удар артиллерии и авиации, еще один натиск танков и пехоты — и враг побежит. Черняховский щедро дал из своего резерва все, что просил комкор генерал П.Г. Шафранов: и один вылет дивизии штурмовиков, и два дивизиона «катюш», и лишний боекомплект, и даже людей на пополнение основательно поредевших дивизий.

— Теперь, дорогой генерал, решимость, мужество, быстрота и натиск! — произнес он, прощаясь с комкором.

Утром следующего дня 158-я стрелковая дивизия полковника Гончарова 39-й армии генерала Людникова ворвалась в Витебск.

А во второй половине дня войска генерала Людникова, взаимодействуя с армией Белобородова, вошли в Витебск и концу дня освободили его; передовые дивизии 5-й армии Крылова захватили железную дорогу Орша — Лепель, конно-механизированная группа продвинулась еще дальше — вышла на реку Улла и с помощью партизан форсировала ее; войска генерала Галицкого за эти сутки прошли далеко за шоссе Витебск — Орша и вышли на рубеж Зубов — Смоляны. Танковый корпус, как решал генерал Черняховский, пересек железную дорогу Орша — Минск, его передовой отряд повернул прямиком на Березину. Гвардейская танковая армия маршала Ротмистрова наконец-то вырвалась на Минскую автомагистраль и при поддержке авиации развивает успех вдоль Минского шоссе.

— Ну, товарищ Иголкин, кажется, все! Теперь перед нами прямая дорога на Минск! Пишите донесение в Ставку о взятии Витебска.

24 июня 1944 года Сталин подписал, и был опубликован первый персональный приказ Черняховскому. Раньше, в прошлых приказах его имя упоминалось среди особо отличившихся, а на этот раз это выглядело так. (Смотрите ксерокопию приказа Верховного Главнокомандующего.)

25 июня на командном пункте Черняховский с другими работниками штаба слушал радиопередачу «В последний час». Командующий и операторы отмечали на картах населенные пункты, освобожденные соседними фронтами.

Вдруг распахнулась дверь и вошел сияющий майор — секретарь Военного совета. Он подошел к командующему и хрипловатым от волнения голосом доложил:

— Товарищ генерал армии!..

Услышав эти слова, командующий сделал большие глаза. Майор продолжал:

— Имею честь вручить телеграмму Верховного Главнокомандующего. Товарищ Сталин поздравляет вас с присвоением вам звания генерала армии!

— Спасибо, товарищ Бабаев, — сказал Черняховский в некоторой оторопи и протянул ему руку. Кинулись поздравлять Макаров и Комаров.

Иван Данилович пришел в себя, твердо и весело сказал:

— Ну, за это надо отплатить хорошими боевыми успехами. Прошу всех к карте! Завтра прикончить «котел» под Витебском! Освободить Оршу и на Минском шоссе захватить мосты через Бобр раньше, чем это успеют сделать танки врага!

И Черняховский сделал все, чтобы это сбылось как можно скорее.

27 июня опять был радостный день: в полдень сообщил Людников, что «котел» под Витебском ликвидирован, капитулировал генерал Гольвитцер. Вечером доложили генералы Глаголев и Галицкий, что их войска совместно с 26-й танковой бригадой освободили Оршу. Армия маршала Ротмистрова форсировала Бобр, а армия генерала Крылова вместе с гвардейскими корпусами — конным и механизированным — к исходу дня вышли на линию озер Лукомльское — Селява. Дальше всех продвинулся танковый корпус генерала Бурдейного. Он с помощью партизан форсировал южнее Минского шоссе р. Можа и ходко продвигался к Березине.

28 июня, тоже светлый день, Ивану Даниловичу исполнилось тридцать восемь лет. Утром первым поздравил его самый близкий человек, с которым шел с первых дней войны, бывший адъютант, а теперь порученец подполковник Алексей Комаров. Он поздравил Черняховского и подарил ему погоны генерала армии. Пригласили генерала Макарова, по случаю дня рождения выпили по рюмке водки, хотя Иван Данилович не пил спиртного.

В эти дни прозвучали по радио и в печати еще два приказа Верховного. Один совместный — генералу армии Баграмяну и генералу армии Черняховскому:

«Войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов в результате глубокого обходного маневра с флангов окружили витебскую группировку немцев в составе пяти пехотных дивизий. Сжимая кольцо окружения, наши войска сегодня, 26 июня, штурмом овладели крупным областным центром Белоруссии городом Витебск — важным стратегическим узлом обороны немцев на западном направлении…»

И следующий приказ опять персонально генералу армии Черняховскому, в котором Верховный благодарит, а Москва салютует за освобождение важного железнодорожного узла и города Орша.

В радостный победный день член Военного совета Макаров наконец решился сообщить Черняховскому печальную весть о гибели его брата Александра. Макаров получил это известие еще 24 июня, но была очень напряженная боевая ситуация, и он, взяв грех на душу, решил немного повременить. И вот командующий фронтом в добром здравии, окрылен победами, легче перенесет горе.

Командующий закончил разговор по телефону и что-то хотел сказать стоявшему рядом Комарову, но Макаров тихо молвил:

— Печальная весть, Иван Данилович, — помедлил, — брат Александр…

— Что, ранен? — не дав договорить Макарову, быстро спросил Черняховский.

— Нет. Погиб.

Черняховский медленно поднялся и нервно зашагал по блиндажу. Охватившее волнение мигом перенесло его в родное село Вербово. Вспомнились смерть родителей, горькое сиротское детство. Саша остался самым маленьким, ему было тогда два года. Еле-еле выходили, с большим трудом поставили на ноги, учили, помогали. Старший брат, Михаил погиб на службе в войсках кавдивизии имени Котовского, когда ему было 24 года. А в 26 лет не стало вот и Александра.

— Эх, Саша, Саша! — Иван Данилович тяжело вздохнул. — Когда?

— Двадцать четвертого. Его уже похоронили.

— И ты до сих пор молчал?

— Извини, Иван Данилович, молчал. Считал, так будет лучше. Может быть, проедем на могилку?

Черняховский походил еще с минуту, потом остановился и твердо сказал:

— Не сейчас, позже. Сначала съездит Алексей… — Иван Данилович посмотрел на Комарова. — Разузнает поподробнее, что и как, а уж потом съездим мы.

Вот так напряженно живет командующий фронтом, не может отвлечься даже на семейную беду — он только что получил личное указание-директиву Сталина:

Лично. Командующему 3-м Белоруссхим фронтом тов. Черняховскому. Члену Военного совета фронта тов. Макарову.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Войскам 3-го Белорусского фронта с ходу форсировать Березину и развивать стремительное наступление на Минск и правым крылом на Молодечно.

2. Не позже 7–8 июля 1944 г. овладеть во взаимодействии с войсками 2-го Белорусского фронта городом Минском и правым крылом занять Молодечно.

Ставка требует от 5-й гвардейской танковой армии стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся ка фронте обстановке.

3. Потребовать от пехоты необходимого напряжения сил в том, чтобы она по возможности не отставала от действующих впереди танковых и кавалерийских соединений.

4. О данных распоряжениях донести.

Сталин, Антонов.

Командующий занялся вместе с генералом Иголкиным разработкой мероприятий и организацией боевого обеспечения с целью овладения Минском. Он думал, как бы взять Минск не 7–8 июля, а 3 июля… На Минск он назначил целиком армию генерала Глаголева, гвардейский танковый корпус генерала Бурдейного