Решила уложить вещи и вызвать такси.

Лучше сразу поехать на вокзал.

* * *

Ральф посвятил последние десять минут поискам парковки. Он пару раз проехал мимо Стуршерсгатан по Де-Геерсгатан. Одна из них – тупик, на второй одностороннее движение, поэтому, чтобы вернуться обратно, ему пришлось объезжать большими кругами через Вертавэген. Необходимость так откровенно циркулировать его очень раздражала. Ездящая по кругу та же серебристая машина могла привлечь взгляд какого-нибудь любопытного соседа. С другой стороны, альтернативы он не видел. Машина ему нужна. Желательно припаркованная как можно ближе. Она создавала ощущение меньшей уязвимости. Уменьшала время, за которое его могли опознать. В этом отношении районы с частными домами имели преимущество. Там парковка не составляла проблемы. Новый объект вообще представлялся намного более затруднительным, чем предыдущие. У Ральфа было меньше времени для разведки. К первым жертвам он имел возможность готовиться несколько дней, но результаты ограниченной разведки, на которые ему предстояло ориентироваться, показывали, что самое надежное время – утром, между половиной восьмого и половиной девятого, после ухода мужа и до того, как она сама садилась на две остановки в автобус или шла пешком до больницы, где работала.

Вместе с тем он теперь стал смелее. Лучше. Сильнее. Перед первой женщиной нервозность несколько раз брала верх, и он прерывал операцию из-за мелких помех: у соседей было открыто окно, как раз когда он вылезал из машины, мимо проезжал велосипедист; где-то начинал плакать ребенок. Пару раз он просто-напросто падал духом и уезжал домой.

С третьей женщиной пошло легче, а у последней, у этой Виллэн, он начал импровизировать, осмелел. Разумеется, в пределах заданных рамок, но, во всяком случае, подстраивался под ситуацию, полагался на инстинкты. Это придавало ему ощущение свободы, позволившее почувствовать себя более доросшим до задания. Он стал опытным человеком. Человеком с властью. На задании, с которым мало кто способен справиться так же хорошо, как он. Если вообще кто-нибудь способен.

Многие отдельные части оказались более стимулирующими, чем он мог предположить, когда они были лишь смелыми фантазиями. В первый раз, когда он перерезал шею ножом, ему стало плохо. Звук разрывающейся кожи был странным и неожиданно плотским, а хлынувшая кровь такой теплой и липкой, что его на мгновение охватила паника. Но он начал привыкать. Развил свои навыки. В последний раз он даже отважился смотреть ей в глаза, когда уходила жизнь. Удивительное ощущение. Если существует Бог, в чем он сильно сомневался, то, вероятно, он смотрит на нас именно так. Существо, свободное от бурлящих чувств, от которого зависит решение. Точно смотришь на предсмертную борьбу муравья. Интересно. Но не более того. Это всего лишь человек и ритуал, а задание важнее всех людей, вместе взятых.

Самую большую проблему для него по-прежнему составляла сексуальная часть. Он знал, что ему надо это сделать. Он должен. Это входит. Но удовольствия он не получал. По правде говоря, едва справлялся. Это было сложно и отвратительно. Ему с трудом удавалось сохранить эрекцию. Слишком много звуков и слишком трудно входить. Женщин он вообще не любил. У них слишком округлые формы, отвислые груди и задницы, а еще запахи.

Вокруг него.

На нем.

В нем.

Эта часть требовала от него полной концентрации. Ему не нравилось находиться рядом с кем-то таким образом. Совсем не нравилось. Но он не мог пропустить этого. Это означало бы жульничество. Поражение. Неспособность идти по стопам Мастера. Но он не понимал, как люди могут заниматься этим добровольно.

Хотеть этого.

Это было для него большой загадкой.

Он в третий раз свернул на Де-Геерсгатан, но опять не нашел парковочного места. Начал волноваться за время. Ему следовало бы уже находиться в квартире и приступить. Он съездил в один из строительных супермаркетов за городом, открывавшихся уже в шесть часов утра, и купил белый малярский комбинезон. Чтобы проникнуть к ней, ему требовалось придумать историю, и роль маляра, которому предстояло красить лестницу, казалась наиболее подходящей. Он купил также несколько дешевых банок краски и малярскую кепку, чтобы прикрыть лицо. Пожалуй, сойдет.

* * *

Тролле среагировал уже, когда машина проехала мимо него во второй раз. Виденная им ранее серебристая японская машина. За рулем персонаж в солнцезащитных очках и бейсболке. Похоже, ищет парковку. Поблизости от Стуршерсгатан. Тролле отложил бутылку с водой, инстинктивно сунул руку в карман. Электрошокер на месте. Тролле достал его. Нагревшийся черный пластик удобно расположился в руке. Пульс у Тролле участился, и он стал обдумывать варианты. Например, позвонить в полицию. Проблем с Торкелем у него никогда не было. Напротив, во время заката его карьеры и окончательного краха Торкель ни разу не осудил его. Он не вставал на защиту всех действий Тролле, но это было не так уж странно. Многие вещи граничили с полной глупостью. Однако Тролле всегда чувствовал поддержку со стороны коллеги. Они больше не общаются, но в этом едва ли виноват Торкель. Он сам обрубил все контакты. Правда, в глубине души он убеждал себя в том, что они все-таки относятся друг к другу с уважением.

Вместе с тем разговор с Торкелем поставил бы Себастиана в щекотливое положение.

Почему этого мужчину схватят перед домом матери Ваньи?

Что там делает Тролле?

Причинить вред Себастиану он никак не хотел. Теперь. Когда знал правду о том, насколько они похожи. Казалось, будто разобравшись с этим, он сможет искупить собственные ошибки. Упускать такой шанс никак нельзя.

Но как ни крути, тайна Себастиана все равно оказывалась в опасности. Не вмешаться он не может. Просто спугнуть мужчину означало бы, что тот сбежит, и под угрозой будут другие женщины. Тролле необходимо действовать. Обезвредить его. Потом придумать план. Другого выхода нет.

Ответственность на нем.

Только на нем.

На душе стало очень хорошо. Впервые за долгое время.

Машина проехала мимо в третий раз, и Тролле решился. У него на руках все козыри. Мужчина в серебристой машине о нем не знает. Момент неожиданности на его стороне. Он завел взятую напрокат машину и медленно тронулся с места несколькими минутами позже. Незаконно припарковался на пешеходном переходе, проехав несколько метров вперед по Де-Геерсгатан.

Вылез из машины и пошел назад.

Тут как раз освободилось место для кого-нибудь, кто ищет парковку.

Тролле был уверен в том, что мужчина в «Тойоте» его займет.

* * *

Ральф увидел это место еще с Вертавэген. Идеальное место. Всего в тридцати метрах от ее дома. Но если не повезет, место успеют занять, поэтому он увеличил скорость и проскочил светофор на Вальхаллавэген как раз, когда тот переключался на красный. Быстро направо и еще раз направо. Тут он сбавил скорость. Не хотел привлекать к себе ненужного внимания. «Дырочка» сохранилась. Он осторожно припарковался. Огляделся. Все тихо и спокойно. Его злило то, что он запоздал, уже почти восемь. Он пощупал на поясе нож типа финки. Потом он воспользуется не им, поварской нож, как всегда, лежал в пластикатовом пакете в сумке. Однако нож поменьше пригодится в самом начале. Как только ему откроют дверь. Руку на рот, нож к горлу. Испуг и смертельный страх. Обычно это срабатывает. Одет он правильно. Оружие можно не прятать. Мастера ходят с ножами.