– Я слышал, что он должен остановиться на этом поле, – отвечал рыцарь, – да, если не ошибаюсь, это сам король, и остановился он под этим высоким ясенем.

Действительно, то был Филипп. Окруженный многочисленной свитой, он остановился на минуту под тенью ясеня и, внимательным взором осматривая проходящие войска, торопил их продвижение.

Куси, оставив свой отряд на дороге, примчался на то поле в сопровождении одного пажа. Неподалеку от короля он соскочил с лошади и, перекинув поводья Гуго де Барру, поспешно подошел к королю.

– Государь, – заговорил он торопливо. – Остановите войска, немедленно прикажите перешедшим мост повернуть назад. Неприятель идет вслед за вами, и прежде чем ваша армия будет на том берегу, вас атакуют с обеих сторон.

Король поднял голову и устремил проницательный взор на приближавшегося рыцаря.

– Сир де Куси, – сказал он. – Вас обвинили в измене нам. Какой веры заслуживают слова человека, на которого пало такое тяжелое подозрение?

– Пошли вам Бог почаще таких изменников! – возразил Куси. – Вот план неприятельской атаки. По крайней мере мне так кажется, потому что я не вскрывал пакета. По печати видно, что его посылает герцог Брабантский, а по надписи вы можете видеть, что его посылают к герцогу Лимбургскому и графу Жюльену дю Мону. Прошлую ночь я провел в разъездах, чтобы разузнать о военных силах этих рыцарей. Они простираются до пятнадцати тысяч воинов, которые занимают берег по ту сторону реки, по крайней мере в трех милях отсюда.

Король взял пакет и, разрезав кинжалом шелковый шнурок, вскрыл депешу.

Едва взглянув на план, он закричал:

– Сию минуту остановить войска! Марейль де Мальвуазен, поспешите передать мое приказание. Ну что, Герен, вы видели неприятеля? – продолжал он, заметив Герена, который летел к нему во весь опор.

– Он приближается, государь. Вы едва успеете собрать войска. Неприятель в несметном числе. Невольно пришло в голову сравнение со стаями саранчи, какие мы видели в Палестине, и копья их подобны колосьям необозримого поля.

– А вот мы пойдем на жатву, Герен, – воскликнул король с торжествующей улыбкой. – На коней, господа.

Он вставил уже ногу на стремя, оперся рукою на шею своего коня и оставался на минуту в этом положении, отдавая приказания окружавшим его рыцарям с той ясностью и четкостью, которые ничего не забывают и все предвидят.

– Королевское знамя перешло через мост. Рене, скачи и передай мое приказание сейчас же вернуть его назад. Куси, я оскорбил вас, простите меня и сражайтесь сегодня, как всегда, непобедимым рыцарем. Герен, расположите армию в боевом порядке. Позаботьтесь о том, чтобы наши верные общины вошли в состав армейского корпуса, и отправьте только амьенские и аррасские на правое крыло. Рыцарям выдвинуться по возможности вперед. Спешите же, Герен. Пусть суассонские воины начинают сражение для того, чтобы ряды неприятеля смешались, когда нагрянут рыцари. Ступайте, Куси, покажите себя достойным командовать вассалами Танкарвиля.

Раздав таким образом приказания окружающим, король вскочил в седло и выехал на дорогу, чтобы своими глазами наблюдать за всем происходившим.

Герен помчался во весь опор и, поспешно расставляя армию в боевой порядок, позаботился оставить перед мостом обширное пространство, чтобы возвращающиеся из-за реки отряды могли расположиться подкреплять расставленные уже в линию войска, не мешая им.

Когда он отдал последние распоряжения, к нему подъехал воин из арьергарда с донесением, что неприятель атаковал оксеруасские войска и заставил их отступать.

В ту же минуту два корпуса, схватившись врукопашную, появились в равнине, и копьеносцы императорской армии показались уже на высотах горизонта.

По всей линии прогремели трубы французской армии, и от того ли, что союзники, ожидавшие захватить их врасплох, сами были поражены неожиданностью, увидев их в боевом порядке, или от того, что войска, покрывавшие мост, загораживали обзор и не давали разглядеть, что многочисленные корпуса находились еще по ту сторону реки, но они остановились как бы в нерешимости и неопределенности.

Филипп поспешил воспользоваться этим минутным замешательством. Он отдал солдатам приказ медленно повернуть в сторону, чтобы полуденные солнечные лучи не били в глаза, и ускорил движение некоторых корпусов, еще не достигших назначенных им мест. Неприятель не успел еще прийти в себя от неожиданности, как вся часть армии, не перебравшаяся еще через мост, стояла уже в боевом порядке и в полной готовности стойко выдержать напор.

Союзники, оправившись от замешательства, начали спускаться с высот, которые покрывали несметной массой. Они направлялись к реке, стараясь приблизиться к мосту, чтобы отрезать армию Филиппа Августа от отрядов, стоявших уже на другом берегу.

Пока они выполняли этот маневр, король двинул свое войско, чем расстроил планы неприятеля и поставил его как раз против солнца. Тогда обе армии расположились друг против друга, и каждая примыкала одним крылом к реке.

Правое крыло имперских войск находилось под начальством графа Фландрского, отряд которого, соединившись с отрядом графа Булонского, встал против войск герцогов Бургундского и Шампанского и суассонского ополчения, защищавших мост. Их левое крыло, состоявшее из небольшого корпуса англичан и армии герцога Брабантского, расположилось против графа де Дре, епископа Бовезского и войска, выставленного французским духовенством.

В центре враждебных армий находились император Оттон и король Филипп; оба были окружены лучшими рыцарями и сами руководили сражением. В самой средине обширного прямоугольника копьеносцев, окружавших императора, развевалось императорское знамя – золотой орел, бросающийся на дракона, – выставленное на великолепной колеснице. Над Филиппом вздымалось королевское знамя, отличное от орифламмы, хоругви Сен-Дени.

Когда обе армии сошлись, настала минута торжественной тишины. Готовясь устремиться друг на друга, готовясь сеять смерть и кровопролитие в рядах противника, эти громадные массы людей задумались, казалось, и в безмолвной тишине собирались с силами, чтобы выплеснуть их в гигантской борьбе.

– Где орифламма? – спросил Филипп у окружающих его рыцарей, отыскивая глазами свое знамя.

– Войска еще не вернулись со знаменем, государь, – отвечал один из рыцарей. – По мосту его пронесли впереди, и потому вернется оно последним.

– Так мы и ждать его не станем. Гийом де Барр, ступайте к Герену, который находится на левом крыле с герцогом Бургундским, и передайте ему приказ начинать сражение. Пускай он завяжет бой с этими тяжеловесными фламандцами, чтобы растолкать их, а затем рыцари на них ударят.

Граф поскакал. Но вслед за тем туча стрел и дротиков закрыла солнце и со свистом упала на ряды французских войск. В ту же минуту заиграли трубы, воины взялись за копья, и обе армии разом всколыхнулись и двинулись навстречу. Земля дрогнула под этой совокупной тяжестью. Войска сошлись, и по всей линии завязался бой.