– Эй, Оффи! Смотри, что у тебя за спиной, слышишь? Да чтос тобой, девочка? – ворчал Боб, когда они, сделав уже вторую остановку,вернулись в фургон. На душе у него было тревожно. Нужно заставить еевстряхнуться, пока не случилось беды. Все они, конечно, иногда бывали беспечны,подшучивали над собой, а порой и над теми, ради кого рисковали. Однако имхватало ума, чтобы вовремя остановиться. Каждый из них хорошо знал, с чем онимогут столкнуться и как избежать несчастья. Бесконечный список полицейских,социальных работников и добровольцев, которым пришлось встретить свою смерть наулицах, все они знали почти наизусть. Чаще всего они погибали, когда делалиименно то, что им было строго-настрого запрещено, например, работали водиночку. Почти все они хорошо понимали, с чем имеют дело, и все же рано илипоздно, поверив в собственную везучесть, совершали одну и ту же трагическуюошибку. А ведь главная заповедь для них – осторожность. Хочешь выжить – будьвсегда начеку, и Офелия знала это не хуже других.

– Прости, Боб. В следующий раз буду осторожнее, честноеслово, – виновато закивала она, словно очнувшись. Все время Офелия и всамом деле ходила как во сне. Впрочем, и неудивительно – она думала о Мэттс.

– Вот-вот! Осторожность, знаешь ли, никогда неповредит. Эй, да что с тобой такое? Никак влюбилась? – Неудивительно, чтоБоб догадался – он ведь и сам влюблен в ближайшую подругу покойной жены.

Забираясь в фургончик, Офелия бросила в его сторону лукавыйвзгляд и улыбнулась. Боб попал в точку. Всю ночь у нее перед глазами стоялолицо Мэтта. Впрочем, и весь день до этого тоже. Она вспоминала их поцелуй, откоторого у нее по спине бегали мурашки. Офелия была и испугана, и восхищена.Странное дело – с одной стороны, эта любовь была как раз тем, о чем она втайнемечтала… а с другой – ей страшно даже помыслить о чем-то подобном.

Боль, страдания – вот что несет с собой любовь, думала она,вдруг почувствовав себя уязвимой. Гибель Теда едва не убила ее, а то ужасноеписьмо, ясно и недвусмысленно давшее понять о предательстве самых близких ейлюдей, едва не привело Офелию на грань безумия. И вот теперь, стараясьразобраться в своих чувствах, Офелия слегка испугалась – ей казалось, что онане испытывает вообще ничего. Она вспоминала Теда… Андреа, погибшего сына и… иМэтта, и ей стало страшно. Казалось, она вдруг впала в какое-то непонятноеоцепенение. Ей нужно во всем разобраться, понять, что же она чувствует на самомделе… а она вместо этого думала, каким облегчением было бы припасть головой кего груди и забыть, забыть обо всем…

– Не знаю, Боб. Может быть, – честно созналасьОфелия, пока они ехали к Хантерс-Пойнт. Время уже близилось к рассвету, и наулицах стало спокойнее. Уличные буяны расползлись по своим халупам. Большинствоиз них сморил сон, и сейчас вокруг стояла тишина.

– Это уже становится интересно, – хмыкнул он,подмигнув Офелии. За те три месяца, что они были партнерами, Боб успелпроникнуться искренним уважением к этой женщине и порой ловил себя на том, чтодаже привязался к ней. Прямодушная и неглупая, с твердыми принципами и безмалейшего намека на заносчивость, Офелия понравилась ему с первого взгляда. Аее доброта, готовность помочь, искренняя убежденность в необходимости того, чтоони делали, сразу покорили его сердце.

– Надеюсь, он славный парень. Во всяком случае, ты этозаслужила, – с чувством пробормотал он.

– Спасибо, Боб, – улыбнулась Офелия. Но он сразуже почувствовал, что ей почему-то не хочется об этом говорить, и оставил ее впокое. За время работы Боб с Офелией стали настоящими партнерами: прекрасночувствовали настроение друг друга, и дружба их крепла с каждым днем. Случалось,что они часами спорили, обсуждая какие-то мировые проблемы, а в другой разпросто молчали, и молчание не стесняло, а скорее даже сближало их. Всякий раз,когда Боб думал об этом, ему почему-то на ум приходила полиция – только там напарникитак же безоговорочно доверяют друг другу. Да и неудивительно – ведь от этогопорой зависит жизнь каждого из них. К счастью, Офелия послушалась его. Уже наследующей остановке она вела себя куда внимательнее и осторожнее, и так досамого конца их смены.

Но уже сидя в своей машине и направляясь к дому, Офелиявдруг поняла, что тревожится за Мэтта. Ей не давала покоя мысль о том, какойоборот приняли их отношения. Меньше всего Офелии хотелось бы рисковать ихдружбой, а роман с Мэттом, как она догадывалась, тут же сведет их дружбу нанет. Это было бы просто ужасно, и даже не столько из-за нее или Мэтта, сколькоиз-за Пип. Вдруг у них с Мэттом начнется серьезный роман, который закончитсяразрывом, ужаснулась Офелия. Тогда их дружбе точно конец! Но она не могла и нехотела рисковать тем, что хоть как-то давало ей силы жить.

Даже Пип заметила, что с матерью что-то происходит. Пока ониехали в школу, Офелия показалась ей что-то уж слишком тихой, и это страшно непонравилось Пип.

– Что-то не так, мам? – бросила она, включив радиона полную громкость. Офелия только поморщилась – каждое утро Пип подвергаласерьезному испытанию прочность ее барабанных перепонок. Не очень-то приятноеначало дня, всякий раз думала она. Пип уже меньше тревожилась за мать. Что бы сней ни произошло, Офелия, похоже, оправилась и сейчас выглядела значительнолучше. Правда, Пип до сих пор терялась в догадках, что же стряслось на Деньблагодарения. Но что бы ни было, горе матери как-то связано с Андреа, в этомона почти не сомневалась. Не зря же Офелия предупредила Пип, что больше они неувидятся. Пип была в шоке, но Офелия решительно отказалась все объяснить. Пипзасыпала ее вопросами, но мать ответила только на один из них.

– Никогда?! – едва сдерживая слезы, спросила Пип.

– Никогда! – отрезала Офелия.

– Нет, нет, все в порядке, – пробормотала Офелия.Но вид у нее был не слишком уверенный, словно она сама сомневалась во всем.Весь день ей стоило немалых сил сосредоточиться. Особенно тяжело было наработе. Даже Мириам, не поднимавшая головы от стола, заметила рассеянностьОфелии. Не укрылось это и от Мэтта.

– С вами все в порядке? – моментальноперепугавшись, спросил он, едва услышав в трубке голос Офелии.

– По-моему, да, – ответила Офелия. Но почему-тоему показался неубедительным ее ответ. И это сводило Мэтта с ума.

– Что это значит? Может, мне уже пора паниковать,да? – улыбнулся он.

– Ни в коем случае. Просто я немного напугана. –Офелия даже не старалась понять почему: то ли мысли у них движутся впараллельном направлении, то ли они настолько близки, что чувствуют друг другана расстоянии… или их связывает нечто большее, чем просто дружба.

– И чего же вы испугались? – С того дня, как онипоцеловались, Мэтт буквально парил в облаках. Сам того не понимая, он хотелэтого больше всего на свете. Правда, уже какое-то время Мэтт потихоньку началподозревать, что чувство, которое он питает к Офелии, не просто дружескаяпривязанность. То, что он испытывал к этой женщине, было куда серьезнее иглубже, чем ему хотелось признать.