Потом приехала Дженни.

С того момента, как сестра Сандры живописно ворвалась на Закинф тем летом 1984 года, Деннис начал замечать перемены в своей любимой девушке. Если до этого она была счастливой и беззаботной, теперь она выглядела удрученной чем-то и настороженной, словно ждала, что вот-вот случится что-нибудь ужасное. Деннис считал, что Дженни была шумной, эгоистичной и необоснованно требовала все больше внимания от сестры. На самом деле ему казалось, что Дженни делала все, что могла, чтобы влезть в их отношения. Она приходила к ним, когда они хотели поужинать только вдвоем, приводила туристов, которых подцепляла, в их дом, и даже не трудилась закрывать дверь в спальню, а потом взрывалась от любого тактичного замечания Сандры.

После месяца беспокойного сна и повисшего в воздухе постоянного напряжения Деннис начал искать оправдания, чтобы не идти домой. Он просто не мог расслабиться рядом с Дженни, а когда ее не было, он беспокоился, в каком она окажется состоянии, когда приползет домой.

Сандра была самой милой, самой доброй девушкой, из всех, кого он знал, и это стало одной из причин, почему он так сильно полюбил ее. Однако ее неспособность признать, что поведение сестры выходит из-под контроля, начинало выводить его из себя и приводить в бешенство. Сандра возражала, что Дженни пережила гибель родителей тяжелее, чем она, и ей просто нужно время, чтобы успокоиться и прийти в норму, но Деннис думал, что маленькая засранка прекрасно знала, что делает, и специально действовала на нервы ему и Сандре, находя для этого болевые точки.

Наступил август – самое жаркое время для ресторана на острове, – но Деннису было невероятно сложно сосредоточиться на работе. Дженни появлялась на пляже, как только просыпалась, в районе обеда, и умоляла Сандру, чтобы она взяла выходной до конца дня и провела время с ней. Деннис не знал наверняка, но слышал, что девушки пускались во все тяжкие – прыгали нагишом с горы у его дома, плавали голыми, пили весь день пиво, а потом возвращались без шлемов на своих мопедах. Он не мог поверить, что сплетни не лгут, но остров маленький, и разговоры распространяются быстро. Сестры Денниса стали спрашивать, насколько ему подходит английская девушка, которая так очаровала их всего несколько месяцев назад. Они начали предлагать ему найти тихую, приличную греческую девушку, которая не станет позорить его или его семью. Когда он однажды не выдержал и передал Сандре их слова, она в слезах пересказала все Дженни, и та в ярости начала войну между лагерями сестер.

Деннис, который безнадежно болтался посередине, просто чаще уходил в море и старался оставаться в ресторане до раннего утра, попивая виски и наблюдая движение луны по небу. Трещина, которая образовалась между ним и Сандрой, когда Дженни приехала, вскоре превратилась в огромную бездну, и он начал волноваться, найдут ли они когда-нибудь дорогу обратно друг к другу.

Единственное, что помогало ему пройти через все это, была его сильная любовь к Сандре. Он полюбил ее всей душой и не хотел сдаваться без борьбы. И это в итоге заставило его сделать то, что изменило навсегда жизнь их всех.

Холли смотрела на море и слушала Денниса. Его глубокий голос с акцентом действовал на нее почти гипнотически, и ей нравилось, как он замолкал, подыскивая подходящее английское слово. Похоже, он любил рассказывать истории, и Холли представила, как он мог сидеть и читать ей, когда она была ребенком.

Однако теперь, когда он дошел до, вероятно, самой трудной части истории, его размеренный и мягкий тон изменился. Холли заметила, что он постукивает пальцами по своему широкому волосатому бедру, а другой рукой проводит по волосам.

– Ты в порядке? – спросила она осторожно, не желая разрушить возникший между ними спокойный настрой.

– Руки некуда девать. Мне пришлось бросить сигареты и пиво. – Он пожал плечами и показал на грудь. – Это сложно, потому что руки помнят больше, чем голова.

Холли понимала, о чем он говорит. Теперь, когда она провела столько времени за шитьем, ее руки чувствовали себя не у дел, когда лежали на коленях спокойно, как сейчас. Поднявшись с кресла и хватаясь за перила по краю лодки для поддержки, она прошла к холодильнику и достала две бутылки воды.

– Вот, – вручила она ему одну бутылку, – не очень весело, но должно помочь.

– Мне очень сложно рассказывать эту историю, – сказал он, не отводя глаз от горизонта. – Я рассказывал ее всего двоим, ты – третья.

– Сандра была одной из них? – догадалась Холли, откручивая крышку.

Он кивнул.

– И Палома, моя жена. Она тоже знает.

Они помолчали несколько минут, но Холли не ощущала дискомфорта. Наоборот, с тех пор как она прилетела на остров, ее переполняла гармония. Сидя сейчас в лодке вместе с отцом, она чувствовала, как ее грудь распирало от счастья, которое сложно описать. Они были недалеко от берега, позади них виднелся пустой пляж с белыми камнями. Деннис приехал на северо-западной угол острова, где были пришвартованы его лодки, почти в полном молчании, внимательно глядя на дорогу и периодически поглядывая на Холли, словно он вез очень ценный груз, который мог треснуть из-за ухабов на дороге.

– Дженнифер, твоя мать, однажды пришла в ресторан, чтобы поговорить со мной. – Он снова замолчал, заметно пересиливая себя, но в этот раз Холли промолчала.

– Она плакала и сказала, что Сандра не хочет уезжать с ней. Она хотела путешествовать по миру с сестрой, но Сандра сказала, что не оставит меня. Дженнифер хотела, чтобы я поговорил с ней, заставил ее передумать. Она хотела, чтобы я признался, что никогда не любил Сандру, и отпустил ее. Кажется, она не верила, что чувства, которые мы испытывали друг к другу, были настоящими. Но я не знаю, почему она была такой.

Услышав эти слова, Холли почувствовала одновременно злость и жалость к своей матери. Она знала, что Дженни эгоистична – видела это все годы, пока та пила, – но не забывала про ее доброе сердце. Почему ее мама хотела, чтобы Сандра была несчастна? Вероятно, ее совсем убила гибель родителей, заразившая ее, как болезнь. Ее страх потерять сестру, единственного дорогого человека, стал почти материальным. Пожалуй, только теперь Холли поняла, почему мать пыталась разрушить то, что Сандра и Деннис построили вместе. Причина не в ее желании обладать Деннисом, а в том, что она хотела, чтобы сестра принадлежала только ей, и больше никому.

– Она очень завидовала тому, что мы были вместе, понимаешь? – продолжил Деннис. – Она легко знакомилась с мужчинами, куда бы она ни шла, но они никогда не оставались рядом. Я думаю, она чувствовала себя – как это правильно сказать? – никчемной. Она хотела, чтобы ее любили так же, как любили ее сестру.

Как грустно, подумала Холли, что, кроме нескольких лет с Саймоном, у ее матери никогда не было подлинных любовных отношений. Конечно, мужчины были, но никто не уважал ее и не заботился о ней. Возможно, потому, что она не верила по-настоящему, что заслуживает любви после того, что случилось тем летом в Греции. С внезапной болью Холли подумала о Руперте и о том, какой любовью он ее окружил, пока она все не разрушила.