Погоня уверенно продвигалась вперед, но из-за близко растущих деревьев и густого подлеска продвижение это получалось не слишком быстрым. Более чем за час пути по этим дебрям преследователи покрыли лишь четверть расстояния, которое преодолели бы за это время на открытом пространстве.

Выйдя на край леса, они остановились. Клэнси натянул поводок. Оглядев равнину, он понял, что полагаться на чутье животного более нет нужды. По крайней мере пока.

Лунный свет заливал покрытое травой пространство, и на нем ясно выделялись цветом места, где высокие стебли были примяты копытами крупного четвероногого. Произошло это недавно, как понял Чарльз, умелый следопыт, и сделать это могла только лошадь Дика Дарка.

– Видишь? – спросил он, указывая на светлые пятна. – Вот след убийцы. Он прошел здесь, направляясь к вон тем утесам. Отсюда Дарк погнал коня галопом, об этом говорят промежутки между следами. Пусть мчится галопом или любым другим аллюром – конец будет один. Он считает себя хитрым, но никакая хитрость не поможет ему улизнуть от меня в этот раз.

– Надеюсь, масса Чарли. И не думаю, что ему удастся сбежать.

– Не удастся.

Клэнси немного помолчал, погрузившись в свои мысли. Потом обратился к спутнику:

– В свое время, Юп, ты многое претерпел и наверняка горишь желанием отомстить. Но твоя жажда мести ничто в сравнении с моей. Тебе ее не понять, и возможно, ты сочтешь меня жестоким?

– Вас, масса Чарли?

– Не помню случая, чтобы я с кем-то сурово обошелся или обидел кого-то незаслуженно.

– Уверен, что это так, масса Чарли.

– Но с этим человеком все иначе. Жизнью клянусь, что либо я убью его, либо он меня.

– Это не жестокость, масса. Он этого заслужил как никто другой.

– Верно. Я дал клятву – ты знаешь, когда и где. Мою мать до срока загнали в могилу! Ее дух взывает ко мне, побуждает исполнить клятву. Так вперед!

Пришпорив животных, они выехали на залитую лунным светом равнину, ведя собаку за собой. Ее нос уже не требовался: следы скакавшей галопом лошади были так заметны, что преследователи без труда различали их, даже передвигаясь с такой же, как он, стремительностью.

Один раз они остановились и снова спустили пса, чтобы тот взял след. Брасфорт сразу оживился и увлек хозяев к проему в стене утесов. Клэнси и Юпитер оказались на ведущей вверх тропе, истоптанной сотнями копыт.

Молодой человек спешился, чтобы исследовать их. Он отметил, что некоторые лошади были подкованы, но большинство – нет. Частично отпечатки были свежими, частично давними. Недавно сделанные вели к реке. Те, кто ехал на этих лошадях, спустились с верхней равнины и направились к переправе через реку. Чарльз не сомневался, что проехали здесь те же самые всадники, чьи следы остались в грязи у брода, то есть грабители. Поскольку они здесь спустились в долину, то скорее всего, здесь же будут и подниматься.

Эта мысль должна была бы заставить его передумать ехать здесь.

Но этого не произошло. Он дал клятву и твердо решил сдержать ее любой ценой. Подозревая, что Дарк несильно оторвался от него, Клэнси рассчитывал нагнать его покончить с делом прежде, чем подоспеют сообщники негодяя.

С этой мыслью он начал подниматься по склону, а Юпитер и Брасфорт следовали за ним.

На верхней равнине освещение было совсем другим, чем у подножья утесов. Хотя луна и спряталась за облаками, на смену ей пришла предрассветная серость. Далеко на горизонте небо начало окрашиваться розовым. Занималось утро.

Поначалу Клэнси порадовало это зрелище, так часто согревающее сердца. Дневной свет обещал облегчить ему поиски. Но вскоре переменил мнение. Насколько хватало глаз, равнина была безлесной и плоской. По краю обрыва росли кое-где деревца, но в остальном местность была пустынной, исключая рощицу неподалеку.

Едва ли бандиты могли назначить точку сбора здесь, скорее уж с другой стороны этого открытого пространства. Приметив тропку, уходившую прочь от утесов, Чарльз предположил, что беглец воспользовался ею. Но следовать за ним при дневном свете опасно: это не только помешает перехватить Дарка, но и подвергает их самих угрозе попасть в плен к следующим за ними прерийным пиратам.

Клэнси бросил взгляд на расстилавшуюся перед ним равнину, потом на долину внизу. Он начал уже сожалеть о необдуманном намерении воспользоваться проходом. Но спускаться было теперь еще рискованнее, чем оставаться наверху. Опасность грозила и там и там.

– Боюсь, Юп, мы поторопились и зашли слишком далеко. Не стоит тебе говорить, что, если мы столкнемся с теми десперадо[44], беды не миновать. Как, по твоему мнению, следует нам поступить?

– Откуда же мне знать, масса Чарли? Я в техасских прериях новичок. Будь это миссисипское болото, я бы мог дать совет, а тут я теряюсь.

– Если повернем назад, угодим прямо к ним в зубы. К тому же, поворачивать я не могу. Я должен идти вперед, пока не настигну Дика Дарка.

– А что, масса Чарльз, если мы заляжем где-нибудь на день, а ночью продолжим поиски? Собака почует след даже и через сутки. Вон там роща, где можно спрятаться, а когда воры поедут мимо, мы увидим их. Нас они там не увидят.

– Ну, если они приедут, тогда все пропало. Можно распрощаться с надеждой застать его одного. Он будет среди своих…

Клэнси задумался, потом продолжил, уже другим тоном:

– Нет, Юп, нам надо идти вперед, и немедленно. Я готов на риск. Если ты не боишься следовать за мной…

– Я не боюсь, масса Чарли. Я уже сказал, что пойду за вами до конца, хоть на смерть. И теперь снова повторяю эти слова.

– И еще раз спасибо тебе, верный друг! Не будем говорить о смерти, пока не настигнем Дика Дарка. Тогда уж дело уладится тем или иным образом. Или ему, или мне осталось несколько часов жизни. Вперед, Брасфорт, – нам без тебя снова не обойтись!

С этими словами он пустил собаку искать след, по-прежнему держа ее на поводке.

Вскоре Брасфорт дал понять, что снова взял след. Уши у него поднялись, а вдоль спинного хребта, от шеи до хвоста, прошла дрожь. Это в нем заговорила кровь ищейки. И никогда собака не вынюхивала человека, более заслуживающего травли.

Продолжив погоню за человеком, которого замышлял убить, Клэнси ринулся за собакой, горящими глазами наблюдая за каждым движением пса. Брасфорт рвался и повизгивал, и это указывало на то, что след взят.

Но тут хозяин натянул вдруг поводок, оттащив собаку назад. Брасфорта такой поступок удивил, как и Юпитера. Оглянувшись, мулат понял причину – что-то двигалось по равнине. Видно было плохо, так как еще не рассвело.

– Что это? – спросил Клэнси, напряженно вглядываясь вдаль.