за вами, и я смирюсь с любым вашим решением. Но… Давайте, представим, что вы отказались. Что будет тогда? Дексард победит.

— Этого нельзя сказать наверняка… — вмешался Греф, но Раапхорст прервал его жестом.

— Даже не сомневайтесь. С чудовищами, созданными по образу и подобию моих эовранов, Дексард уже победил вас. Нужно лишь немного времени. Перед их силой не устоит человек, а эовинов в Арпсохоре не так много, чтобы формировать из них армейские части. Так или иначе, Атерклефер установит здесь свою диктатуру, и мир, поддерживаемый вами, станет прахом. Хотите ли вы этого? — Раапхорст пристально посмотрел на Тенерана.

Император оставался спокоен.

— Кажется, вы пытаетесь напугать нас, — налив себе ещё чаю, промолвила Эвильен. — Но ведь та чудовищная сила, о которой вы говорите, тоже может стать причиной мирового коллапса. Ведь вы не уверены, что сможете полностью её контролировать. Риск есть всегда, и его необходимо учитывать, иначе последствия могут быть ужасны.

— Но если я самонадеянно скажу, что всё продумал, поверите ли вы мне? Что вы сделаете, если я поклянусь вам в своей верности? — спросил Евгений. — Можете подумать об этом. Я буду ждать столько, сколько нужно.

Тенеран нахмурился. Секунду спустя, он встал и подошёл к окну. Опершись на подоконник, заваленный книгами, Император посмотрел куда-то вдаль и обернулся к гостям.

— Вы, Раапхорст, убедительны, но моя жена тоже права. Риск велик. Не считаться с ним мы не можем, ведь на наших плечах покоится судьба всей страны. Возможно, я заслужу ваш гнев, но скажу откровенно, пока что я не вижу необходимости помогать вам…

— Смешно! — Евгений в мгновение потерял самообладание, тоже встал и окинул присутствующих страшным взглядом. — Если вы не верите мне, то подождите, и сами увидите, как ваша страна превратится в немую пустошь! Боитесь риска? Боитесь, что я обману? Но у меня нет ничего, кроме призрачной надежды, на ваше покровительство! Так каковы же мои причины для предательства?

— Как ты смеешь?! — взвыл Греф, но Тенеран остановил старика и позволил Раапхорсту договорить.

— Мой отец пытался всё изменить! Он мечтал о светлом будущем и поплатился за эти мечты. Да, у него ничего не вышло, и не то что бы я желал продолжить его дело или отомстить за смерть родного человека, но мне больно смотреть на то, чем стал наш мир. Я не хочу жить на руинах, я хочу восстановить то, что ещё не до конца погублено, и если вы этого не понимаете, то мне не о чем с вами больше говорить! Продолжайте бояться, продолжайте подсчитывать потери и смерти сограждан, продолжайте подыгрывать Атерклеферу, продолжайте умирать… — черноволосый эовин резко обернулся и зашагал прочь. Леон и Невелис испуганно взглянули на него, в надежде, что мужчина остановится. Но тот был полон решимости.

— Не выпускать его, — приказал Греф. Стража заблокировала лестницу, и Раапхорст был вынужден остановиться.

— Просим вас, вернитесь, — промолвила Эвильен. — Мы не хотели бы, чтобы всё закончилось так…

— Всё закончится гораздо хуже, если вы не решитесь, — уже спокойнее сказал Евгений. — Поступайте, как хотите… Я не могу вас переубедить!

— Тогда мы поступим следующим образом… — проговорил Тенеран. — Вы должны предоставить нам ваши исследования в письменном виде и одного или двух существ, которых вы создали. Мы покажем их научному совету. Там есть весьма талантливые люди, потому, смею надеяться, они смогут по достоинству оценить ваши труды.

— И какой от этого прок? — Раапхорст усмехнулся.

— Мы будем понимать принцип действия вашего оружия. Это даст нам некоторую уверенность, — ответил Тенеран.

— Но вы же только что…

— Ваш эмоциональный спич воодушевил меня. Если мы примем все меры осторожности, то ваше предложение можно будет рассмотреть серьёзно.

— То есть, вы согласны?

— Почти… По крайней мере, вы заинтересовали меня, а это уже полдела. Раз так, то прошу вас, останьтесь. Самая сложная часть разговора позади, а мы бы так хотели послушать о вашем путешествии. О том, как вы пришли в Арпсохор, — император говорил спокойно и размеренно, не теряя присущего ему обаяния. Его слова заставили Евгения успокоиться и снова сесть за стол к несказанному счастью Леона и Невелис.

Предстояло рассказать о многом, и в следующие полтора часа эовин, решив быть честным до конца, поведал свою историю с самого начала.

Ⅶ

Реза Тиен застала Коби в его рабочем кабинете. Юноша сидел за столом и что-то писал, погрязнув в бюрократических заботах. Его рука лениво выводила буквы чёрной перьевой ручкой, взгляд, погасший и серый, скользил по листу сверху вниз, а в сознании Ацфела мелькала мысль о бегстве. Впрочем, о нём он думал постоянно, и Тиен не обратила на это внимание, сочтя мысли генерального директора за привычное нытьё. Она бесшумно открыла дверь, вошла и в который раз насладилась реакцией юноши на её появление. Увидев её, Коби выронил ручку, задрожал и его пустой взгляд впервые за день стал осмыслен: он наполнился страхом. Едва не заикаясь, парень спросил, зачем она пришла. Девушка пожала плечами и села на край стола, задев лампу под зелёным абажуром. Та с грохотом рухнула на пол, и Ацфел от резкого звука побледнел, словно покойник.

— Я пришла по делу. Оно срочное, так что успокойся: играть сегодня с тобой я не буду. Если только ты не захочешь сам… — подняв руку, негромко сказала Тиен.

— Нет! Не надо! — вскрикнул Ацфел. — Что тебе надо?! Я сделаю всё. Правда…

— Мне нужен батальон специального назначения. Тот, о котором мы уже говорили, помнишь? Сфорце сказал, он готов. Это так?

— Насколько я знаю, да… Но… Что вы хотите сделать? Неужели началось, и…

Реза рассмеялась и дотронулась до плеча Коби, с радостью отметив, что тот едва сдерживается, чтобы не закричать.

— Нет, мальчик. Пока рано. Просто кое-кто покусился на нашу собственность. Глупые повстанцы Дексарда… Они искренне верят, что Граббенкриг — это игрушка для войны. Впрочем, неважно. Так как? Ты подпишешь приказ о мобилизации, дашь мне координаты и ключевое слово? Иначе полк — лишь груда тел.

Коби помрачнел ещё сильнее.

«Им не хватило того, что я рисковал сотрудниками ради их прихотей. Им не хватило моих денег, моих заводов и моих разработок. Нет! Теперь они хотят начать ещё одну войну! Пусть я умру, но не позволю им убивать дальше!» — Коби ощутил кипучую волну ненависти.

— Милый мальчик, у тебя доброе сердце, но, кажется, ты не понимаешь, к чему мы стремимся. Мы не хотим воевать, мы хотим править. Этот мир нуждается в сильном правителе, и Сфорце им станет, — Тиен, сбросив на пол какие-то