— Амели, привет.

Я повернулась и увидела парня. Четверокурсника. Высокий, смуглый, но худощавый с волнистыми, светлыми волосами. Я его не знала и раньше не видела.

— Привет, — ответила ему, пряча список в карман юбки. Вновь обернулась к лестнице, но Мерада там уже не увидела. Он ушел. Ничего, я потом его еще найду. Он меня злил до дрожи во всем теле. У меня на пальце до сих пор оставалась ранка оставленная Кадом.

Парень подошедший ко мне представился. Сказал, что его звали Джейсоном и тут он учился на факультете рун, после чего произнес:

— Ты меня не знаешь, но… В Дюран через неделю будет бал. Если ты к этому моменту не уедешь, может, сходишь со мной на него?

Я ничего не ответила. И вообще не смотрела на этого Джейсона. Мой взгляд был направлен за его спину.

Там стоял Арон.

Злой. Нет, в ярости. И все еще во вчерашней одежде. Разве, что рубашка была застегнута.

— Исчезни, — сказал он Джейсону. Больше ничего Арон не говорил. Да и произнесено, как всегда, холодно. Без эмоций. Но мне показалось, что за этим словном должно было последовать: «…иначе, я тебя разорву на куски и внутренности обмотаю вокруг шеи». Не странно, что Джейсона в то же мгновение, как ветром сдуло.

— Пошли, — Арон взял меня за руку и буквально сорвал с диванчика, после чего потащил за собой.

— Куда? Зачем? – я зашипела. – Да подожди же ты. Мне больно, — Арон действительно слишком сильно сжимал мое запястье.

— Поговорим.

— Я уже ночью пыталась с тобой поговорить, — я дернулась. Пыталась с ним поговорить, но все закончилось тем, что Арон чуть не отымел меня на тумбочке. Прекрасный разговор получился бы. Познавательный.

Арон завел меня в пустую аудиторию. Нет, буквально зашвырнул в нее. Отличное обращение со своей истинной. Замечательное. Я из-за этого чуть не упала. Даже уже полетела на пол, но Арон вовремя меня подхватил. С грохотом захлопнув дверь, так, что она чуть не слетела с петель, он усадил меня на парту. Раздвинул ноги и встал между ними.

— И так ты разговариваешь? – я попыталась оттолкнуть его от себя, но оборотень вплел пальцы в мои волосы и сильно дернул за них, заставляя запрокинуть голову.

— Трахать не буду, — прорычал он, а мне показалось, что я опять уловила не сказанное окончание фразы «… пока что». То есть, трахать не будет сейчас. В данное мгновение. Но не известно, что будет уже через минуту.

Поэтому я напряглась. И очень сильно вздрогнула, когда он наклонился ко мне и его лицо оказалось около моей шеи, опаляя кожу горячим дыханием.

Арон вдыхал мой запах. Всегда такой сдержанный. Холодный. Циничный. Но сейчас каждый вдох носом делал жадно, с каждой прошедшей секундой все сильнее сжимая мои волосы.

Я же упиралась ладонями в его торс. Ощущала под ними стальное, горячее. Напряженное до предела. Накаленное.

Арон отпустил мои волосы и отстранился. Теперь, кажется, выглядел немного спокойнее. Совсем чуть-чуть. Еле заметно. Но все же это в нем просматривалось.

Смотря на то, как оборотень достал сигарету и подкурил ее, я спросила:

— Брант уже знает про истинность?

— Нет, — ответил Арон, выдыхая дым.

— Почему? Я думала вы сразу делитесь всеми новостями друг с другом, — я шумно выдохнула. Слазить с парты не стала. Осталась на ней сидеть.

— Он изолирован.

— Это как? – я вопросительно приподняла бровь.

— Его самоконтроль сорван. Изоляция – защита, — сказал Арон, вновь поднося к губам сигарету. Он отвечал на мои вопросы. Мы разговаривали. Не было умалчивания. И от всего этого мне было немного непривычно.

Я вспомнила разгромленную комнату и теперь поняла, что это точно сделал Брант. Еще, пусть Арон и не уточнил, но я осознала, что изоляция Бранта это не для них защита, а для окружающих.

— И как долго он будет изолирован?

— День. Два. Может, месяц, — ответил Арон, выдыхая дым. Почему-то мне казалось, что он действительно не знал ответа на этот вопрос. Это не от него зависело.

Я сжала пальцами края парты. Раз так, то мне следовало хотя бы поговорить с Ароном. Сейчас, когда между нами было хоть какое-то расстояние, я могла более-менее нормально соображать и попыталась подобрать слова.

— Я хочу разорвать нашу истинность. И я не понимаю, почему ты тоже этого не желаешь. У тебя была своя жизнь. Я знаю, что так же есть невеста, которая, в прочем, не мешала тебе перетрахать половину студенток Дюран. А мы с тобой знакомы чуть больше недели. Только четыре дня назад ты называл меня безотказной шлюхой. Потом два дня мы не виделись и, встретившись вновь, ты назвал меня временной давалкой. Ты же понимаешь, что эта «временная давалка» теперь единственная с кем ты можешь быть? Твоя истинная. Ты этого хочешь? Чтобы судьба рушила твою жизнь и сама решала с кем тебе быть?

Пока я говорила, Арон меня не перебивал. Курил и молча слушал. На меня не смотрел, поэтому я не могла уловить даже частички его эмоций. Поскольку он ничего не сказал, я продолжила.

— У меня вот есть тот, кого я люблю долгие годы, — я заметила, как на этих словах Арон сжал фильтр сигареты слишком сильно. Она сломалась и оборотень отбросил сигарету в сторону, тут же подкуривая другую. – И проблем в жизни очень много. А то, что, оказывается, у меня есть истинный, лишь только все усугубляет. Не только для меня. Но и для тебя. И судя по твоему отношению и тому, что я ощущаю, нет между нами чувств. Только истинность навязанная судьбой. Поэтому, давай хотя бы эту проблему решим. Найдем возможность убрать нашу связь. Если не хочешь на это тратить время, я могу сама заняться.

Арон сразу ничего не ответил. Сделал очень глубокую затяжку, после чего выдохнул рванное облако дыма. После этого, резким движением отбросил сигарету в сторону и буквально через мгновение был около меня. Сильно надавил на плечо. Заставил лечь на парту, после чего навис сверху.

Я ощущала мощь его тела на себе и ладонь, которая вновь вплелась в волосы, сжимая их до бликов боли, промелькнувших перед глазами. А еще горький запах сигарет и чрезмерный аромат безумия, в один момент одурманивший голову.

— Мне плевать на то, сколько мы знакомы, — его губы около моего уха и от хриплого голоса по коже пробежали колкие мурашки, предательски собираясь внизу живота. – Я предлагаю тебе начать отношения.

Почему-то мне казалось, что Арон впервые подобные слова говорил девушке. Но как же это было в его духе. Предлагать отношения, но говорить эти слова так, будто он их утверждал, не давая мне права выбора.

— А если я откажусь? – прошептала.

— Не приму такого ответа.

Ладонь оборотня скользнула по моей ноге, задирая юбку. Опалила прикосновением бедро и забралась в трусики, тут же коснувшись лона. Так по-собственнически, умело начал ласкать меня, заставляя задрожать всем телом, ощущая эти трепещущие импульсы.