– Тогда поцелуй меня, – неожиданно предложил Эливентор, разворачиваясь ко мне всем телом.

Ошарашенная предложением, я успела заметить, что Дайкори, прикрывая нас спиной, поднял руку с Оком бури. Тут же пришли в движение пески и осколки мелких камней. Где-то над головой затрепетали наши взметнувшиеся вверх волосы, но я не успела ни удивиться, ни возмутиться: мой рот накрыли губы Эливентора.

То, чего я так давно ждала, свершилось. Меня целовал Эливентор, который знал, что я дочь убийцы, что могу лишить магии любого, кроме более сильного, чем я, но его действия ни в коем случае не подпадали под разряд «заправиться магией от магоколонки».

Я чувствовала, поцелуй был самым настоящим. Он был продолжением того, который мы так беспечно оборвали в зазеркалье. Поцелуй завершал начатое, возвращая нас в ту точку отношений, где мы оба любили и были любимы. И я всем сердцем в это верила.

Взгляд Эли, когда он оторвался от моих губ, был нежным. И я плавилась в этой нежности, забыв, где мы, что мы, и дышим ли вообще.

– Вуэрто риголо сту, – произнес он и отпустил меня. Я упала на попу, не в силах не то что подняться, пошевелиться.

– Что, что ты сказал? – пролепетала я, но мой Эливентор уже спускался с горы вниз. Он шел туда, где яростное Око бури крутило уже не только песок и камни, но и куски зданий.

– Спасибо за передышку, – Эли хлопнул по плечу друга, и Дайкори, чьи волосы так же, как и мои, крылом чайки бились над головой, просто кивнул в ответ.

– Что он сказал?! – я, не поднимаясь, на попе сползая к нейверу, занявшему более удобное место для колдовства, требовательно дернула за рукав. – Что! Он! Сказал?!!

– Поблагодарил, что позволил лобызаться в то время, когда надо действова-а-ать! – прокричал пустынник, стараясь перекрыть рев бури.

– Нет, до этого!

– А! – Дайко нашел время обернуться, ни на мгновение не прекращая наращивать мощь Ока. – Он сказал на языке демонов! Я не смогу повторить! Это слишком интимно! А по-нашему, по-нейверски, звучит не особо приятно!..

– Я сейчас тебя стукну!

– Хар харрари рури-и-и-и!

– Какое еще рури?!

– Боги! Я еще никогда не говорил девушке этих слов, а ты удосужилась!

– Дайко! Я убью тебя!

Он засмеялся. Задорно, как мальчишка, подняв голову вверх. А перед ним, буквально на расстоянии вытянутой руки, ревело Око бури, втягивая в круговерть тела погибших.

– Если перевести на драконий, то это будет звучать лучше! Ш-ш-вес шиш-шу!

– Произнеси на эльфячьем! – я сузила глаза. Я сразу узнаю единственную фразу, что когда-либо слышала на эльфийском языке. Я сильно надеялась, что именно эти слова произнес Эливентор. – Никаких шишу!

– Лина верельфаг дарти! – сдался Дайко.

Ох, Эли…

Я кинулась вниз, не боясь переломать ноги, быть втянутой в магическое верчение бури, лишь бы догнать, лишь бы успеть сказать.

– Эли-и-и-и! Я тебя люблю-ю-ю-ю!

За спиной моего любимого выросли крылья. Самые настоящие. Пусть не белые, черные. Но оно и понятно, Эливентор же демон. Он махнул рукой и пропал в круговерти из камней.

***

Я – Жажда. Не знаю, на что надеялся мой отец, когда наградил меня этим даром. Может быть, думал, что я, осознав его величие, с радостью кинусь подминать под его пяту весь мир?

Я еще в подземелье выяснила, чего жаждал демон, превративший дочь в амулет.

Войны. Чтобы показать свою силу.

Передела власти. Чтобы сделаться пупом земли.

Подчинения. Чтобы управлять массами как марионетками.

Много позже, когда прошла горячка первых «мирных» часов, я поняла, почему магию во мне лихорадило, почему все рушилось и шло наперекосяк, стоило самой Жажде чего-то пожелать. Вспомнить хотя бы, как страстно я жаждала, чтобы лорд Эндраде никогда не выбрался из зазеркалья, однако три ведьмы, три слабые ведьмы, только у одной из которых теплилась магия, оказались сильнее меня. Они спели ритуальную песню, и герцог обрел свободу! Как такое возможно?

С глаз пала пелена, и до меня со всей очевидностью дошло, что самостоятельно я никогда не выбралась бы из зазеркалья. Отец врал. Он тщательно скрывал, что Жажде, как и любой магической вещи, нужен хозяин. Только его желание вывело бы нас из вечной темноты. И этим хозяином собирался стать «покоритель мира». Грустно и обидно.

Но случилось то, чего не ожидал ни лорд Эндраде, ни я.

Случился Эливентор.

Мой Эли жаждал многого, но самым главным его желанием был мир. И за этим он обратился ко мне. Но не как к девушке, о чувствах которой не помнил, а как к артефакту. Так и надо было. Для этого я и создавалась.

Эливентор каким-то внутренним чутьем понял, что Жажда не должна управлять сама собой. Магической вещью всегда управляет кто-то. Разве утюг кидается выгладить целую гору белья? Эли просто «включил» меня, как до этого «включал» собственный меч. И все получилось. Потому что жаждала не я, жаждал он: вспомнить себя, вернуть то, что утратил, остановить зреющую войну. А меня, чтобы я не нафантазировала лишнего и не помешала ему, занял поцелуем. И «Я тебя люблю» произнес на демоническом языке с той же целью. А Дайкори еще и подыграл.

Не знаю, что произошло в центре бури, но, когда ветер стих, а камни привычно уткнулись в землю, я нашла лишь одного Эливентора. Он стоял совершенно обнаженный, с двумя огромными крылами за спиной, а на его руке ярче яркого горела печать от белых врат.

Я подлетела к нему. Не веря, что он цел и без единой царапины, оббежала по кругу, по пути погладив перья, дрогнувшие под моей рукой, а потом повисла на шее, прижавшись щекой к груди.

– Ты меня удушишь, – его пальцы ласково скользнули по моей скуле. Боже, какой же он красивый!

И я потянула его, чтобы наклонился, чтобы достать до губ и подарить еще один поцелуй в череде многих, что нас ждут. Мое сердце разрывалось от счастья.

– А куда все подевались-то? Где любимый папочка миффи Шило, где король Эзурб?

В этот момент я ненавидела Дайко. Так бесцеремонно прервать «лобызания»!

Обойдя друга, рассмотрев неизвестно откуда взявшиеся крылья, пустынник кинул мне язвительное:

– Ты бы ему сумочку с запасными штанами дала. Через плечо.

Многострадальная рубашка Ферстафа вновь превратилась во временное прикрытие чужого срама: Эли повязал ее вокруг бедер. Дайкори соревновался с ним красотой обнаженного торса.

– Надо залезть под купол, вдруг Повел жив? – я в ожидании ответа посмотрела на одного, на другого.

Как я поняла, сейчас Эливентор не собирался делиться тем, что произошло в центре Ока бури. Мой принц многозначительно посмотрел на Дайкори, и тот кивнул, поняв, что разговор откладывается. Но у меня всегда есть возможность подслушать или допросить с пристрастием одного из них, правда же? Поэтому я позволила мальчикам сохранить секрет и направила их мысли на не менее важное дело. Но реакции не дождалась: мои планы отодвинули в сторону неожиданно послышавшиеся вскрики и топот множества ног. Эхо разносило гомон по всему подземелью, и невозможно было предугадать, с какой стороны приближается угроза. Мы невольно заняли круговую оборону. Спина к спине.