– А для чего ей-то приезжать? – недоуменноспросила Офелия.

– Одному Богу известно. Просто чтобы насолитьмне, – буркнул Мэтт. И заставил себя рассмеяться.

Но на душе у него кошки скребли, а в ушах все еще стоялибезудержные рыдания Салли. Нет, эта женщина уже давно стала для него чужой.Просто еще раз напомнила, сколько горя когда-то ему принесла. Он понятия неимел, почему вдруг Офелия так переполошилась из-за возможного приезда Салли, норешил отнести это на счет ее ревности.

Остаток недели для обоих выдался на редкость хлопотным.Приближались праздники, и на улицах стало опасно. Промозглый ледяной ветерсловно выплеснул всю грязь, что скопилась в городе за прошедший год. Многие вэто время теряли работу и, оказавшись без крыши над головой, спивались илихватались за наркотики. С каждым днем становилось все холоднее, и как-то ночью,осматривая коробки, где ютились бездомные, команда Офелии обнаружила четыретрупа. Иной раз Офелия чувствовала, что у нее разрывается сердце.

Мэтт съездил повидаться к Роберту. А с Ванессой он часторазговаривал по телефону. Салли тоже часто звонила ему – одному Богу известнозачем. После каждого такого звонка взбешенный Мэтт звонил Офелии и принималсяжаловаться ей на Салли.

Единственным светлым моментом за все время выдался непо-зимнему солнечный денек, который они втроем провели у океана, когда Офелия сПип вырвались на полдня к Мэтту. Роберт не смог приехать – готовился кэкзаменам. А до Рождества оставалось всего две недели.

Они втроем долго гуляли по берегу. Мэтт взахлеб хвасталсядомиком возле озера Тахо, который он арендовал на всю неделю от Рождества доНового года. Они с Робертом собирались поехать туда кататься на лыжах, и Мэтточень надеялся, что ему удастся захватить с собой и Ванессу.

– Салли все еще намерена приехать? – с напускнымравнодушием поинтересовалась Офелия.

Ей самой было странно, почему появление экс-супруги Мэтта дотакой степени беспокоит ее, но она ничего не могла с собой поделать. Может, вседело в том, что та теперь вдова? Вообще говоря, Офелия прекрасно понимала, чтовсе ее страхи не имеют под собой ни малейшего основания. Мэтт, похоже, не питалникакого интереса к бывшей жене, но… кто знает? Вспомнить хотя бы Теда, непостеснявшегося закрутить роман с лучшей подругой своей жены, да еще сделать ейребенка! После того письма взгляды Офелии сильно изменились.

– Понятия не имею! Впрочем, какое мне дело до еепланов? Но вот если Ванесса все-таки прилетит, кто привезет ее на озеро Тахо?Лично у меня нет ни малейшего желания видеть Салли, даже если она и приедет, –отрезал Мэтт, и с души Офелии словно камень свалился. – Мне бы оченьхотелось, чтобы и вы с Пип тоже приехали. Кстати, какие у вас планы наРождество?

В прошлом году Офелия и не думала об этом, а вот теперь этопревратилось в настоящую проблему.

– Еще не знаю. Похоже, нас с каждым годом становитсявсе меньше. Прошлое Рождество мы с Пип встречали вместе с Андреа. – Тогдаона была на пятом месяце, подумала Офелия и невольно вздрогнула, разом вспомниви подлое предательство Андреа, и чьего ребенка носила она тогда. – В этомгоду, наверное, встретим его вдвоем – я да Пип. Может, действительно неплохопровести несколько дней на Тахо… Все-таки грустно встречать Рождество тольковдвоем. – Мэтт молча кивнул, не желая растравлять в ее душе и без тогомучительные воспоминания. – Так что нам с ней даже приятно думать, чтоназавтра мы уже будем не одни. – Офелия подняла к нему лицо и улыбнулась.

Пип убежала вперед вместе с Муссом, и Мэтт, воспользовавшисьтем, что их никто не видит, прижался губами к губам Офелии. Словно искрапробежала между ними. И Мэтт вздрогнул, усилием воли заставив себя успокоиться.Конечно, он мечтал о большем, но за последние две недели произошло стольковсяких событий, что излишняя настойчивость с его стороны могла бы спугнуть ее,а этого Мэтт боялся больше всего. Он догадывался, что Офелия все еще колеблется– ее тянуло к нему, и в то же время новая близость вселяла в нее страх инеуверенность перед тем, что ждет впереди. Ни он, ни она не хотели торопитьсобытия. Сцепив зубы, Мэтт поклялся, что будет ждать столько, сколькопонадобится. Но его тянуло к ней с такой силой, которая пугала его самого.Останавливала Мэтта только мысль о трагедии, которую она недавно пережила. Ивсе же он не мог не почувствовать, что и в ней мало-помалу просыпается желание.Несмотря на все свои страхи и сомнения, с каждым днем Офелия становилась емуближе.

К ним подбежала Пип. Мэтт рассказал ей о домике возле озераТахо и невольно улыбнулся, когда Пип запрыгала от восторга. Офелия все ещесомневалась. Ему удалось уломать ее только к концу дня. Решив, что надо коватьжелезо, пока горячо, Мэтт постарался вырвать у нее еще одно обещание.

– Сделайте мне один подарок на Рождество,хорошо? – очень серьезно попросил он. Когда они сидели у камина, Пип сноваубежала на берег.

– И что же это за подарок? – улыбнулась Офелия.Для Пип она уже купила подарок, а вот о подарке для Мэтта пока еще не думала.

– Я бы очень хотел, чтобы вы отказались от своих ночныхвылазок.

Лицо Мэтта стало напряженным, и Офелия с тяжелым вздохом отвелаглаза. Теперь, когда Мэтт значил для нее неизмеримо больше, чем прежде, онапостоянно ломала голову, как решить эту проблему. Раньше Мэтт никогда не ставилее перед такой дилеммой. Не в его характере давить на нее – до сегодняшнегодня, во всяком случае.

– Вы же понимаете, что я не могу. То, что я делаю,важно не только для меня, но и для этих несчастных тоже. И потом мне нравитсямоя работа, честное слово. Ну и к тому же сюда не каждый согласится пойти, такчто у них вечно не хватает людей.

– А знаете почему? – буркнул он. Вид у него былсамый несчастный. – Потому что у большинства людей хватает ума понять, чтоэто опасно. – Он не стал говорить Офелии о том, что пугало его большевсего.

С некоторых пор Мэтт сильно подозревал, что ее упрямое желаниезаниматься именно этим делом – не что иное, как подсознательное стремление уйтииз жизни. Но как бы там ни было, он поклялся, что сделает все возможное иневозможное, чтобы заставить ее отказаться от этой затеи. Пусть работает всвоем Центре, если уж ей так хочется, думал он, но бродить ночью по улицам –это уж слишком! И дело тут вовсе не в том, что он не уважал ее чувства илижелания, – просто Мэтту хотелось спасти ее от нее самой.

– Послушайте, Офелия, я серьезно. Ради вас, ради Пип,наконец, умоляю вас – откажитесь! Если ваши напарники такие отчаянные, чтобыувлекаться этим, – пусть их! Неужели нельзя помогать бездомным как-нибудьпо-другому? Пожалейте себя, дорогая!

– Можно, конечно, только мы делаем больше других,понимаете? Мы идем прямо к ним и даем им то, в чем они нуждаются больше всего.Когда попадешь в действительно отчаянное положение, то вряд ли хватит силсамостоятельно добраться до Центра. Так что мы должны сами идти к •ним, еслихотим хоть кого-то спасти, – закончила она, все еще не теряя надеждыпереубедить Мэтта.