатый одинокий придурок. Возможно, какая-то организация. На ум пришли комаррские террористы – они, увы, всегда вспоминались в первую очередь.

– Это не может быть работой цетагандийцев? – поинтересовался Гарош.

– О нет, едва ли, – ответил Уэдделл. – Совсем не их стиль. По большому счету, цетагандийская работа всегда отличается качеством, оригинальностью и, если так можно выразиться, элегантностью. А это слеплено кое-как. Весьма эффективно, смею заметить, но кое-как. На молекулярном уровне.

Иллиан скривил губы, но промолчал.

– Программа на самоуничтожение, – продолжил Уэдделл, – могла быть ляпом, просто перенесена с оригинала. Или… создана специально, чтобы уничтожить улики.

– А вы не можете уточнить?

– В ней есть небольшие усовершенствования по сравнению с оригинальным медицинским прокариотом… Но в любом случае она специально оставлена на месте. Я могу предложить вам только факты, милорд. Я не могу вам рассказать о намерениях неизвестного человека.

«Верно, это уже мое дело».

– Так… И когда его ввели Иллиану? И каким образом?

– «Ввели» – не совсем верный термин, хотя при данных обстоятельствах и допустимый. Когда появились первые явные признаки срыва?

– Четыре недели назад, – сказал Гарош. – На общем совещании.

– На самом деле примерно на неделю раньше, – вмешался Майлз. – По словам моего осведомителя.

Гарош бросил на него пронзительный взгляд.

– Неужели?

Иллиан шевельнулся, будто собираясь что-то сказать, но не издал ни звука.

– Хм. Прокариот начинает размножаться не очень скоро. Многое зависит от того, какова была начальная доза.

– Ладно, но как это было сделано? – настойчиво спросил Майлз. – И кстати, как его хранят и транспортируют? Сколько он хранится? Требуются ли какие-то особые условия?

– Хранят сухими, в капсулах, при комнатной температуре, однако небольшой холод тоже не помеха. Сколько хранится? Господи, да сколько угодно! Впрочем, этому явно меньше десяти лет. Активируется влагой, предположительно при введении, для чего требуется влажная поверхность. Слизистая оболочка, например. Его можно вдохнуть, как пыль, вколоть в растворе или заразить через какую-нибудь царапину. Лопнувшая кожа и немного влаги – и все. Причем достаточно небольшой царапины.

– А если проглотить?

– Большая часть прокариотов погибнет под воздействием желудочного сока. В принципе такое возможно, но тогда начальная доза должна быть очень большой, чтобы хотя бы часть попала в кровяной поток и, соответственно, в чип.

– Так… остается выяснить когда. Какой максимальный срок, по-вашему? Не могли бы вы на основании репродуктивного цикла рассчитать время введения?

– Только очень приблизительно. Один из многих возможных вариантов, понимаете? Введение было произведено от одной до десяти недель до появления первых симптомов.

Майлз повернулся к Иллиану:

– Можешь припомнить что-нибудь?

Иллиан беспомощно покачал головой.

– Существует ли возможность… могло ли… возможно ли случайное заражение? – сформулировал наконец вопрос Гарош.

Уэдделл скривил губы.

– Возможно? Кто знает? Какова вероятность случайного события, вот в чем вопрос. – И он поглядел с таким видом, будто несказанно счастлив, что не ему на этот вопрос отвечать.

– Были ли какие-либо сообщения, – развернулся Майлз к Гарошу, – о ком-нибудь на Барраяре, у кого вживлено нечто подобное, и чип таинственным образом сломался? – Кстати говоря, а есть ли вообще у кого-нибудь на Барраяре в голове нечто подобное?

– Насколько мне известно, нет, – ответил Гарош.

– Мне бы хотелось, чтобы Служба безопасности перепроверила еще раз.

– Слушаюсь, милорд. – Гарош сделал себе пометку.

– У прыжковых пилотов имплантаты сделаны по иному принципу, – сообщил Авакли. – Слава Богу. – Он моргнул, вероятно, представив себе, какой бы возник хаос, порази такая штука пилотов.

– Этот прокариот в любом случае не передается обычным путем, – заверил присутствующих Уэдделл. Довольно бесцеремонно, на взгляд Майлза.

– Насколько я понимаю, нам придется рассматривать самый плохой сценарий, – вздохнул Майлз.

– Да уж, – вздохнул, в свою очередь, Гарош.

– На мой взгляд – это диверсия, – продолжил Майлз. – Преднамеренная, продуманная и коварная. – «И жестокий. Господи, какой жестокий!» – Теперь нам известно, что и как. И приблизительно – когда. Но кто и почему? – «Ах, вот мы опять вернулись к мотивации. Я прикоснулся к слону, и это оказалось очень похоже – какие там шесть ответов? – на канат, дерево, стену, змею, шпагу, веер…» – Метод нам также известен. Неизвестен мотив. У тебя слишком много врагов, Саймон, но ни один из них не имеет к тебе ничего личного. Во всяком случае, так мне кажется. Ты ведь… не спал с чьей-то женой или дочерью, или что-то в этом роде?

Губы Иллиана дрогнули в усмешке.

– Увы, нет, Майлз.

– Следовательно, это кто-то, кто ненавидит вообще Службу безопасности. По политическим мотивам? Дьявольщина, все равно остается слишком много вариантов. Хотя у этих точно есть деньги и – хм – терпение. Сколько времени, по-вашему, требуется на изготовление этих микробестий, доктор Уэдделл?

– В лабораторных условиях – месяца два, не больше. Если не срочно. Если срочно – как минимум месяц.

– Плюс время на перелеты… думаю, заговор начался как минимум полгода назад.