– Туда. Он там, – ткнул в распахнутую дверь Ястребов.

И оперативник, грохоча башмаками на рифленой подошве, с криком «Стоять!» побежал в дым и растворился в нем.

Илья Ястребов вышел на улицу. Взглянул на черное низкое небо. Покачиваясь из стороны в сторону, извиваясь, виляя задом, пританцовывая, игриво сбежал со ступенек крыльца и, держа руки в карманах пиджака, пошел по улице.

Майор Артамонов и два оперативника выбежали из заполненного дымом зала. Пожилой гардеробщик размышлял, оставить одежду посетителей и бежать или до конца выполнить свой долг, оставаясь на рабочем месте.

– Где он? – не зная, к кому обратиться, бросился к седоусому гардеробщику Артамонов, ударив рукояткой пистолета по стойке. – Я у тебя спрашиваю, ты оглох, что ли? Где он, мать твою?

– Если вы имеете в виду мужчину с каменным лицом, то он пошел туда, – гардеробщик указал на дверь.

Чучело медведя с серебряным подносом в руках, стоящее у входной двери, качнулось, и медведь рухнул прямо к ногам майора. Поднос, вибрируя и громко бренча, запрыгал по мраморному полу и замер лишь тогда, когда майор наступил на него.

– За мной! – крикнул Артамонов, взмахнув пистолетом.

Сцена выглядела комично, но оценить это было некому. Кругом царили паника и замешательство.

Оперативники выскочили на улицу, инстинкт подсказал им направление. И они побежали в том же направлении, что и Ястребов.

– Пора под землю, – прошептал, на мгновение остановившись, но все еще держа руки в карманах, мужчина со смуглым лицом и странной, словно приклеенной, улыбкой. – Пора под землю.

Он сбежал в переход, над которым поблескивала латунная буква "М". Прошел рядом с женщиной в форме сотрудника метрополитена и милиционером в сером камуфляже все с той же приклеенной улыбкой. Стал на ленту эскалатора – такой же, как и сотни других пассажиров московского метрополитена. Лента медленно поползла вниз.

Артамонов и трое оперативников ворвались в метро.

– Где он? – оглядываясь по сторонам, крикнул майор, обращаясь к милиционеру.

Тот, видя пистолет и рацию в руках человека в камуфляже, отскочил в сторону, а придя в себя, шагнул навстречу.

– Та, та, та…

– Да что ты мне, б…, тарахтишь? Говори, где он?

Милиционер развел руки в стороны:

– Кто он?

– Где, говори! Мы при исполнении.

– Па…па…па… – у милиционера случился нервный срыв, и он принялся заикаться, как в детстве у школьной доски, вызванный строгим учителем. – Та…та.., та… – а затем озарение нашло на молодого милиционера. – Там он, товарищ майор! – указав рукой на эскалатор, мент побежал вслед за оперативниками, на ходу расстегивая кобуру.

Ястребов уже был внизу, когда майор Артамонов и его люди оказались на ленте эскалатора и, расталкивая пассажиров, бежали вниз.

– Вот вы как! – словно изумляясь расторопности оперативников, проговорил смуглолицый мужчина. – Ловко! Быстро бегаете.

И тут в механизме эскалатора что-то тяжело захрустело, надрывно заскрежетало и длиннющая лента, почти стометровая, замерла на месте. Резиновые перила тоже остановились. Сила инерции толкнула стоящих на ленте людей, и они посыпались по ступенькам, падая, как костяшки домино, друг на друга.

– За мной! – крикнул вновь майор Артамонов, но его крик потонул в вое и грохоте.

Артамонов, перепрыгнув на соседнюю, пустую ленту эскалатора, побежал вниз. Он не отрывал взгляда от Ястребова, видел его среди толпы людей, боялся потерять из виду. Мужчина в сером костюме со смуглым лицом махал майору Артамонову рукой. Когда Артамонов сбежал на платформу, справа стоял поезд, а слева только подходил, выныривая из черного тоннеля, светя тремя фарами другой.

– Он там! Туда! – крикнул Артамонов, вскакивая в последний вагон и не давая створкам двери сойтись.

Оперативники вбежали в вагон метро, мгновенно посеяв панику среди пассажиров.

– Он где-то здесь! – бормотал Артамонов, медленно бредя по вагону.

Он увидел Ястребова, когда дошел до конца.

Смуглолицый мужчина с приклеенной улыбкой смотрел на Артамонова через два стекла из соседнего вагона. Смуглолицый держал за плечи маленькую девочку с двумя бантиками на белокурой головке. Майор Артамонов медленно опустил пистолет, понимая, что Жорж Алатур церемониться не станет и преспокойно закроется ребенком, а он не сможет выстрелить, когда на него смотрит девочка с наполненными страхом глазами…

…Черные грозовые тучи, в которых наполовину утонула Останкинская башня, сгущались все больше. Гидрометеоцентр на сегодня не обещал дождя. Погода по прогнозу предвиделась солнечной и ясной. Но гидромет ошибся. Тучи, наполненные влагой, разразились зигзагами молний – и на западе и на юге, и хлынул ливень, такой густой и плотный, что машины остановились. Трамваи перестали бежать по рельсам, троллейбусы встали, а пешеходы даже не успели раскрыть зонтики.

Пассажиры метро о том, что творится наверху, не знали. Поезд мчался под землей.

Жорж Алатур улыбался приклеенной к смуглому лицу улыбкой, держал за плечи девочку, готовый в любой момент взять ее на руки и закрыться ею.

– Сейчас будет станция, – отдавал распоряжения майор. – Вы вдвоем бросаетесь к двери, я вас страхую. Только осторожно, там люди.

Оперативники поняли план, предложенный майором, и готовы были выполнить его любой ценой. Вдруг на мгновение погас свет во всех вагонах поезда, а когда вспыхнул, смуглолицый мужчина исчез. Стояла девочка, положив розовые ладошки с разведенными пальчиками на стекло двери, и, улыбаясь, смотрела на грозного майора с пистолетом и рацией. Поезд до половины въехал на станцию, не дотянул совсем немного, последний вагон дернулся и замер в тоннеле.

Майор бросился к двери. Опустил ручку.

Дверь, естественно, не открылась.

– Прыгайте в тоннель, к перрону!

Жорж Алатур выбрался из вагона на перрон, разведя створки двери. Они с грохотом захлопнулись за ним.

– Теперь догоняй, – произнес он, направляясь к эскалатору.

Поезд ожил и, не остановившись на станции, пронесся мимо перрона под изумленными взглядами собравшихся на платформе пассажиров.

Майор вскарабкался на платформу, даже не обернулся проследить, все ли бойцы поспевают за ним. Его вела интуиция, он всегда полагался на нее больше, чем на разум. Он вел себя как собака-ищейка. Ноздри трепетали, голова поворачивалась то вправо, то влево, глаза были широко открыты.

– За мной! – выкрикнул он, бросаясь к эскалатору.

Артамонов понимал: эскалатор может заскрежетать, заискриться и замереть в любой момент.

– Почему туда? – тяжело дыша, спросил один из офицеров группы захвата.