Седой, кряхтя как старик, лег на теплые, нагретые солнцем камни — сейчас он больше всего напоминал удава Каа из истории про Маугли. На мощной шее дернулся выступающий, прикрытый толстыми пластинами кадык, раскаленные угольки глаз спрятались под полупрозрачной пленкой, неподвижно застыли кустистые брови, даже толстые, свитые из вибрисс усы на кончике морды перестали шевелиться в такт дыханию.

— Печально сознавать, но ты прав, мы сами сотворили это с собой. — Дракон выпустил из ноздрей сизое облачко дыма, его надбровные дуги резко скакнули вверх, неистово полыхнули красные глаза. — Скажи, что ты ощущал, когда старый безумец накинулся на тебя?

Андрей попытался вспомнить свои чувства, обуревавшие его в момент короткой схватки:

— Ярость, всепоглощающую ярость…

Огонь в глазах собеседника постепенно угас, Седой посмотрел на купающийся в озере шестерик товарищей.

— Ярость, ярость… Представь себе клин из сотен драконов, обуреваемых ненавистью и жаждой убийства лесных эльфов, какая ярость владела ими? Нами владела такая ярость, что многие стали проваливаться в боевое безумие. Страшная вещь в лапах потерявших связь с реальностью эмпатов — они не выдержали первыми, эмпатическая волна захлестнула остальных. У кого был ослаблен контроль над разумом, сошел с ума. Мы не хотели сжигать лес, те, кто мог контролировать себя, бросали строй, но… — Седой замолчал, воспоминания всколыхнули тысячелетнюю боль в его душе. — Керр, это ужасно: видеть, как твои близкие отдают себя в жертву заклинанию, произнесенному кем-то из безумцев. Огненный шар, напитанный силой драконов, был ярче тысячи солнц. Пламя сметало тысячелетние меллорны, словно тонкие прутики. Заклятие «затвора» лишило все меллорновые леса плодов, мы обрекли «лесовиков» на медленную смерть.

Апокалипсис на отдельно взятом клочке суши. Воображение Андрея рисовало картину атомного взрыва — настолько описываемое Седым совпадало с результатами «ядреной» бомбардировки. Становилось понятно, почему драконы не смогли объединиться после войны.

Никто не вернулся в уничтоженные «лесовиками» гнезда, спрятанный в горах подрастающий молодняк (были единичные случаи) остался без присмотра. Не всем повезло, как Ланирре. Большая часть Владык неба была безумной и кидалась на других при малейшем признаке агрессии или любом действии, которое они могли посчитать за агрессию. Случалось, что и без малейшего повода безумцы бросались убивать всех, до кого могли добраться. Попытки объединиться были, но все они разбивались о непонимание молодняка и злобу сошедших с ума драконов. Трудно приводить какие-либо аргументы, если в тебя плюют огнем и бросают заклинаниями. Оставшиеся без присмотра родителей выродились в полуразумных хищников, которые приносили не меньше бед, чем охотничьи отряды. Сложилась уникальная ситуация, когда pay, объединившись с бывшими врагами, вынуждены были уничтожать безумцев… Выплеснувшееся из котла войны варево ошпарило всех — причастных и непричастных, и где-то далеко, за горизонтом, маячила тень режиссера бойни.

Седой говорил долго. Старый дракон излагал свое видение произошедшего. Во многих местах повествование сходилось с тем, что когда-то поведали названые родители, местами разнилось, кое-где не соответствовало начальной версии. Больше всего Андрея заинтересовала концовка. Изливая душу, завуалировав действо рассказом, Седой остановился на заговоре лесных эльфов. Ну не могли дети Леса устроить ловушку в замке! Тогда что их сподвигло и кто организовал резню? Седой молчал долго, видимо, ему самому нелегко было озвучить свою версию. Андрей, сложив крылья, лег рядом с древним драконом.

— Бойню устроил кто-то из Истинных, он же навел эльфов на гнездовья, — не сказал, выплюнул древний дракон и одним гибким движением сорвался с карниза.

* * *

Пещера Седого была четвертой, которую он посетил, следуя крестикам и подробным описаниям на полях пергамента. Судьба снова решила испытать Андрея на прочность, подкинув ему неприятность в виде нерасположенных вести светские беседы диких драконов. Драконы из первого гнезда встретили его со всей широтой зубастой души, еще чуть-чуть — и миссия закончилась бы полным фиаско.

Обозначенное на карте хельратов большое гнездо нашлось там, где его нанесли Слуги Смерти. Заложив крутой вираж, Андрей стал кругами спускаться к удобному для посадки скальному выступу. Его спасло то, что зашедшие в атаку не учли положения солнца, и жертва увидела на плоских гранях скал две изломанные тени, настигающие третью. Не попасть под огненные плевки помог резкий переход от плавного парения в крутое пике. Обжигающие струи опалили только вилку хвоста. Нападавшие синхронно развернулись и отправили вдогонку несущемуся к земле хрустальному дракону несколько оранжевых шариков. Атакованный чужак не стал сам размазываться об землю — распахнутые в ста метрах от поверхности крылья и заклинание «ускорения» вывели его из пике и позволили избежать встречи с убийственной мощью апельсиновых шаров. Громыхнуло знатно. Выставленный в задней полусфере магический щит спас молодого ротозея от шрапнели осколков. Не будь защиты, от крыльев наверняка остались бы одни лохмотья. Андрей как-то сразу сообразил, что ему не рады и разговаривать с ним никто не собирается. После учиненного встречающей стороной горячего приветствия он сам не пылал жаждой общения, решив для себя, что треба уносить крылья и хвост.

Да только кто бы его спрашивал, хозяева решили проводить гостя до порога. Радушная парочка с упертостью отбойного молотка гналась за ним до возделанных крестьянских полей. Игра в «догони меня, фаербол» оказалась очень изматывающей. Чтобы достойно ответить злобным хозяевам, требовалось остановиться, но делать этого было категорически нельзя, посему приходилось наяривать крыльями и вывешивать щиты. Попытки подняться выше моментально пресекались прямо пулеметным обстрелом — преследователи были отнюдь не дураками, давать чужаку преимущества в высоте они не собирались. Андрей несся зигзагами и на все лады клял папашу Карегара, упустившего в школе молодого дракона такую дисциплину, как основы воздушного боя.

Показавшееся в распадке горное озеро было встречено горячей благодарственной молитвой. Практически загнанный в угол преследователями, летящий на бреющем полете дракон сложил крылья и плюхнулся в воду. На берег, прикрытый густыми древесными кронами, выскочил обнаженный человек, моментально растворившийся среди листвы. Густые кроны дали голышу несколько таких необходимых ему мгновений, чтобы спрятаться под множеством всевозможных пологов. Две злобные твари, отличающиеся от «ныряльщика» только цветом чешуи и чуть меньшими габаритами, минут тридцать покружили над распадком, после чего убрались восвояси.

Андрей, раскинув руки, лежал на сырой, поросшей густой низкорослой травкой земле. Объединитель хренов. Что, досталось, дураку, на орехи? Думал, тебя встретят с распростертыми объятиями и куском свежины? Встретили, еле ноги унес — вон как руки мелкой дрожью колотит. Интересно, почему трясутся руки и ноги, хотя «молотил» крыльями? Загадка природы. Главное, жив остался. Какой из учиненного представления можно сделать вывод?

Первый вывод: не расслабляться! Вывод второй: следует постоянно держать несколько готовых к активации плетений и три, лучше четыре, пассивных щита. Как показала практика, времени плести что-нибудь убойное никто не даст. Вывод третий: не соваться к гнездам огульно, лучше предварительно выведывать обстановку. Вывод четвертый: повторно лезть не имеет смысла, ему не рады, идеи драконьей стаи не найдут понимания среди местного бомонда. Вывод пятый, самый главный: воздушный боец из него никакой. Что из этого следует? Из этого следует шестой вывод: необходимо обучаться драконьим премудростям. Без решения остается небольшой вопрос: где найти учителя на время запланированной операции?