– Чем им угодно. Спят?

– Этим мы занимались всю неделю.

– Верховая езда тебя привлекает?

– Не очень. Генерал, твой дедушка, время от времени настаивал на том, чтобы учить меня, когда я бывал здесь. Я могу выжить, сидя верхом на лошади, но что-то не припомню, чтобы это можно было назвать сибаритским времяпрепровождением. Скорее из области мазохизма.

– А! Тогда можно погулять. И поплавать, хотя с моей стороны это не очень осторожно… впрочем, я могу надеть спасательный жилет.

– Вода, должно быть, уже прохладная, или нет?

– Не так, как весной.

– Думаю, обойдусь без водных процедур. Все это – для более молодых.

– Да, для ребенка здесь – сплошное раздолье! – Майлз прокрутил оставшиеся варианты. – Можно рыбку поудить. Я-то никогда этим не увлекался. Сержант Ботари не любил чистить рыбу.

– Заманчиво.

– Согласно традиции, следует взять в деревне местного пива – там одна женщина делает просто отменное – и свесить бутылки за борт. Если пиво становится слишком теплым, чтобы его можно было пить, значит, для рыбалки слишком тепло.

– И в какое же время года такое бывает?

– Ни в какое, насколько мне известно.

– Мы, безусловно, станем соблюдать все традиции, – с серьезной миной произнес Иллиан.

На то, чтобы вытащить лодку из сарая, ушло полдня, и в результате они оказались на озере в дневную теплынь, а не в туманную утреннюю прохладцу. Что вполне устраивало Майлза. Основных принципов рыбалки он не забыл, а тонкостей никогда и не знал. Необходимость протыкать крючком несчастных извивающихся червей отпала с изобретением протеиновых кубиков, которые, согласно надписи на упаковке, привлекают рыб стаями, косяками или как там это называется.

Они с Иллианом сложили пиво в сетку, свесили ее за борт и уселись, наслаждаясь тишиной и прекрасным видом. Охранник, один из трех, приставленных сопровождать сюда Иллиана, устроился на берегу возле маленького гидрофлайера и издали наблюдал за ними.

Лески почти одновременно переметнулись через борт, грузила ушли под воду, и крючки с наживкой исчезли в глубине. На таком расстоянии от берега каменистое дно уже не было видно. Майлз с Иллианом расположились на складных стульчиках и открыли по бутылке пива. Напиток оказался пенистым и почти таким же темным, как воды озера. Вне всякого сомнения, он просто бурлил витаминами. Пиво скользнуло Майлзу в глотку с приятным покалыванием, и хмельной аромат ударил в ноздри.

– Было бы интереснее, – заметил через некоторое время Иллиан, – если бы рыба была вооружена и открывала ответный огонь. Как ты думаешь, если бы рыбы ловили людей, какой бы наживкой они пользовались?

Майлз живо представил удочку, на конце которой висит кусок пряного персикового торта.

– «Пошли на людоловлю?» Не знаю. А какой наживкой привык пользоваться ты?

– Человеческими слабостями. Деньги, власть, месть, секс… Вообще-то на самом деле все не так просто. Самое хитроумное дело, которое я помню… Бог мой, почему я помню это, когда не могу вспомнить… А, ладно! Суть в том, что тогдашний премьер-министр Фортала вел тяжелые переговоры с Полом по поводу доступа к п-в-туннелю и перепробовал все, что только мог придумать, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Посол Пола тогда намекнул Фортале, что больше всего на свете он хочет живого слона. Я по сей день не знаю, действительно ли он хотел слона, или это была просто самая невозможная и абсурдная вещь, которая пришла ему в тот момент в голову. Однако что сказано, то сказано… Вообще-то это было проблемой департамента по делам галактики, но я лично дал задание своему агенту, чтобы понаблюдать за реакцией. До сих пор помню его остекленевший взгляд, когда он выдавил: «И… каких размеров должен быть слон, сэр?» Немного было таких моментов в моей работе. Я их лелею и холю. Это произошло еще до тебя, иначе ты же понимаешь, о ком я бы подумал в первую очередь.

– О, премного благодарен. Ну и… нашел твой агент слона?

– Он был элитой СБ. Конечно, нашел. Маленького. Я, естественно, лично присутствовал, когда Фортала доставил этого самого слона в посольство Пола, произнеся своим сладеньким тоненьким голоском: «Подарок от моего сиятельного владыки, императора Грегора Форбарры…» Грегору тогда было лет десять, и он скорее всего предпочел бы оставить скотинку себе. Твой отец весьма предусмотрительно не сказал ему, что подарил кому-то слона.

– И Фортала получил свой договор?

– Конечно. Думаю, посол действительно мечтал о слоне, потому что когда он вышел из ступора, то был просто счастлив. Они держали слона на задворках посольства около года, и посол сам мыл его и ухаживал за ним, а потом увез домой, на Пол. И это расширило мой кругозор. Деньги, власть, секс… и слоны.

Майлз хрюкнул. Он подумал о своих слабостях, которые вели его так долго и завели так далеко. К смерти и воскрешению. Деньги его не прельщали, видимо, потому, что он никогда не испытывал недостатка в деньгах, разве что в астрономических количествах, необходимых для починки боевых крейсеров. Марк, наоборот, сам сколачивал себе неплохое состояние. Власть? Он отнюдь не стремится править Империей или Дендарийским флотом. Просто он не терпит, когда кто-то пытается управлять им самим. Это не жажда власти, это страх. Страх перед чем? Страх стать жертвой их некомпетентности? Страх быть уничтоженным, как мутант, если постоянно не доказывать свое превосходство? Сознательно, видимо, так оно и есть. Его собственный дед, как ему рассказывали, пытался убить его. Внук-мутант – позор семьи! И в детстве случались еще всякие неприятности. Не будь рядом с ним в то время сержанта Ботари… Но вряд ли это скрытая мотивация. Нет, это не та слабость, из-за которой вляпываешься в крупные неприятности, сам не понимая почему.

Он сделал еще глоток прохладного пива. «Личность. Вот мой слон», пришла уверенная мысль. Не слава как таковая, хотя известность имеет определенное значение. Ты тот, кем тебя делают твои деяния. «А я сделал многое». Если жажду стать личностью можно перевести в категорию пищи, то он был бы таким обжорой, что Марку и не снилось. «Это иррационально, стремиться быть кем-то так сильно, до боли». А достаточно – это сколько?

Иллиан тоже отхлебнул пивка и подергал леску.

– Ты уверен, что здесь вообще водится рыба?

– О, да! Она водится здесь уже не одно столетие. Можно лечь на причал и понаблюдать за мальками, снующими возле камней, или поплавать среди них. Это озеро было терраформировано сразу, как только закончился Период Изоляции. Причем терраформировали его старым добрым дедовским способом: покидали туда всякий органический мусор, украденные водоросли и разнообразных рыбешек, авось возникнет земноподобная экосистема. Поскольку во времена графа – моего дедушки была целая толпа ребят, работавших в администрации графства в Хассадаре, которые занимались научным терраформированием и рыбоводством провинции, то воду можно спокойно пить, а рыба водится вполне приличная. Озерная форель, окуни, пресноводный лосось… тут, под нами, плавают весьма ценные сорта.