– И артефакт снова доступен другим, а не только Пожирателю.

– Смотри, – я растопырила пятерню и показала на кольцо Гений победы. – Сейчас, если я сниму амулет и передам его Эливентору, он скажет, что в нем совсем нет магии. И на какой бы палец кольцо не надели, магия не появится. Потому что она у меня здесь, – я постучала по своей голове. – Но стоит вернуть кольцо хозяину или отнести в Храм, где богиня Тьмы вдохнет в артефакт утраченную магию, у меня она тут же исчезнет.

– То есть Пожиратели – это те, кто может заимствовать магию, а потом возвращать ее? Одним словом, вы берете ее в долг?

– Пожиратели не очень-то спешат вывернуть свои карманы, – я широко улыбнулась Дайкори. – У нас, у демонов, можно только отнять. Лишь хозяин яблок или грозный окрик богини Тьмы заставят нас вернуть дар в корзину.

У меня уже болело горло, но зато я так была занята рассуждениями, что не заметила, какой опасный участок дороги мы миновали. Ухнуть в пропасть – раз плюнуть, но крепкая рука на моей талии не позволила оступиться.

– Теперь понятно, – не унимался Дайкори. – И про проклятие, которое не разрешает местным жителям дотрагиваться до принесенного извне артефакта, чтобы он окончательно не сдох, тоже понятно. Но зачем лорд Эндраде Востри заточил в себе магию стольких артефактов? Или, если перейти на твой язык, зачем папа сожрал все яблоки, а корзину выбросил?

– Разве кому-нибудь нужны скорлупки от выпитых яиц? – я подобрала более образное сравнение. – Запирая магию артефактов в живом существе, отец провел очень опасный ритуал. Чуть переполнишь сосуд, и магия разорвет его. Но лорд Востри рискнул и убил сразу трех зайцев. Во-первых, не надо таскать с собой кучу разных предметов, а некоторые из них вполне громоздки. Во-вторых, вещественные артефакты могут пропасть, быть украдены или выманены хитростью, а с живым, обладающим силой и умом, справиться не так просто.

– С тобой же вышло, – хмыкнул Дайкори. Его рука уже панибратски лежала на моем плече. Я покосилась на Эливентора, который прислушивался к беседе, но признаков ревности не проявлял. Эх… – Тебя выманили обманом, а теперь захотели использовать.

– Здесь виной всему моя неопытность. Да и знания о себе пришлось выковыривать по крупицам.

– А в-третьих?

– Отец сделался самым могущественным существом в трех королевствах. Ему нет равных по силе. И если он выберется из зазеркалья, я не знаю, кто его сможет остановить.

Трудно в темноте рассмотреть, что тебя ждет впереди, но звездное небо, давшее название целому королевству, оправдывало себя. Звезды и ночное светило горели так ярко, что я видела не только очертания строений, но и различала архитектурный замысел.

В противовес эльфийской границе, со стороны государства драконов Демонова падь выглядела не просто как нагромождение скал с проходами-пещерами (во всяком случае, мне довелось увидеть именно это), а как обустроенная застава с крепостной стеной, смотровыми башнями и останками мощных оборонительных орудий, смотрящих разрушенными остовами в небо.

Распахнутые ныне ворота имели настолько небольшой размер, что там с трудом разминулись бы две телеги. Крепостная стена в верхней части смыкалась с естественным скальным сводом и оставляла лишь узкую щель, используемую как бойницу. Демоны не оставили и шанса крылатым существам напасть на заставу сверху или ввалиться в ворота толпой.

Подъемный мост пребывал в плачевном состоянии, и через него не перебрался бы ни конный, ни пеший. Рядом драконы соорудили новый – легкий, по типу «веревка-узел-дощечка», по которому, на мой взгляд, осмелился бы пройти лишь отчаянный человек. Благо, что ров внизу не был заполнен расплавленной лавой – ее окаменевшие наросты теперь разрушались горными ветрами.

Мы оказались теми отчаянными смельчаками, что надеялись лишь на звезды, чтобы рассмотреть ненадежные плашки моста под ногами. Плюс ко всем трудностям, веревочную конструкцию раскачивал холодный ветер.

– Может, залезешь ко мне на спину? – предложил Дайкори, видя с какой опаской я щупаю ногой первую дощечку.

– Кстати, у него есть амулет «Не было печали» или как-то так, – кивнула я на остановившегося за мной недоэльфа. – Он бы мне здорово помог остаться в живых.

– Откуда знаешь?

Я прямо видела, как удивление вспыхнуло в глазах Эливентора. Эх, значит, все же не помнит наш качественный поцелуй, иначе сейчас, не раздумывая, протянул бы мне знакомый амулет.

– Я пользовалась им в подземелье. Интересно, а где твой прекрасный меч?

– Я оставил его. Он слишком громоздкий. И как я понял, в Демоновой пади нет страшнее зверя…

– Чем я?

– Чем предательство. А его заговоренным клинком не убьешь.

Мне в руку все-таки сунули ценный эльфийский амулет, и я козочкой преодолела раскачивающийся мост.

До Храма от ворот было рукой подать. Он располагался на площади, бывшей некогда базарной, а сейчас кроме развалин лавок, да чахлых кустов, неизвестно как выживших в круглых вазонах, ничего не говорило о том, что здесь когда-то кипела жизнь. Сквозняк гонял по площади обрывки бумаги и прошлогоднюю листву.

– Вон та махина и есть Храм. В нем сейчас более людно, чем утром, – произнес Эливентор, выглядывая из-за полуразрушенной стены. Мы приросли к ней, осматривая освещенное кострами здание.

Купол Храма держался на трех массивных стенах, а потому мы могли лицезреть внутреннюю часть ритуального помещения, у входа в которое столпились фигуры в черных одеяниях. Ветер донес неясное песнопение.

Приподнявшись на цыпочки и получив удар по попе от Дайкори и укоризненный взгляд от Эливентора за нарушение конспирации, я заметила, что у алтаря, напоминающего по форме круг жернова с дырой посередине, раскачивались словно в трансе еще трое, правда не в черных, а в белых балахонах.

– Мне непонятно, что там происходит, – прошептала я. – Надо подойти ближе.

Дайко беззвучно свистнул. Я почувствовала, что это свист лишь по дуновению у уха. В развалинах справа от нас неожиданно зашевелилось нечто серое, и я зажала ладонями рот, чтобы не закричать от страха. Дайко успокаивающе похлопал меня по спине.

Когда это нечто приблизилось, я выдохнула с облегчением:

– Собачка!

– Не собачка, а пес. Ищейка, – Дайкори почесал псину между ушами. Та сдержанно помахала хвостом. – Докладывай, что здесь происходит?

Пес перевел взгляд на меня, и я поняла, что пустынник собирается обернуться, но присутствие женщины его смущает. Дайкори вздохнул, и стянул с себя рубашку Ферстафа. Я отвернулась и прислушалась к возне за спиной, не собираясь пропустить момент, когда разведчик заговорит. По размеру собаки я ожидала увидеть молоденького нейвера, но пес меня поразил, обернувшись в крепкого такого мужичка.

– Ведьмы уже часа три как поют. Остальные ждут кого-то по имени Жажда, – донес разведчик, прикрыв срамное место рубашкой.