После обеда мы действительно мыли столовую – не выпускали никого. Разумеется, я мог незаметно свалить, но мне хотелось побыть среди… людей.

Августа сторонились. Кажется, теперь и мои одноклассники поняли, что у них появился второй мрачный тип, с которым лучше не связываться, поскольку наши классы: «R» – в котором с лета учились я и Коул, и «V» – где учились Дрю и Август, объединили.

За нами наблюдали Крозье и Юниган.

В какой-то момент, пока мы болтали с Августом, к нам подошёл физик.

– Сильная аномальная, господа. Эта ваша демонстрация, Сорокин… Была излишне наглядной, на мой взгляд. Зачем вы сделали это, зная, что наказания всё равно не избежать?

Он посмотрел на учителя. Губы Сорокина слегка тряслись – как и тогда, когда он угрожал Крозье, о чём я только сейчас вспомнил. Он не боялся, скорее, немного нервничал.

– Показать ей, как мелкие паразиты порою могут разрушить твою жизнь.

Учитель-рокер казался теперь менее заинтересованным, будто бы ожидал большего. Но затем, поймав мой взгляд, он улыбнулся и оживился:

– О, как вы искусно врёте! Что же, будьте осторожны. Иначе вас обоих увезут на вертолёте следующими.

Он развернулся и вернулся на свою наблюдательскую позицию.

Август положил всему начало.

Теперь – всё намного проще.

* * *

Я сидел на мини-сцене в кабинете музыки. Он не был сожжён, так как музыкальный класс, или же иначе актовый зал, находился отдельно от остальных кабинетов по стандартным предметам.

Музыки у нас особо не было, хотя некоторые учителя организовывали кружки для желающих проявить себя творчески. Но в основном тут бывали только те, кто просто хотел поиграть на привычных им инструментах, но с собой их не привёз. И выносить их за пределы кабинета строго запрещалось и бла-бла-бла. В последнее время учителя сюда почти не ходили.

Постепенно в комнате становилось всё больше человек. Со мной на сцене были Дэмиан, Коэлло, Эндрю и Август. Эстер сидела на своём кресле у стены и негромко играла на скрипке.

Аарон не пришёл. Я стукнул папкой по ладони.

– Что же, нас достаточно много, чтобы начать. Для чего я вас сюда позвал, – я сглотнул, странно себя чувствуя, когда все посмотрели на меня, а скрипка затихла. – Эм… как вы все знаете… они, Совы, хотят использовать нас. Пустить нас в расход, чтобы энергией наших бессмертных жизней заменить солнце. Обойтись без него, так сказать. Безумие.

– Вся наша жизнь безумие, – выкрикнул кто-то из задних рядов.

– Безусловно. Правда, всё намного безумнее, чем вы думали.

Я положил папку рядом и достал оттуда небольшую стопку бумаг, часть оставив внутри.

И показал их кучке людей у сцены.

– Это – документы на каждого из вас, которые появляются в папочке школы сразу же, как только вас сюда привозят. Тут вся информация: стандартная, плюс биография и анализ ваших аномальных способностей. К примеру… Парень, которого вчера забрали. Один из них. Юлиан Мордерлен. Цитирую: «Пиропсионез. Способный, быстро научился контролировать свою аномальную магию. Может не только создавать и направлять огонь, но и придавать ему различные формы: животных, предметов, человека. ГОДЕН».

Кто-то хмыкнул. На лицах других был написан ужас.

– Годен? – наконец уточнил Коул.

Я кивнул, снова показав лист толпе.

– У многих из вас уже стоит эта отметка. Годен или нет. У некоторых она пока что отсутствует. Это происходит в том случае, если ваши способности ещё не изучили. У меня старые версии документов, потому опасаться стоит каждому…

– Погоди-ка, откуда у тебя эти бумаги?

Это Александра. Она доверяет Августу, но только не мне.

– Украл, – честно ответил я и продолжил: – Годен – значит, можно использовать в экспериментах. Нет – значит слишком слаб.

Шёпот в классе понемногу перерастал в гул.

– Тише. Так вот, помимо этого, у них есть тайные обозначения. Так сказать, кодовые имена. Если вы слышали когда-нибудь в разговоре между учителями странное слово, то, возможно, это было ваше зашифрованное обозначение. Чаще всего они используют названия животных, но не обязательно. Знаете, как они прозвали Джонатана Эрланда? Призрак. Тут всё ясно – отталкиваясь от способностей. Короче, берите эти бумаги. Разбирайте. Они ваши. О вас. Так что храните у себя.

Я оставил бумаги на сцене у своих ног, потом достал некоторые оставшиеся из самой папки и положил их в общую кучу.

– Можете передать их своим соседям, которых сейчас нет в этой комнате. Остальным я отдам сам, если они заинтересуются.

Дэмиан смотрел на меня во все глаза. Я кивнул и отдал ему несколько листков, попросил передать Эндрю и Коулу их дела.

– Волк? Правда? Это из-за глаз?

– Конь… ха… они и про увлечения наши знают. Я неопределенный…

Коул ухмыльнулся.

– И я тоже.

– Годен, – фыркнул Дэмиан. – Олень, серьёзно? Северный? Почему олень? О’кей, северный – потому что аномальная такая. Но олень…

Коул и Эндрю хмыкнули.

– А ты кто, Олеан? Какое у тебя имя?

Я обернулся к ним и улыбнулся.

– Белый Ворон.

Я показал им заглавие своей бумажки. Вместо обычного заключения «не определён», «годен» или «негоден» у меня стояло «ОТКЛОНЁН».

– Отклонён? Это то же, что и «негоден»? – осведомился Коэлло.

Я отрицательно покачал головой, опуская листок и пряча его в чёрной материи внутри своей ладони.

– Нет. Это означает, что я потенциальный преступник.

Я снова улыбнулся. Коул выгнул бровь. Я вздохнул:

– То есть они боятся тестировать меня на мощность силы, и от меня лучше держаться подальше, потому что, даже если аномальная сильна, им не справиться с моим поведением. Не усмирить. Только используя экстренные меры.

Эндрю слегка обеспокоенно посмотрел на меня. Коул задумался. Я добавил:

– Уж они-то знают. Они-то знают…

Волк

В ту же секунду Олеан сменил тон и фальшиво рассмеялся.

– Да ладно вам, они кого угодно готовы заклеймить «отклонённым». Уж больно не любят возиться с подростками. Так что не парьтесь.

Олеандр отвернулся, кинув на меня взгляд. В нём я снова с ужасом увидел пустоту.

После мини-собрания в музыкальном классе ребята занимались кто чем. Каникулы всё ещё продолжались и будут идти где-то неделю или больше. Но что-то мне подсказывало, что ла Бэйл не планирует останавливаться на достигнутом.

Я не мог думать об этом. Я разглядывал подарок отца и вспоминал про то, что он дал мне ещё одну вещь.