–То есть, – перебил Дмитрия Феликс, – ты считаешь, что я тоже могу оказаться «оборотнем»?

–Ещё раз прошу отнестись к этому серьёзно и с пониманием, – Овсов нахмурился, – вчера вечером меня и Алину спасла случайность. Я наклонился её поцеловать и в это время выстрелили, пуля попала в то место, где моя голова находилась мгновением раньше.

–Да понимаю, понимаю, – пробурчал Яблоков, – я помню, где мы работаем.

–Не забудь, всё, что я сейчас сказал, нигде, ни при каких обстоятельствах упоминать нельзя. А про коронки на зубах химиков знаем только мы вдвоём, поэтому только мы вдвоём знаем, что химики живы, все остальные, включая Дагера, считают их покойниками.

–И что это нам даёт?

–Преимущество, – Овсов заехал на стоянку УВД и остановился, – ведь химики не ожидают, что их кто-то может искать и выползут на свет, захотят куда-то уехать, отправятся билеты покупать на железнодорожный вокзал…

–А тут у патрульно-постовой службы их фотографии с приказом о немедленном задержании, – понимающе кивнул головой Яблоков, – наручники, дубинки, улыбки, цветы.

–Сможешь организовать встречу под каким-нибудь другим предлогом?

–Не впервой, – уверенно произнёс Феликс и спохватился, – постой, а почему это вдруг ты перестал считать меня «оборотнем»? А если ты ошибся во мне?

–Если бы ты был «оборотнем», ты бы ни за что на свете не предположил, что обгоревшие трупы в квартире – это результат убийства. Наоборот, человек Дагера, даже стопроцентно зная, что это убийство, постарался бы дело замять и твёрдо бы стоял на том, что всё произошедшее – это случайный пожар.

–Тогда ещё один вывод, – рассмеялся Яблоков, – прямо из твоих слов следует, что Новиков может запросто оказаться «оборотнем из прокуратуры».

–Это почему?

–Потому, что он уехал со словами о прекращении всех оперативных мероприятий по убийствам в поезде и в гостинице. Что, пытается замять дело?

–Феликс, – Овсов укоризненно покачал головой, – Александр Валерьевич не знает, что химики живы и исходит из того грустного факта, что погибли главные и единственные свидетели.

–Ааа, – разочарованно протянул Яблоков, – а я-то подумал.

–Но и это вовсе не означает, что он не может оказаться «оборотнем».

–Слушай, Овсов, – возмущённо завопил Феликс, – ты меня совсем запутал!

–Вот поэтому иди и купи баночку растворимого кофе в своём любимом магазине, – капитан милиции указал на торговое заведение, где Феликс недавно приобретал две бутылки вина из хурмы, – но только кофе, больше ни к чему не притрагивайся и подымайся ко мне в кабинет.

Через некоторое время Дмитрий и Феликс расположились вокруг стола Овсова и принялись потягивать горячий напиток из граненых стаканов.

–И как ты советуешь мне поступить с убийством в поезде? – Яблоков осторожно дотрагивался кончиками пальцев до обжигающего стекла, – Ещё на несколько дней затянуть расследование?

–Не стоит, – Овсов отрицательно покачал головой, – уже всем известно, что погибли именно те химики, которые всеми разыскивались и начальство тебя не поймёт. А настоящее расследование и так фактически находится вне закона, и, если до этого момента поддерживалось Новиковым, то с сегодняшнего утра висит только на наших плечах.

–То есть я своё уголовное дело передам дальше, но мы всё равно будем что-то искать?

–А как же, – Дмитрий посмотрел на солнечный квадрат, медленно переползающий по столу Пашаря с бумажки на бумажку, – химики живы и вместо того, чтобы тихо пересидеть бурю, они почему-то начали вдруг активно заметать следы.

–Да мало ли, – Феликс пожал плечами, – чего им в нашем городе сидеть, время тратить? Инсценировали собственную смерть и теперь могут уехать на все четыре стороны.

–Да, но для этого им пришлось убить троих человек, а наши химики люди очень осторожные, лишний раз ручками махать не станут, чтобы не «засветиться» перед Дагером.

–Кстати, факт убийства ещё не доказан, – Яблоков сделал короткий глоток кофе, – представь себе ситуацию: в гостях у прячущихся химиков оказалось трое бомжей…

–Например, их позвали о чём-то договориться за деньги, – согласно кивнул головой Овсов.

–Скорее, за обильную выпивку, – уточнил Феликс, – вот они сели вместе, стали общаться, для улучшения восприятия слов налили водочки. В какой-то момент договорились, ещё поддали, химики поменьше, бомжи на радостях побольше, закурили, и непогасший бычок оказался на диване, скажем, закатился в щель. Никто не увидел, что обивка загорелась, а когда пламя вспыхнуло, то было уже поздно. Химики схватили свои шмотки и удрали, а оставшиеся бомжи просто сгорели.

–Тогда бы они не лежали в таких позах, – вздохнул Дмитрий, – а в туалетном бачке не остался бы пакет с паспортами и деньгами.

–Забыли, – Феликс развёл руками, – банально забыли.

–Возможно, но вряд ли, – Дмитрий допил кофе и тут же навёл второй стакан, – мне кажется, главную роль играет то, что сгорело только три трупа, а не четыре.

–А какая разница? – удивлённо уставился на собеседника Яблоков, – Химики смогли найти всего лишь троих бомжей, больше под руку просто не подвернулось.

–Большая разница, Феликс, большая. Вот скажи, что означает этот спектакль с пожаром? – Дмитрий слегка прикоснулся губами к горячему стеклу в безуспешной попытке сделать глоток и усмехнулся, взглянув на молчавшего знатока дамских сердец, – Всё это утреннее представление со смертельным исходом – это однозначный сигнал Дагеру, что химики погибли и искать их больше не следует.

–Ну да, наверное, – неуверенно подтвердил Феликс.

–А это значит, что к утреннему пожару готовились и очень тщательно готовились. Заранее и загодя. И позвали только три будущие жертвы, – Овсов выдержал паузу, – а не четыре. Но ведь убивать трёх человек не имело смысла, для демонстрации смерти нужны четыре трупа.

–И что это значит? – нетерпеливо спросил Феликс у замолчавшего Дмитрия.

–Что одного химика уже поймали.

–Кто?! – брови Яблокова разлетелись в разные стороны, как переругавшиеся после двух месяцев совместного проживания молодожёны, – Наркомафия?

–Нет, – задумчиво ответил Овсов, – утром нам сообщили, что Дагер объявил награду за поимку четвёртого беглеца. У преступных группировок его нет. Кстати, ты обратил внимание, четвёртый – это Андрей Вершаков, любитель закладывать язык за губу.

–Нет, – Феликс растерянно почесал в затылке, – не заметил.

–Поэтому они и торопились, что боялись, как бы схваченный Вершаков не рассказал об их планах, их возможностях, не навёл на след оставшихся на свободе химиков. Они не знают, в чьих руках находится Вершаков, но считают, что у Дагера. А вот мы точно знаем – у Дагера его нет.

–А у кого он есть? – на лице Феликса очень явственно проступила усиленная работа обоих полушарий головного мозга, – У других наркобаронов? Только они являются заинтересованной стороной в этом деле. Например, чтобы возобновить производство наркотика.