Но главное, что в городе Новый Сонч находился старинный Ягеллонский замок, который начали строить ещё в XIII веке — все замки, как известно, перестраивались неоднократно. Гитлеровцы превратили его в склад взрывчатки и боеприпасов, для доставки которых к замку была даже проложена железная дорога. Работа по доставке боеприпасов заметно интенсифицировалась в последнее время, с приближением войск Красной армии. На этом складе было также и огромное количество фаустпатронов — очень эффективного средства борьбы с танками, особенно в условиях городских боёв.

Вывод был предельно прост: необходимо взорвать этот склад. Но как? Он же охранялся со всех сторон — и от наземного, и от воздушного противника. Значит, нужно приобрести агента на самом объекте.

Как обычно, версий и легенд вокруг этого эпизода немало.

Вплоть до того, что на воротах замка разведчики увидели объявление «Требуются грузчики», ну и сразу же внедрили своего человека, польского коммуниста. Но это более чем сомнительно — даже в начале 1945 года гитлеровцы вряд ли рискнули бы взять на такой объект непроверенного «человека с улицы».

Валентин Иванович, которому в своё время о произошедшем рассказывал не только Ботян, говорит так: «Там было два направления: во-первых, взяли хороших пленных. Во-вторых, тогда все уже как крысы с корабля бежали — поляки в том числе. Вот и пришёл один «инициативщик». Типа того, что я готов работать с вами…»

Первой удачей, о которой рассказал наш собеседник, было то, что в конце 1944 года во время одной операции партизаны захватили инженера-картографа Зигмунда Огарека. Это был поляк, служивший в вермахте. При нём оказались карты оборонительных сооружений, а на словах он рассказал о планах фашистов по взрыву плотины. Вскоре эти показания подтвердились: 10 января разведчики подорвали немецкую штабную машину. В портфеле одного из убитых оказался план минирования объектов в Кракове, мостов и плотины в Новом Сонче.

Второй удачей было то, что (то ли через «инициативщика», то ли через Мусиловича) Ботян встретился с немецким гауптманом, поляком по национальности. Когда в 1939 году немцы оккупировали Польшу, то часть польских офицеров они взяли к себе в армию.

«И вот когда этот «инициативщик» пришёл, — продолжает рассказ Валентин Иванович, — и сказал, что он готов работать с нашими, Алексей у него спросил:

— А что конкретно ты можешь?

— Ну, я работаю в замке, — ответил тот.

— А там что?

— Да ют, что-то подозрительное, — говорит. — Очень много сейчас туда всего везут…

Ботян сразу ухватился:

— А ты можешь помочь?

Вербовка в лоб — так это у нас называется! Алексей говорил, что тот побледнел, он сразу понял, что, если «помочь», так он оттуда не выйдет!

— Да ты что? Не волнуйся! У тебя пятнадцать минут будет! Ты сможешь убежать!

В общем, этот гауптман не мог не согласиться — любому понятно, что после такого предложения он бы от партизан живым не вышел… Ему дали подмётку от сапога, где находилось инициирующее устройство, которое сработает после того, как её поставят — через пятнадцать минут».

Агент, однако, оказался хитрее, чем думалось. Алексей Николаевич говорит: «Я ему дал мину, английскую, со взрывателем, чтобы он отнёс её туда, в зал, где было очень много снарядов. А гауптман дал команду своему подчинённому, чтобы тот мину в зал принёс… Скорее всего, подчинённый и не знал, что он принёс мину — ему было сказано: положи вот это туда-то, и всё».

Кстати, в документально-игровом кинофильме про Ботяна, который не раз показывали по телевидению, агент, согласившийся взорвать объект, получил аж целую пару начинённых взрывчаткой сапог. Жуть полная! Офицер с такой поклажей просто бы не пошёл — униформой в немецкой армии занимались денщики. А если бы, как в фильме, с сапогами на объект притащился простой патриот-работяга, так, в худшем для него случае, это сразу бы вызвало подозрение — в такие места с ручной кладью не ходят. В лучшем же случае сапоги у него «приватизировал» бы какой-нибудь унтершарфюрер,[322]который потом бы их радостно надел, чтобы через четверть часа в индивидуальном порядке разлететься на мелкие кусочки…

Но вот подмётка — она подмётка и есть. Незаметно вынуть её из кармана и засунуть в щель между ящиками совсем несложно. А после этого быстро-быстро, но так, чтобы не привлечь ничьего внимания, выйти прочь из замка и за его территорией, пользуясь темнотой, бежать как можно дальше от объекта! Если, конечно, исполнитель получил такую инструкцию. Но мог ведь так и оставаться в том зале, куда ему было сказано прийти, и тайна проведения операции поэтому оказалась скрыта самым надёжным образом…

18 января 1945 года в 5 часов 20 минут каменные стены старинного замка разметал мощнейший взрыв.

В представлении, написанном Карасёвым и Перминовым в 1965 году, об этом эпизоде написано как-то излишне скромно: «За период с сентября месяца 1944 г. по март 1945 г. по инициативе и при непосредственном участии А. Ботяна новое соединение… провело ряд важных операций: например, подготовку и взрыв артсклада в развалинах замка Ягеллонов в гор. Новы-Сонч. Был спасён от намечавшегося немцами разрушения город, имеющий 600-летнюю историю. Были спасены другие исторические для польского народа места».

При этом взрыве было уничтожено или получили ранения порядка четырёхсот гитлеровских солдат, офицеров и их прислужников из числа местного населения, работавших на складе.

Сам Ботян рассказывает об этой операции без всякого пафоса: «Результаты были хорошие — самое главное, что я смог взорвать склад и обезоружил немцев. Они бежали, как могли… И это дало возможность Красной армии беспрепятственно продвигаться: дороги остались целы, плотины и мосты не взорвали, и Краков остался целым. Вот заслуга партизанских отрядов, не моя лично, а просто советских партизан! Не я ж один был, нас группа была. — Тут Алексей Николаевич улыбнулся. — Хотя командовал группой я, она мне подчинялась…»

Ну а далее произошло то, что и должно было произойти в соответствии с законами военного искусства.

«В то время как войска ударной группировки [1-го Украинского] фронта вели бои по прорыву укреплений на старой польско-германской границе и подходили к Одеру, армии левого крыла преодолевали оборонительные обводы Кракова.

Благодаря стремительным действиям войск фронта, а также помощи советских разведчиков и польских подпольщиков оккупантам не удалось осуществить варварский замысел. 19 января 59-я и 60-я армии в результате умелого обходного манёвра в сочетании с фронтальной атакой освободили крупный политический и культурный центр Польши город Краков. Население восторженно приветствовало Советскую Армию».[323]

В тот же день отпраздновала эту победу Москва. В приказе Верховного главнокомандующего говорилось: «Войска 1-го Украинского фронта в результате умелого обходного манёвра в сочетании с атакой с фронта сегодня, 19 января, штурмом овладели древней столицей и одним из важнейших культурно-политических центров союзной нам Польши городом Краков — мощным узлом обороны немцев, прикрывающим подступы к Домбровскому угольному району.