трепещущей, истекающей влагой плотью, будто искрящая молниями струна натягивается, посылая сладкие разряды по всему телу. Внутри словно воронка закручивается, нагнетая нестерпимое напряжение, невыносимую жажду.

Хватаясь за широкие плечи, запрокидываю голову, зажмуриваюсь до искр под веками. Пальцы Азима уже во мне, толкаются внутрь, сводя с ума ощущением наполненности и растянутости. И вскоре я уже сама начинаю подаваться бёдрами навстречу. Взлетая всё выше и выше, пока от остроты ощущений не теряю разум окончательно. Кажется, я умру, если не получу то, что он обещает своими прикосновениями, своей страстью.

Освобождение так близко. Ещё чуть-чуть… я почти… взлетаю… почти... и в этот миг его пальцы вдруг исчезают из меня. Оставляя на пике болезненно сладкой потребности.

− Пожалуйста, − хнычу, мотая головой из стороны в сторону и облизывая пересохшие губы. – Пожалуйста… я хочу тебя… сделай с этим что-нибудь.

− С удовольствием, любимая, − тихо смеётся Азим, поднимаясь надо мной, опираясь на один локоть. Вклиниваясь своим телом между моих ног. Целует снова шею, ловит губами мочку уха, играя с ней языком. Почти отвлекая этой лаской от внезапного и отрезвляющего ощущения, что к моей промежности помимо его пальцев прикасается и что-то ещё. Его мужской орган.

О боги, это действительно сейчас произойдёт.

Но сейчас меня больше страшит, что он может остановиться, чем то, что продолжит. Я жажду этого продолжения. Жажду узнать, почувствовать, каково это принадлежать любимому до конца.

− А-а-ах, − стону, когда гладкая головка скользит по моей плоти, собирая влагу и задевая самые чувствительные местечки. А потом возвращается назад и надавливает на вход.

Ослепительный миг и мышцы поддаются, принимая это вторжение.

− Расслабься, маленькая, − хрипло бормочет Азим, выглядя так, будто сдерживается из последних сил. На шее проступили вены, мышцы бугрятся, глаза горят: – Боги, какая же ты тесная. Невероятная. Сладкая моя.

Мягкий толчок. Вспышка боли. Всплеск огня в крови и искры, пляшущие на коже.

Хныкнув, я невольно морщусь, прижимаясь лицом к шее Азима, пытаясь свыкнуться с дискомфортом внутри. И с осознанием, что он уже во мне. Мы едины. Дыхание спирает в груди. Я ощущаю, как вокруг начинают закручиваться вихри магии. Богиня одобряет наш союз.

Азим обнимает меня, осыпает лицо нежными поцелуями, ласково бормочет какие-то нежности на ухо и начинает медленно двигаться. Подаётся назад и снова толкается внутрь. А потом снова. И снова.

Боль ещё не прошла, но она не настолько сильная, чтобы заглушить непривычное, острое удовольствие, наполняющее моё тело. От этой распирающей наполненности, от скольжения его плоти во мне, от соприкосновения наших тел и силы его толчков, каждый из которых будто задевает внутри меня какие-то особо чувствительные точки.

И снова меня кроет нарастающим напряжением. Тело помнит, какое удовольствие способно получить в руках этого мужчины, и снова стремится к обещанному наслаждению. Полностью игнорируя болезненные ощущения, забывая о них, пока те и вовсе не исчезают, растворившись в сладком безумии нашего полного единения. Возбуждение плещется в венах огненной лавой, искрит на коже, прошивает всё моё естество, стирая все преграды и рамки. Во мне больше нет стеснения и робости, больше нет смущения и страха. Есть лишь первобытная потребность. Я хочу всё, что Азим может мне дать. Хочу его всего.

Теперь я встречаю каждый удар его ствола почти животным стоном, толкаясь бёдрами навстречу. Тянусь к нему, чтобы целовать любимые губы. Царапаю мускулистую спину и даже то, что ниже, прижимая его к себе теснее, понукая двигаться быстрее.

И между нами снова что-то меняется. Низко зарычав, Азим будто с цепи срывается. Словно до этого всё ещё сдерживался, а теперь наконец-то дал волю своим желаниям. Исступлённо целует мои губы, покусывая, и облизывая, врываясь в рот языком, повторяя ритм своих движений.

− Да, да, да… − шепчу лихорадочно, мысленно моля его не останавливаться, не прекращать эту пьянящую пытку. Обхватываю руками, обвиваю ногами. Взмываю всё выше и выше на гребне бурлящего наслаждения.

Мир растворяется в сладком тумане, в бушующей вокруг нас магии, когда я взрываюсь с гортанным криком, содрогаясь всем телом. Сжимаюсь вокруг Азима внутри с такой силой, что теперь его плоть будто по обнажённым нервам скользит. Но он не останавливается. Наоборот движется ещё быстрее, ещё мощнее, буквально вколачиваясь в моё тело так глубоко, что, кажется, будто сердца касается. Пока не начинает содрогаться, окончательно сливая нас воедино и толкая меня в новый водоворот болезненно-сладкого освобождения.

Запястья обжигает вспышкой боли, но она быстро проходит, почти стираясь из памяти.

Мы замираем так. Хрипло дыша, прижимаясь друг к другу. Слушая, как стучат наши сердца в унисон. Единые. Принадлежащие друг другу. Навеки. Более прекрасного мига я никогда в жизни не испытывала.

− Как ты, маленькая? – встревоженно шепчет Азим, проводя губами по моей щеке. Сцеловывая невесть откуда взявшиеся слёзы. – Тебе больно?

− Нет. Мне хорошо, − хмыкаю, шмыгая носом. Обвиваю руками его шею. – Мне очень хорошо.

− Тогда почему ты плачешь? – всё-таки чуточку отстраняется он.

− От счастья, − улыбаюсь смущённо.

В чёрных глазах я вижу облегчение и его губ касается чувственная улыбка.

− Счастлив слышать это, жена моя.

Ох. Мы ведь теперь действительно… женаты.

Глава 36

Мои пальцы скользят по гладкой коже, слегка влажной после нашего совместного купания. Исследуют рельефы литых мышц. Впитывают покалывающее тепло, излучаемое мужским телом. А под щекой мерно бьётся сердце моего мужа. Подумать только.

Взгляд в который раз прикипает к изысканной и очень красивой вязи на моём собственном запястье. Брачные браслеты, как и положено этим магическим артефактам, после нашей первой близости превратились в татуировки на наших руках. Богиня соединила нас нерасторжимыми узами. Без храма и торжественных обрядов. Теперь никто не усомнится в том, кем мы являемся друг для друга. Законными супругами.

− О чём думаешь, сердце моё? – проводит Азим костяшками пальцев по моему плечу.

− Да так. О нас. Представить только. Ещё несколько недель назад, если бы мне кто-то сказал, что я добровольно стану твоей женой, я бы высмеяла этого человека и назвала сумасшедшим, − бормочу, улыбаясь. – Даже когда ты попросил моей руки, я была свято уверена, что никогда не соглашусь быть твоей. Что ты последний человек, которого мне бы хотелось видеть своим мужем. А сейчас я не представляю рядом с собой никого другого. Вот бы Софи надо мной посмеялась. Она сразу доказывала мне, что мы предназначены друг для друга. А я не