Раз и другой я провела основанием свечи по грубой деревянной стене. У меня в мозгу мелькнуло воспоминание о том, как я спускалась по лестнице в часовню Гильдии Святого имени Иисуса. Я ожидала найти там синьора Фиренце, продолжавшего писать, но его уже утащил в крипту и убил там этот человек.

У подножия лестницы Ловелл толкнул меня к покрытой плесенью каменной стене, а Артура ко мне. Мы обнялись. Ловелл продемонстрировал нам большой кинжал и сказал.

– Ни звука, или все будет кончено. Тебе понятно, миссис Весткотт?

– С каждым разом все лучше. Показывайте дорогу.

– Ты первая, вон туда, – он показал направление кинжалом. Впереди я увидела далекий тусклый свет. Что было там, только паутина или тайные проходы? Вся тяжесть замка, вся тяжесть мира, казалось, обрушилась на меня, и все, что я могла, это удержаться от крика.

Крепко держа Артура за руку, я шла вперед. Несмотря на то что я вспотела и с трудом дышала, я почувствовала, что воздух становится прохладнее, влажнее. Было похоже, что мы спускаемся в узкую, черную гробницу, и мой страх замкнутых пространств был ничуть не меньше страха перед этим человеком. Мне хотелось знать, вернулся ли уже Ник, осмотрев запечатанную крипту, и заметил ли он мое и Джейми отсутствие. Решит ли он, что мы ушли снова искать в каком-нибудь месте, или пойдет по следам воска, оставленным мной для него?

– Стойте здесь! – прошептал Ловелл, затем, зажав Артура между нами, потянулся вперед, стукнул по другой панели, на этот раз открывавшейся наружу. Она была тяжелой, толстой и шероховатой – кирпич? Ногтем свободной руки я попыталась отковырять воск от моей единственной, сильно уменьшившейся свечи, а потом просто провела ее восковым основанием по шершавому кирпичу, чтобы оставить метку.

Когда Ловелл протолкнул меня сквозь отверстие, я глотнула свежего воздуха. Каким-то образом мы оказались снаружи! Я видела вверху облака и звезды. Действительно ли я слышала шум реки? Если бы только мы с Артуром могли сейчас освободиться!

– Сюда, – скомандовал Ловелл и, словно услышав мои мысли, приставил кинжал к горлу Артура. Я ахнула, но мой мальчик только моргнул. Ловелл как-то толкнул кирпичную стену, и она повернулась внутрь – еще одна потайная дверь. Неужели мы только что вышли из так называемого узкого прохода, который упоминал священник, старого туннеля, предназначенного для бегства? Ник сказал, что осматривал его, но вряд ли толкал каждую часть этого казавшегося крепким сооружения.

– Где мы находимся? – спросила я Ловелла, когда он закрывал за нами кирпичную дверь. Это была маленькая комнатка, освещенная единственным фонарем, стены грубо вытесаны из камня, а одна стена из кирпича.

Я прикинула, в ней было примерно шесть на шесть футов, а потолок чуть-чуть выше головы Ловелла. Здесь было тихо и затхло. Небольшой стол с бумагой и письменными принадлежностями, стул, скамейка и горшок – вот все, что было в ней. Несколько маленьких бочонков свалены в углу. Я увидела на полу соломенный тюфяк.

– Мое милое, простое святилище, часто служившее мне по несколько дней кряду, – сказал он. – Сядь и слушай меня внимательно. Мальчишка, на свою койку.

Меня ужаснуло, как быстро Артур повиновался ему. Что он делал с моим мальчиком? Или, может быть, просто сказал ему, что убьет меня – убьет нас обоих, – если тот не будет послушен? Теперь я была уверена, что, показав нам свое логово, он намеревался сделать именно это. Если бы я сумела добраться до ножа и ударить его… но я не обольщалась, что смогу с ним справиться.

– Я слушаю, – сказала я, когда он прислонился спиной к стене, через которую мы прошли, хотя я не видела, где была дверь или ручка, которую нужно было бы повернуть в ту или другую сторону.

Человек, захвативший нас, выпрямился во весь рост, крепко держа свой нож.

– Я благородный человек, – сказал он мне, – вынужденный жить в неблагородные времена, потому что тайно действовавший трус, не имевший прав на трон, мошенническим образом захватил его. Генрих Тюдор, в сущности, убил моего сеньора, Ричарда Йоркского, истинного короля и других.

– Убил в сражении, вы хотите сказать? Как при Босворт-Филде или Стоук-Филде?

– Тихо, я сказал. Я только хочу, чтобы ты знала: то, что я сделал, я должен был сделать, чтобы остановить распространение тюдоровского яда. И поэтому самым подобающим для его отродья, принца Артура, было оказаться убитым именно таким образом.

Неужели нет никакого способа остановить этого убийцу, прежде чем он доберется до нас? Единственной моей надеждой было то, что он рассказывает мне все это, чтобы я могла оправдать его перед королем или королевой. Но у меня было мрачное предчувствие, что он собирается пустить в ход кинжал. Шеи – он все время убивал людей, ломая или простреливая им шеи, и он уже приставлял свое оружие к шее Артура.

Несмотря на то что он велел мне сидеть тихо, я выпалила:

– Я сделаю все, что вы скажете, чтобы помочь вам и потом…

– Я так и знал, что ты женщина, которая не умеет следовать приказам. Но как бы я оценил кого-нибудь вроде тебя, действующего на моей стороне, совсем как бедняжка Сибил Винн! Я однажды в виде исключения пожалел, что мне пришлось сделать то, что я должен был. Но каждый просто средство для моей цели, будь то принц или старая знахарка … все, что попадается мне на пути и ранит ненавистных Тюдоров, лишает их родни и сторонников.

– Вам лучше было бы прямо бежать во Францию. На вас уже устраивают облаву, к тому же ходят разные слухи, поэтому…

– Тихо, женщина! Меня нельзя обвинить ни в чем! Я не убивал принцев в Тауэре, а те, кто сделал это, следовали приказам дьявола. Ты упустила возможность помочь примириться, но у меня есть другой путь добраться до королевы и ее детей – возможно, и до самого выскочки-короля. Прежде чем я покинул Лондон, я слышал, она снова беременна, еще один наследник для убийства, а? Поэтому я нашел женщину, которая вполне напоминает тебя, и рано или поздно это будет совершено.

Прежде чем я поняла смысл его слов или стала возражать, он задул фонарь. Темнота окружила меня. Я ощутила поток свежего воздуха, увидела силуэт Ловелла на фоне звезд – затем кирпичная стена захлопнулась наглухо.

Я вскочила на ноги и почувствовала, как руки Артура обвились в этой темноте вокруг моих ног. Ловелл оставил нас в этой гробнице умирать, в совершенно особенной гробнице, в какой, как он говорил, мой Артур может быть погребен.

Сначала я просто держала Артура на коленях, качая его, словно маленького, рассказывая, как я люблю его, как я каким-то образом сумею доставить его домой. В этом маленьком темном помещении я пыталась утешить и саму себя.

– Это злой человек, – не один раз шептал Артур, но у меня не было времени выяснять, как обращались с моим мальчиком. Воздух становился все более затхлым.

– Нам нужно найти выход отсюда, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал нормально, хотя мне хотелось плакать. Все так замкнуто, кругом темно, эти стены, тяжелый потолок давят, черная ненависть этого человека удушает меня. Время было драгоценно: Ловелл собирался использовать кого-то, кто мог изобразить меня и обеспечить ему доступ к королевской семье. И, помоги мне Господь, я почти верила, что он может тайно попасть в Лондон, прежде чем Ник и я сумеем поймать его.