Я должен был открыть свёрток ещё в Рождество, но не смог. Даже смотреть в его сторону тошно было.

Но теперь было самое время. Я навестил мать, я осознал и принял её смерть настолько, насколько это вообще возможно.

Правда, внутри меня что-то явно сломалось. Без шанса на восстановление.

Может быть, это просто привязанность.

Но она растила меня. Берегла, как могла, ведь стольких уже потеряла. Да, она могла накричать, была немного сварливой, но она любила меня.

Я прикрыл глаза и вдумался в эту фразу.

«Она любила меня».

Потому, что я её ребёнок. У неё не было выбора. Она бы себе не простила тех поступков, которые совершают какие-то другие матери: бросить своего сына, отказаться от него.

Она принимала меня как должное и старалась любить изо всех сил.

Не всегда у неё это получалось.

Да и у меня тоже.

Ладно. Пора.

Наконец я достал свёрток, который бережно убрал в ящик стола. Он был яркий – в её стиле. Миленький. Рождественский. Развернув его, разумеется, я обнаружил, что подарки находились в большом декоративном носке. В нём было очаровательное праздничное печенье, какие-то мелкие сладости и, разумеется, сам подарок. Совсем небольшой. И небольшая записка. Нет. Нет, не сейчас.

Я отложил его вновь.

Что же, стоит и мне подарить другим что-то. Ведь я приготовил сувениры для всех: Олеана, Дрю и даже Дэмиана, но отдать так и не смог.

Убрав подарок моей матери под подушку, я собрал со стола лежащие под лампой необходимые мне предметы и вышел из-за шторы.

Олеан сидел в комнате и перебирал те самые бумаги, которые показал сегодня остальным ученикам. Те, которые у него остались. Он выписывал что-то в блокнот. Заметив, что я подхожу, прикрыл свои пометки и вопросительно уставился на меня.

– Что?

– Хотел вручить ответный подарок. Рождественский.

Я кивнул на соседа и бросил ему браслетик.

Он был частично сплетён из кожаных верёвок. На каждой из них виднелось бронзовое украшение: на одной – небольшая надпись «slayer»[13], название какой-то древней трэш-метал-группы, на другой – традиционная маска Призрака Оперы, закрывающая только половину лица, и на последней подвеске браслета было созвездие Ворон, обведённое в виде настоящей птицы для усиления смысла.

Олеан кривовато улыбнулся. Он выглядел уставшим. И даже немного больным.

– Миленько, – ответил он, завязывая браслет на левой руке. – А остальное кому? Эндрю и Дэмиану? И да, мне нравится. Спасибо. Где взял?

Я повёл плечом.

– Нашёл у себя кучу подобных значков и решил всё совместить в браслеты. Когда-то увлекался коллекционированием таких штук. Но больше мне это не нужно… Ты же вроде любишь воронов, да? Тем более твоё кодовое имя… Забавно, даже не знал.

Олеан кивнул.

– Ну вот. А для Дрю… На его браслете лошадь, Пасифик и надпись «freedom»[14]. Для Дэмиана – знак ядерной опасности, руна Чернобога и созвездие Дракон, похожее по оформлению на созвездие твоего Ворона.

Он разглядывал браслет на своей руке.

– А себе ты такой сделал?

– Да. За компанию. Вот, – я протянул ему браслет, который ещё не успел надеть. Олеан взял его и внимательно осмотрел. На нём было также три побрякушки медного цвета: знак бесконечности, кадуцей Гермеса и надпись «rescue»[15].

Он вернул мне браслет, изучив его, и устало потёр глаза. Но снова улыбнулся.

– Очень необычные подарки, Хэллебор. Иди, отдай их и Куинам.

Белый (?) Ворон

Меня трясло от гнева, как от горячки. Я кричал в подушку, бил постель кулаками.

Благо, соседа в комнате не было.

Я не совсем уверен, что у меня хватило бы сейчас сил на бессмысленное отрицание собственного безумия.

Я ударил себя по лицу. Разок. И ещё. Не помешает прийти в себя сейчас.

О, это всего лишь непонятные приступы агрессии и ненависти к самому себе, у кого их не случается. Это всё ерунда.

Сейчас важным было только наше будущее. О да.

Я всегда думал, будто бы будущее наступает как-то само. И зачастую так оно и есть, правда, вот… Иногда мы сами можем выбирать исход собственной жизни.

Я мог прожить обычную жизнь простого человека – может быть, даже написать пару книг, или сценариев, или что-то в этом роде. А мог спиться и повеситься на люстре – кто его знает.

Но миру наскучило просто существовать, наскучили войны, человеческие разборки и вся эта желчь. Мир решил посмотреть, что мы будем делать, обретя бессмертие, но получив взамен конец света.

О не так люди представляли себе переход на новый уровень жизни. Не так люди представляли себе собственное превращение из людей в бессмертных богов, ангелов, демонов, или кем мы там стали. Явно не супергероями.

О нет, совсем не так мир представлял себе это магическое, чудесное преображение.

Но вот они мы – шайка бессмертных, и вот он мир, который погибает.

Нет, мне действительно не верилось в то, что я могу посвятить жизнь чему-то подобному. Что я могу, возможно, вести за собой людей. Что я просто осмелюсь поставить на кон всё, что у меня было или есть, но на деле вся фишка в том, что терять мне нечего.

Разумеется, меня могут поймать, посадить в ящик Пандоры навечно, а это хуже, чем заточение в тюрьме для обычных людей, и, разумеется, куда хуже смерти. Но… в принципе, непонятно, зачем ждать кого-то, кто спасёт тебя, если ты сам можешь попытаться сделать это. Зачем ждать, пока власти окончательно сойдут с ума, зачем ждать, пока твою жизнь превратят в ад, пускай, возможно, это и спасёт людей, но что это будет за жизнь такая? Что будет за жизнь вообще в этом поганом мире, где мало того что возобновится подобие рабств, так ещё и правительство, почувствовав собственную безнаказанность, ожесточится, превратив мир далеко не в утопию, а в антиутопию, которых страшится каждый хоть немного фантазирующий о будущем человек?

Какой смысл существования такого мира?

Никакого.

Мне всегда казалось, что если мир – это ад, то мы должны сами превратить его в рай. Или же это всё нечто между адом и раем, весь наш мир – это золотая середина, правда, скорее середина в бублике. То есть бессмысленная пустота. Так вот, если наш мир – это бессмысленное колебание от ада к раю и обратно, не лучше ли будет сделать его более чистым, более правильным, более…