– На твой пятый день рождения, – начал он, нервно приглаживая свои седеющие волосы. – Сандра пыталась быть радостной, но она так устала от невозможности забеременеть. Я считал, что это однажды случится, но, похоже, она была готова сдаться. Та искра, которая раньше сияла в ее глазах, начала угасать. Она хотела, чтобы ты знала своего отца, и говорила Дженнифер, что это важно, ведь их собственный отец оставался важным для них человеком.

– Они поссорились? – спросила Холли, но Деннис покачал головой.

– Не сразу. Дженнифер стала более спокойной и тихой с тех пор, как ты родилась, и она только качала головой и смеялась. Мы догадывались, что твой отец – грек, по тому, как ты выглядела, но твоя мать всегда говорила, что не знает наверняка. Мне стоило понять. Может быть, я и понимал, но не хотел в этом себе признаваться.

– Позже, в тот же день, после праздника на пляже, когда ты уже легла спать, Сандра очень много выпила. Она никогда не выпивала, но в ту ночь не могла остановиться. Она начала плакать и злиться на меня. Дженнифер пришла узнать, все ли у нас в порядке.

Холли попробовала представить их троих, молодых и скрывающих собственные секреты друг от друга. Она знала, что ее мать никогда не хотела рассказывать правду, – она хотела, чтобы Холли принадлежала только ей и чтобы они жили в Греции.

– Сандра начала кричать на меня, что я ненастоящий мужчина и даже не могу дать ей ребенка. Я чувствовал, что это правда, и мы вместе плакали и кричали.

Он задрожал, и Холли робко протянула руку и сжала его запястье.

– Все хорошо, – сказала она. – Ты можешь рассказать мне.

– Она начала бить меня в грудь. – Он положил обе руки к себе на сердце, словно хотел показать, как все происходило. – Она очень злилась на меня. Мне стыдно это признать, но я тоже разозлился на нее. Я разозлился на то, что она обвиняла меня в том, что я ненастоящий мужчина.

Он замолчал снова, чтобы перевести дыхание, а Холли стала внимательно смотреть на точку вдалеке.

– Мы очень сильно поссорились. Когда пришла Дженни, она попыталась вмешаться, все громко кричали. Становилось очень жарко, и тогда твоя мать… закричала, что это не моя вина и вовсе не из-за меня у нас проблемы с ребенком.

Возвращаясь к кошмарной сцене, Деннис почувствовал себя ужасно: он крепко обхватил себя обеими руками и всем телом наклонился вперед, на его лбу залегли глубокие морщины.

– Сандра сразу перестала кричать, но я помню, что повисшая в воздухе тишина пугала еще больше. Она спросила, откуда сестра это знает, и понимала, каким будет ответ, но все равно заставила Дженнифер сказать это вслух. Даже когда я услышал, как Дженнифер сказала, что я твой отец… Прости меня, но я не мог поверить. Я считал, что она таким образом просто хотела наказать сестру, как поступала и раньше.

– Ты любил мою мать? – произнесла Холли. Вопрос возник из ниоткуда, и она попыталась его вернуть, но Деннис поднял руку, чтобы заставить ее замолчать.

– Как сестру иногда – да. Она была неплохим человеком, но никогда не любил, как Сандру. Я не хотел быть с Дженни. Наверное, я все еще был молод и эгоистичен, хотел завести семью с любимой женщиной, а не с ее сестрой. Извини, – добавил он, – но я хочу говорить тебе только правду.

– Интересно, любила ли она тебя, – сказала Холли, но Деннис снова покачал головой.

– Не думаю. Ты была единственным человеком, которого она действительно любила. Она никогда даже на сестру не смотрела так, как смотрела на тебя. Я видел любовь в ее глазах, и это было прекрасно. – Он улыбнулся Холли. – Что бы ни случилось с твоей матерью в конце, когда демоны украли ее у тебя, она любила тебя больше самого мира. Это правда.

Несколько месяцев назад Холли просто фыркнула бы в ответ на такие слова и прорычала, что ее мать вообще ничего не чувствовала к ней, но сейчас она просто кивнула. Ее любили. Эта любовь потерялась в пути, но она существовала, и это было реальное чувство.

– А что потом случилось? – спросила она, снова обхватывая себя руками, потому что знала, какой мрачный конец ее ждет.

– Сандра велела мне и Дженнифер убираться. Я продолжал ходить к ней каждый день, но она не хотела меня видеть. Даже когда она смотрела на меня, это выглядело так, словно меня нет. Она смотрела сквозь меня, как будто я был сделан из стекла. В итоге, – он пожал плечами, – мне стало очень тяжело. Я сказал ей, что она может оставить себе дом, а ресторан я продал. Моя сестра вышла замуж за парня из Кефалонии, и он хотел запустить бизнес. Я уехал в конце лета.

– А мама? – спросила Холли.

Деннис поднял руки.

– Она уехала на следующий день после ссоры. Собрала все вещи в одну сумку, забрала тебя и уехала. Я говорил себе, что это к лучшему, но я должен был попытаться найти тебя. Я не хотел в это верить. Сейчас я очень жалею об этом.

Его глаза были влажными, а лицо выглядело серым и усталым. Холли никогда не умела открыто выражать чувства, но что-то заставило ее встать на колени перед отцом и обнять его за плечи. Он был обнадеживающе крепким и теплым, она закрыла глаза на несколько секунд и наслаждалась его присутствием.

– Это все в прошлом, – сказала она наконец, отпуская его и глядя в глаза, те же глаза, которые она видела каждый раз, когда смотрела в зеркало. – Мы не можем изменить то, что случилось. Никто не может.

– Я так рад, что нашел тебя теперь, – сказал он, поднимая обветренную руку, чтобы прикоснуться к ее щеке.

– Это Сандра меня нашла, – напомнила она. – Думаю, она решила, что если мы найдем друг друга, то сумеем исправить ошибки. Я знаю, что она хотела простить мою мать и увидеть меня, но она так сильно любила тебя, что не смогла. Она так и умерла с этой грустью внутри.

Произнеся это, Холли с болью подумала об Эйдане. Ему Сандра доверила свои тайны, его заставила пообещать, что он сделает все, чтобы Холли и Деннис встретились. Ему наверняка было непросто выбрать, вдруг поняла она и спросила себя, приняла ли бы она то же решение, что и он. Что он сказал ей на пляже в последнюю встречу в Каламаки? Что не планировал влюбляться? Совсем как Деннис не планировал изменять Сандре, а Дженни – беременеть, и Сандра не знала, что потеряет всех, кого хоть когда-то любила. Сколько всего они натворили, и никто ведь не хотел никому зла.

– Я думаю, сегодня она была бы за нас счастлива, – сказала Холли, снова отворачиваясь к морю. – Я думаю, моя мать тоже была бы счастлива сегодня.

Деннис не ответил, вместо этого он положил теплую руку на плечо Холли. Они так и сидели довольно долго, глядя на волны, – рыбак и его дочь, счастливые друг с другом в месте, которое оба любили.

После обеда поднялся ветер и закрутил море в высокие волны. Они с шумом разбивались о берег, а пенные гребни разбегались по песку.

Холли смотрела на море со своего места из-за деревянной ограды на краю скалы, не в силах оторваться от неповторимой мощи природы. В мае море обычно тише и спокойнее, но сейчас в этой неприкрытой дикости было что-то, что ей очень нравилось. Море, раздумывала она, так похоже на нее, его невозможно приручить. Она думала об этом все время, пока волны бились и метались перед ее глазами.