— И ни разу не попытались предложить свои рукописи какому-нибудь издательству? — хитро прищурившись, поинтересовался Виталя.

— Вы с ума сошли?!! — заорала Эльза, вытаращив глаза. Она вскочила со своего стула и забегала по комнате туда-сюда. Профессор, который неподвижно сидел на диване, закрутил головой, отслеживая её передвижения с любопытством собаки, которая охотится за назойливой мухой.

— Предложить издательству! Издательству! — кричала Эльза. — Да если какое-нибудь сумасшедшее издательство и захотело бы меня издавать, думаете, я согласилась бы?!! Мне не очень-то хочется заполучить сомнительную славу звезды «туалетной» беллетристики! Конечно, такие текстики, как мои, много кто почитывает перед сном, в электричках, в метро и на пляжах. Но кто в этом сознаётся!? Кто?!! Все же, блин, интеллектуалы! Такие книжки называют «литературой от кухни до туалета»! Тут недавно передачку одну местную по телевизору показывали, опрашивали народ, что они в книжных магазинах покупают, так одна дура заявила, что она ноты «Битлз» ищет, другая какую-то хрень «по макробиотике». А купили в результате что, когда камера отъехала? Устинову, блин! И Полякову на фиг! Корреспондент опять подбежал, почему, спрашивает, детективы взяли? А они, стыдливо пряча глаза, отвечают — так на дачу ехать, серьёзные вещи не почитаешь. Сейчас даже новый термин у критиков появился — паралитература! Не-ет! Я не хочу быть паразвездой этой чёртовой паралитературы! Не хочу, что бы у меня с брезгливыми минами брали интервью журналисты! Не хочу, чтобы всё, что я написала, обзывали «туалетной бумагой»! Я просто пишу и прячу. И правильно делаю. — Эльза выдохлась, набегалась, наоралась и снова уселась на стул. Видно, эта тема была для неё больная, и она отдалась ей с самозабвением, позабыв, зачем они тут собрались.

— Ой, да сейсас всё принято тувалетной бумахой называть, что не в Японии написано, — прошепелявил профессор, обозначив знание темы.

— Не-ет! Денег мне хватает, а такая слава мне не нужна! Тетради, исписанные от руки, я складирую дома, а потом мой муж отвозит их сюда, к Ивану Терентьевичу в сарай.

— Да, — кивнул Иван Терентьевич, — у навода в саваях кувочки живут, а у меня штабеля тетвадей! Мавгавита не даёт их сжигать! Она с удовольствием всё читает и потом подвужкам даёт! У нас очеведь на эти тетвади! Очеведь!

— Папа, вставьте челюсть назад! — поморщилась Эльза.

Виталя посмотрел на Крылова. Тот снова закрыл глаза и не подавал признаков жизни.

— Так вот, наверное, Ада знала, что тетради хранятся в сарае, — продолжил он свой прерванный рассказ.

— Знала, конечно, — кивнула Эльза.

— Знава, — тоже кивнул профессор. — Она как ваз где-то в мавте попвосила у Мавгавиты что-нибудь почитать, ну та и сунула ей тетвадку с Эльзиным опусом.

— Папа, вставьте челюсть! Но почему она не попросила тетрадь у меня?!

— Я думаю, — сказал Гранкин, — Ада сначала решила утаить от всех своё участие в конкурсе. Она заполучила Эльзин рассказ, набила его на компьютере, послала по электронному адресу и… — Виталя вытащил из нагрудного кармана сложенный вдвое свежий номер журнала «Шарм» и помахал им воздухе, — рассказ победил! И не просто победил, а занял первое место! Опубликовали его только сейчас, но итоги конкурса были объявлены ещё в мае! Курьером Аде были доставлены призы — золотой кулон с рубином «Камень солнца», страховой полис «Рубиновый талисман» и…

— Ой!!! — Эльза вдруг по-старушечьи схватила себя за щёки. — Ой! Первое место!

— Кафется, я начинаю всё понимать! — Профессор звонко хлопнул себя по лбу.

— Тупой деревенский ублюдок, — не открывая глаз, произнёс Крылов, но Виталя не обратил на него никакого внимания.

— Теперь понимаете, что раз смерть Ады Львовны признана несчастным случаем, Крылов должен огрести немалую сумму?! Ведь её жизнь застрахована на миллион! Признаюсь, я пришёл к этой разгадке очень «кривым» путём. Когда мы с профессором через чердак в первый раз пробрались в этот дом, то в гостиной застали ужасный разгром. Пока Ваня открывал и осматривал балкон, я ползал по полу не столько в поисках важных улик, сколько оттого, что ноги меня после профессорского вина не держали. И именно потому что я ползал, я упёрся носом в батарею и за ней заметил тетрадь! Моей первой ошибкой было то, что я не показал находку профессору. Уж он-то бы сразу признал в ней Эльзино сочинение! Но я, как дурак, посчитал, что должен сам разобраться во всём. Я был почему-то уверен, что в этой тетрадке чёрным по белому написано имя убийцы, иначе, зачем же её было прятать? И что искал в этой гостиной погромщик, если даже золотой кулон оказался в шкатулке нетронутым?! В общем, я допустил вторую большую ошибку. Я заглянул в тетрадь, увидел, что почерк сильно смахивает на Эльзин и как последний болван, сделал дурацкий вывод, что в тетради писала Ада! Я почему-то решил, что у близнецов должен быть одинаковый почерк, а раз тетрадь спрятана в доме у Ады, значит и писала она! Конечно, мне следовало показать тетрадь Эльзе, но я снова не сделал этого! Я читал рассказ и всё ждал — вот-вот я наткнусь на имя убийцы, свяжу историю, описанную там с действительностью, и… эффектно сообщу Эльзе кто убил её сестру и теперь покушается на неё! Но всё получилась не так…

— Скажи, урод, ведь ты совсем даже не детектив? — Крылов открыл глаза и подтянулся в кресле так, чтобы было удобней сидеть. — Ты полный кретин, который тыкался наугад, как слепой котёнок, и случайно попал в точку!

— Заметьте, господа, он сказал «в точку»! — захохотал Гранкин. — В точку! Может, я и деревенский кретин, но задачку на миллион баксов решил!!! А то, что я простой ветеринар, а вовсе не детектив, я никогда не скрывал, да, Эльза? Правда, Вань?!

— Я знаю, вы всегда шифруетесь, меня об этом предупреждали, — пробормотала Эльза, мечась взглядом от Витали к Крылову, от Крылова к Витале.

— А я так удивився, что у тебя нет овужия, — грустно сказал профессор.

— Так вот, каким-то образом Андрей Андреевич узнал, о том, что Ада заняла первое место на этом конкурсе, и какие призы получила. Наверное, она сама рассказала ему об этом, ведь у них, при отсутствии того, что зовётся любовью, были довольно дружеские, доверительные отношения, да, Андрей Андреич?! Но у Крылова была любовница Яна, хозяйка небольшой парикмахерской. И Крылов рассказал об этом и ей.

— Придурок, — засмеялся Крылов. — Да это Яна показала мне этот журнал и этот конкурс! И сказала, что очень хочет заполучить кулон, но не умеет писать. Тогда я подсунул журнал Аде в надежде, что она тоже польстится на приз, раздобудет у Эльзы какой-нибудь её дерьмовенький рассказик и пошлёт на конкурс от своего имени. Так и произошло! А ты — доверительные отношения! Кретин.

— Не знаю, кто первый подкинул идею инсценировать гибель Ады от несчастного случая, чтобы заполучить страховую премию — вы или ваша любовница, — продолжил Виталя. — Знаю только, что вы очень заторопились, потому что Ада вдруг надумала рассказать Эльзе и о своей победе, и о призах. Об этом вспомнила Лиза Питерсон. Помните, Эльза, как за несколько часов до гибели, Ада вам позвонила и сказала, что завтра сообщит вам нечто такое, от чего вы обалдеете?! Ада понимала, что кулон вы всё равно оставите ей, страховой полис — это так, приятная открыточка на комоде, она ведь не собиралась помирать, а вот… но об этом потом.