– Есть более важные вещи, чем власть и богатство, – сказал Юсуф.

– И это говорит человек, который никогда не был бедным, – напомнила Шамса.

– Даже бедняки высоко ценят честь, Шамса, – сказал Юсуф.

– Просто у бедняка больше ничего нет. – В ее глазах появилось отсутствующее выражение, словно она вспомнила события далекого прошлого. Потом она снова повернулась к мужу. – Тебе не обязательно сражаться. Когда ты устранил халифа…

– Нет! – Юсуф снова принялся расхаживать по спальне. – Я не стану прибегать к убийству. Больше никогда. Я человек чести, воин.

– Воин, который отказывается сражаться, – резко сказала она. – Для этого есть другое слово, и его хорошо знают твои эмиры.

Юсуф вздрогнул.

– Я не трус, – ответил он. – Я сражаюсь там и тогда, когда мне приказывает мой господин.

– Нур ад-Дин придет сюда не для того, чтобы отправить тебя в сражение, Юсуф. Он хочет получить твою голову.

– И он ее получит! – закричал Юсуф. Шамса поморщилась, и ее руки легли на огромный живот. Юсуф сразу взял себя в руки. – Прости. Мне не следовать изливать на тебя мой гнев. С тобой все хорошо?

– Все нормально. Просто ребенок вертится.

Кто-то постучал в дверь.

– Войдите! – крикнул Юсуф.

В комнату вошел Убада. Ему уже исполнилось шестнадцать, мягкие черты лица стали более жесткими, и он еще больше стал похож на Джона.

– Что случилось? – спросил Юсуф.

– Ты нужен в Зале совета, дядя.

Юсуф нахмурился.

– В такой час? Кто тебя послал? – спросил он.

– Селим. Он там с Каракушем, Аль-Маштубом и Имад ад-Дином.

Юсуф открыл рот, чтобы выругать брата за дерзость, но слова умерли у него на губах. В животе забурлило. Быть может, это мятеж? Зачем еще советники могли призвать его в Зал совета? Юсуф знал, что они не одобряют отказ от сражения. Быть может, они решили оказать сопротивление Нур ад-Дину, даже если им придется сместить своего царя? На лице Убады Юсуф ничего прочесть не сумел.

– Убада, ты останешься, – сказал Юсуф. – Сакр! – Начальник его охраны тут же вошел в спальню. – Я хочу, чтобы здесь находилась дюжина моих стражей.

Юсуф дождался, когда в спальню войдут воины, после чего вышел из комнаты. У лестницы, ведущей в Зал совета, он остановился.

– Если ты услышишь мой крик, – сказал Юсуф Сакру, – тебе и твоим людям следует ворваться в Зал совета с обнаженными мечами и убить всех, кто там находится. Ты меня понял?

– Да, малик.

Юсуф поднялся по лестнице и распахнул дверь Зала совета.

– Что все это значит? – резко спросил он.

Все повернулись к нему. Селим шагнул вперед и протянул сложенный листок бумаги. Глаза Юсуфа широко раскрылись, когда он прочитал короткое сообщение: «Нур ад-Дин мертв. Он умер внезапно, через два дня после того, как его армия покинула Дамаск».

Юсуф поднял голову.

– Это правда? – спросил он.

– Мы получили другие сообщения с подтверждением, – сказал Имад ад-Дин.

Юсуф еще раз прочитал сообщение. Он не верил своим глазам.

Селим положил руку ему на плечо.

– Ты хотел умереть ради блага мусульман, ради блага своего народа, брат, – сказал он. – Аллах вознаградил тебя за веру. Я сожалею, что сомневался в тебе.

– Шукран, брат, – сказал Юсуф, но потом нахмурился, охваченный подозрениями. Возможно, это убийство, за которым стоит Гумуштагин? Нет. Евнух ясно дал понять, что он не в силах выступить против Нур ад-Дина без помощи Юсуфа. Тогда кто? Юсуф оглядел всех собравшихся в Зале совета. – Кто-нибудь из вас знает причину смерти Нур ад-Дина?

Имад ад-Дин пожал плечами.

– Когда Аллах шепотом отдает приказ, который нельзя игнорировать, все отвечают на его зов.

– Я не верю, что это дело рук Аллаха. – Юсуф посмотрел на Селима. – Скажи мне правду, брат. Как умер наш господин?

– У нас нет уверенности, – ответил Селим.

– Яд? – потребовал ответа Юсуф. Селим отвернулся. Другого подтверждения Юсуфу не потребовалось. Он стиснул кулаки. – Кто из вас это сделал? – Юсуф не сдержал крика. – Кто его убил? – Все молчали. Юсуф подошел к Имад ад-Дину. – Ты? – Писарь покачал головой. Юсуф посмотрел на Аль-Маштуба. – Ты?

– Нет, малик, – ответил Аль-Маштуб.

– Ты, Каракуш? – Седой мамлюк отрицательно тряхнул головой. Юсуф вернулся к Селиму. – Ты снова и снова побуждал меня к сражению. Это твоих рук дело, брат?

– Я его не убивал, – заявил Селим.

– Я думаю, ты лжешь. Мы все сыны Аллаха! – взревел Юсуф. – Мы не убиваем друг друга!

Селим выпрямился и посмотрел брату в глаза.

– Ты меня знаешь, брат. Я, как и ты, человек чести.

Гнев Юсуфа иссяк так же быстро, как возник, кулаки разжались, остались лишь красные следы ногтей на ладонях. Он сделал глубокий вдох, а когда заговорил снова, его голос стал спокойным, но еще более страшным.

– Я верю тебе, Селим. Но знайте все. Когда я выясню, кто убил нашего господина, его ждет виселица, клянусь.

Июль 1174 года: Иерусалим

Джон молился, стоя на коленях на каменном полу среди множества других людей перед входом в покои Амори. Он поднял голову, когда из спальни короля послышался тихий стон боли. Три недели назад Амори заболел. Его состояние постепенно ухудшалось, понос сменялся рвотой, потом бредом. Совсем недавно для последнего причастия призвали Вильгельма. Джон слышал рыдания Балдуина, который молился неподалеку. И не у него одного на глазах были слезы. Дело было не только в том, что король умирал; он заболел в самый неподходящий для королевства момент.

Смерть Нур ад-Дина давала франкам беспрецедентную возможность. Алеппо и Дамаск были слишком слабыми, чтобы в одиночку выстоять перед Саладином или племянником Нур ад-Дина, Сайф ад-Дином, который правил из Мосула. Еще в прошлом месяце Амори повел армию к Дамаску, вынудив эмира Аль-Мукаддама пойти на союз с Иерусалимом. Джон посмотрел на Раймунда, графа Триполи, который стоял на коленях рядом с Рено де Шатильоном. Этих двоих выпустили на свободу, что стало частью сделки. Алеппо также прислал послов, чтобы заключить союз. Когда договор будет подписан, королевство наконец окажется в безопасности. Но Амори умирал, а вместе с ним и все надежды на союзы.

Джон уже собрался вернуться к молитве, когда дверь спальни распахнулась и вышел Вильгельм, который опустился на колени рядом с Джоном.

– Как он? – шепотом спросил Джон.

– Совсем плохо. Не думаю, что он меня понимал, – ответил Вильгельм.

Джон склонил голову и возобновил безмолвную молитву. Через мгновение дверь снова открылась и из спальни появился одетый в сутану лекарь короля, Деодат, и Джон заметил, что у него запали щеки. Джон познакомился с его медицинскими умениями, когда приходил в себя после пыток в руках Ираклия. Джон считал Деодата глупцом, но король ему верил. Деодат жестом подозвал Вильгельма. Джон также подошел.