«Она не виновата», — повторяла мама, и все говорили ей, какая она сильная, и спрашивали, как ее самочувствие. Муниципалитет дал ей другую квартиру в другом районе, потому что теперь нам уже не нужна была еще одна комната, а мне пришлось перейти в другую школу. Только вот о нашей истории рассказали по радио, двоюродная сестра кого-то из моих новых одноклассников ходила в мою старую школу, и уже через неделю все обо всем знали. Мальчишки стали креститься, когда я проходила мимо них в коридоре, как будто я была вампиром.

Психолог спросила меня, ревновала ли я маму к сестре. К моей сестре, с глазенками, похожими на влажные от росы цветы!

— Масло? — переспросил да Сильва, глядя на меня с терпением и любопытством, и тут я поняла, что все это время молчала.

— Пожалуйста, помогите мне, — прошептала я, — я не знаю, что вам нужно.

— Два года назад в Риме вы убили мужчину, известного вам под именем Кэмерона Фицпатрика, это так?

— Да.

— Потом вы взяли картину, которую тот пытался продать, и перепродали ее другому человеку, которого вы знали под именем Монкада. Так?

— Да.

— Через некоторое время Монкада был убит в Париже. Полагаю, вы при этом присутствовали, так?

— Да.

— С тех пор вы живете здесь под… как это по-английски? Чужим именем?

— Да.

— Почему вы убили Элвина Спенсера?

Все мои реакции притупились, я пребывала в состоянии фуги, но этот вопрос заставил меня встрепенуться. Тут что-то не так! Почему он ведет допрос один? Почему не спрашивает про Рено, своего напарника и сослуживца? У него есть все: улики, признание, подозреваемая задержана. Почему он до сих пор не надел на меня наручники?

— Мне потребуется адвокат? — задала я идиотский вопрос из полицейских сериалов.

— На данный момент нет, если вы, конечно, не настаиваете на том, чтобы я предъявил вам обвинение. Давайте продолжим. Так почему вы убили Элвина Спенсера?

— Элвин знал одного человека из моей прошлой жизни. Я решила, что он может быть опасен. Но я не смогла, я просто не смогла… — Голос предательски задрожал.

Я не смогла избавиться от тела, если бы я попробовала в тот момент, то просто сошла бы с ума. Такого я себе позволить не могла, поэтому решила подождать недельку, взять себя в руки и закончить начатое. Но тут ко мне заявилась Елена, потом убили Машу, и я так и не смогла заставить себя разобраться с телом. Я просто оставила его там, и все.

Да Сильва полез в карман, и я решила, что сейчас он достанет бланк и зачитает мне формальное обвинение и расскажет о моих правах, в общем, все как в кино, но он просто протянул мне носовой платок. Оказывается, я даже не заметила, что плачу. Лицо было мокрым, насквозь промок воротник куртки. Я громко высморкалась.

— Мне надо задать вам очень много вопросов. Можем поговорить в машине.

— В машине? Я обязана с вами ехать? — спросила я, решив, что он хочет отвезти меня в Рим, ведь он служит в полиции Рима и, возможно, не имеет права предъявлять мне обвинение в Венеции.

— Либо вы составите мне компанию, либо я арестую вас прямо сейчас. Выбор за вами.

Если честно, на тот момент мне было так плохо, что я с радостью бы улеглась на пол и очнулась бы в оранжевом тюремном комбинезоне, но, с другой стороны, особых планов на вечер у меня тоже не было.

— Я поеду с вами.

Он вышел из-за стола, галантно помог мне встать, как будто мы с ним отужинали в модном ресторане. Когда он наклонился, я увидела, что под пиджаком действительно был пистолет, а точнее — «Каракал F». Стандартная серия для финансовой полиции. В стрелковом клубе «Футура» несколько лет назад полицейские устраивали показательные стрельбища. А еще это любимое оружие итальянских мафиози, в пользу чего говорит тот факт, что, к полному смущению полиции и праведному гневу «Коррьере делла сера», весь арсенал демонстрационного оружия был украден вместе с перевозившим его полицейским фургоном по дороге к городу и больше его никто не видел. Пистолет Монкады… Я прекрасно помнила, как удобно он ложится в руку, сколько весит. Этот пистолет я разобрала и выбросила еще в Париже, так им и не воспользовавшись. Внезапно я ощутила такой всплеск адреналина, что даже споткнулась.

— Вам нехорошо?

— Нет-нет, все в порядке. Голова немного закружилась. Можем идти.

С трудом идя по коридору, я низко опустила голову, спрятав лицо в ворот пальто. Он ничего не должен заметить. Вопрос, который я похоронила в Санкт-Морице, теперь снова не давал мне покоя. Откуда Казбич все узнал про меня? Я думала, что Казбич и Монкада оба замешаны в торговле картинами и оружием и что Казбич, видимо, услышал имя да Сильвы от Монкады. А что, если Монкада и да Сильва играли на одной стороне, что, если да Сильва — двойной агент, крот, работающий на мафию? Вдруг он принимал участие во всем этом деле с самого начала? Очень умно, Джудит. Но опять неправильно.

Всю дорогу, пока да Сильва сажал меня в лодку, вез обратно на Сан-Базилио, откуда начиналась единственная дорога из Венеции на материк, я прокручивала в уме элементы этой головоломки, пытаясь сложить их в единую картину.

Кто знал, что Монкада в тот вечер будет на площади Одеон? Мы с Монкадой. Рено. Гиш. Баленски. Казбич. Да Сильва. Да Сильва помог Казбичу с игрой «в призраков». Да Сильва повесил Караваджо. Значит, он знал!

Картины за оружие. Да Сильва работал в том же следственном отделе, что и Рено, занимался розыском украденных произведений искусства на юге Италии. Одна из операций закончилась смертью нескольких их сослуживцев, когда те попали в засаду и подорвались на гранате. Я полагала, даже была уверена, что Рено убил Монкаду, чтобы отомстить, восстановить поруганную честь своих коллег. Я привела его к Монкаде, а потом он собирался меня сдать. Но на некоторое время я исчезла, а потом открыла в Венеции галерею «Джентилески», и тогда они меня нашли.

Я же сама послала ему это идиотское сообщение:

Вот так Казбич и вышел на мою галерею. Потому что только да Сильва знал, что означает это название. Теперь, когда я увидела у него точно такой же пистолет, все встало на свои места. Тем самым человеком, неизвестным свидетелем, из-за которого я сразу не вернула русским Караваджо, оказался да Сильва!

В доках нас ожидал темный седан с водителем, залитый ярким светом прожекторов между кранами. Номер машины был римским. Да Сильва сделал мне знак сесть на заднее сиденье вместе с ним, нажал кнопку и поднял плексигласовое стекло, отделяющее салон от водителя, как в лондонском такси. Мы тронулись в сторону моста на Местре, да Сильва устроился поудобнее, и тут я вдруг спросила его:

— Как поживает ваша жена?

— Моя жена?