— Нозамок стоит в стороне от основных дорог, — заметил Хок.

— Он сохраняет контроль над рекой, а в светлое время здесь проходят баржи и лодки с юга.

— И с них больше не берут пошлины? — спросил Стэн.

— Насколько мне известно, нет. Ведь один из де Сансеров уже объявил это разбоем, и повесил за это прежнего владельца замка. Так не может же его семейство заниматься тем же.

Барон задумчиво наблюдал за своими гостями, которые, как ни в чём не бывало, ходили по залу, разглядывая гербы, резные украшения и оружие, висевшее на стенах. Их, похоже, совсем не тревожило предстоящее опасное приключение. Он подумал, что, может, он зря так переживает из-за этого, но на душе было неспокойно. Он заметил, как молодой слуга поставил на стол кувшин с вином и жестом велел ему наполнить стоящий рядом кубок.

Через несколько часов окончательно стемнело. С вершины башни глухо и отдалённо раздался слабый гул небольшого колокола, возвестившего начало первой тёмной ночи. В узких бойницах, расположенных высоко под самым потолком, сочной синевой налилось небо. Айолин задумчиво посмотрел на своих спутников, сидевших за столом. Они мало пили и тихонько переговаривались на своём непонятном ему языке. Несколько попыток капитана и Хока завязать общий разговор не увенчались успехом. Ему было трудно поддерживать беседу, без конца думая о том, что скоро он лицом к лицу встретиться с духом Тьмы. Его оставили в покое, но он иногда ловил на себе немного виноватый взгляд капитана. Это тревожило его ещё больше. Наконец он понял, что ещё несколько часов до ведьмовского времени он не выдержит, и потому встал и, поднявшись по лестнице на второй этаж, прошёл в спальню. Иоланда уже спала, свернувшись на краешке широкой кровати, как белая кошечка под мягким одеялом. Она оставила ему почти всю постель, надеясь, что скоро он придёт. Ему не хотелось её будить, и какое-то время он стоял, глядя на её лицо, которое в нежном голубом сиянии, вливающемся в окно, казалось ещё прекрасней.

Жилые комнаты на втором этаже были наскоро украшены привезёнными из других замков гобеленами и шпалерами, однако, оставались такими же унылыми и серыми. Иоланда уверяла его, что эта суровость не имеет для неё значения, поскольку именно здесь она может видеть его чаще, чем оставаясь в богатых замках своего отца. И он немного корил себя за малодушие, оттого что обрекал это нежное создание на каменную клетку ради кратких свиданий, возможность для которых ему удавалось улучить среди дел и забот.

Он смотрел на неё и думал, не видит ли её в последний раз. Вдруг что-то пойдёт не так, и демон обрушит на него свой гнев или коварно просочится в его тело. Впрочем, у него не было причин не верить заверениям Хока и гвардейцев, что никакой опасности нет, и всё же в этот тихий ночной час страх снова проникал в его душу.

Он спустился вниз и, подозвав к себе Аледа, спросил, готова ли лодка. Услышав, что лодочник ждёт их на берегу, он подошёл к столу.

— Не пора ли нам выдвигаться, господа? — спросил он. — Боюсь, что в полной темноте пересекать полреки и карабкаться к башне будет опасно.

— Думаю, самое время, — кивнул Карнач, поднимаясь.

Игнат тревожно взглянул на него и, подхватив со спинки стула плащ, накинул его на плечи. За ним встали остальные. Они вышли из замка и начали спускаться по извилистой дороге, по которой приехали. Пока было не слишком темно, всё вокруг заливал волшебный синий свет, и они не торопились зажигать взятые с собой факелы. Дойдя до подножия холма, барон свернул в сторону, и, пройдя по широкой тропинке, начал спускаться к реке. Там уже покачивалась на мелких волнах большая лодка, в которой можно было перевезти не только людей, но и пару коней. Дюжий лодочник с подручным притянули судёнышко к берегу и держали, пока мужчины перебирались на борт и рассаживались на поперечные скамьи. После этого они оттолкнули лодку от берега и взялись за огромные вёсла, вставленные в уключины.

Айолин тревожно смотрел туда, где из водной глади поднималась чёрная громада острова, на вершине которого стоял усечённый конус заброшенной башни. Он ещё не бывал там и не знал, что ждёт их внутри. Сам этот замок он увидел впервые после свадьбы, когда тесть посоветовал выбрать его в качестве временной резиденции для Иоланды. И вот теперь это и без того суровое и мрачное место должно было стать ещё и опасным.

Лодка уткнулась носом в каменный причал, и подручный лодочника ловко перепрыгнул на каменные плиты и привязал канат к торчащему из камней ржавому крюку. Мужчины молча выбрались на берег и начали подниматься к башне по лысому склону, усыпанному камнями. На сей раз Айолин не взял с собой Аледа, не желая подвергать его опасности и отягощать его ненужным знанием о запретном ритуале.

Башня тёмной громадой нависала над их головами, когда они зажгли факелы и барон достал из кармана большой ключ, чтоб открыть дверь, похожую на двустворчатые ворота.

Внизу башни располагался круглый зал, по краям заваленный какими-то разбитыми ящиками и пыльными мешками. Наверх вела узкая лестница, которая вилась вдоль закругляющейся стены и уходила в широкий люк на потолке.

— Сойдёт, — кивнул Карнач, окинув зал быстрым взглядом, и выжидающе посмотрел на Игната.

Тот хмуро осмотрелся. Чем ближе становился момент ритуала, тем меньше нравилась ему эта странная затея, ещё недавно казавшаяся забавной. Вокруг него стояли его товарищи с факелами в руках, а бедный барон затравленно озирался по сторонам, словно ожидая, что вот-вот из темноты на него выскочит что-то страшное и зубастое.

Игната так и подмывало отказаться от этой жестокой шутки, но он не виделвыхода из этой странной ситуации. Достав из кармана большой кусок мела, он вышел в центр зала и, нагнувшись, начал чертить на полу окружность. Он видел множество разных пентаграмм, но помнил их лишь приблизительно. Впрочем, он и не собирался готовить настоящий ритуал, а потому, изобразил на одном конце окружности голову козла, на втором — череп, а в центре — большую пятиконечную звезду. Отдав тем самым дань традиции, он начал наугад вписывать в окружность все графические символы и руны, которые приходили ему в голову. Набралось достаточно, и вскоре пентаграмма приняла загадочный и сложный вид.

Ещё раз взглянув на бледного, как полотно, барона, он обернулся к Карначу. Тот был на удивление серьёзен. Впрочем, Хок и Стэн тоже поддались магии