обеде». Для обеда, на мой взгляд, поздновато. А для ужина? Хотя я и не знаю местных распорядков, будем искать темницу.

Рассуждая так, девушка пробиралась вдоль стенки, покуда не оказалась под небольшим высоко расположенным приоткрытым окошком.

– А тут у нас что?

Лайза подпрыгнула, уцепилась за край, подтянулась.

– Фу, ну и гадость!

Девушка спрыгнула на землю и пошла дальше.

***

Саймона швырнули в темное помещение и закрыли дверь с той стороны. Бард поднялся с каменного пола и выставил руку. Сделал пару шагов, и вытянутые пальцы ткнулись в стену. Обследование показало, что помещение, в котором оказался бард, представляет собой нечто вроде каменного мешка кубической формы, с длиной стороны пять шагов, имеющего единственный выход – металлическую дверь. С этой стороны на двери не было даже ручки. Над самым полом обнаружилась узкая прорезь, снаружи прикрытая металлической же задвижкой. Саймон отошел к дальней от входа стене и сел на пол.

– Н-да, кажется, у меня это входит помаленьку в привычку. За всю жизнь сидел в застенках меньше, чем за последний месяц!

Куда увели остальных пленников, бард не видел, однако предполагал, что им вряд ли предоставили более комфортные условия. Внезапно его рука, бездумно шарящая вокруг, нашарила какой-то предмет. Саймон поднял его и ощупал. По ощущениям это была сломанная человеческая бедренная кость.

– Однако!

Бард отшвырнул кость в сторону. Однако через минуту встал и принялся вновь ее искать. Найдя, принялся тереть скол о камни стены. Через несколько минут напряженной работы кость заострилась. Саймон ощупал получившийся острый кончик и остался доволен результатом. Зашедшего в камеру будет ждать небольшой сюрприз!

Как по заказу, вскоре за дверью послышались легкие шаги, сопровождающиеся звоном и мелодичным посвистыванием:

– Фью-фью-фьюю-фью-фью-фьюю-фью-фью-фью-фьююю…

Саймон вскочил и встал у стены за дверью, приготовив импровизированное оружие. Гость остановился перед дверью. Слышно было, как поворачивается в замке ключ, откидывается задвижка. Дверь распахнулась, и кто-то шагнул в камеру.

Бард резко ткнул гостя костью. Однако место, куда был направлен удар, оказалось пустым. Более того, бард почувствовал легкое прикосновение к плечу, от которого потерял равновесие и полетел вниз, кость тем временем как-то самостоятельно вывернулась из его пальцев и улетела в другую сторону, ударившись об пол.

Сверху прозвучал ровный, чуть насмешливый голос:

– Саймон, друг мой туристический. Вот объясните мне одну вещь. Когда вы шли к замку… такому мрачному, темному и зловещему, так явно доминирующему над островом… даже не потрудившись выяснить что-либо о его обитателях… Вы что, серьезно думали, что эти обитатели будут рады незваным гостям?! Это же закон жанра, что здесь будет что-то ужасное!

Бард поднялся с пола.

– Ну, ладно, признаю. В который раз я свалял дурака. Видать, я клинический идиот, не способный даже учиться на своих ошибках. Не стоило приходить за мной. Как говорится в поговорке: горбатого могила исправит.

– Рано тебе еще туда, – голос чародейки вновь приобрел серьезность. – Где остальные?

– Не знаю. Нас разделили сразу, как взяли. Наверное, в других камерах. Лайза, а как ты меня нашла?

– Элементарно. Зашла в замок, нашла тюрьму, убедила стражника отдать мне ключи, открыла дверь. За дверью оказался ты.

– Как ты вообще узнала, что мы в беде?

– Разговоры с местным населением могут быть очень полезными, – отметила девушка. – И я объясняю это барду! Тому, кто должен заводить контакты и узнавать слухи!

День 48

Лайза вновь засвистела какой-то мотивчик и, покручивая на пальце связку ключей, вышла из камеры в коридор, тускло освещенный висящими на стенах корзиночками с фосфоресцирующей растительностью. Саймон шагнул следом.

В коридоре обнаружились еще три двери, из которых две были не заперты. В камерах за ними было, как и ожидалось, пусто. За третьей дверью нашелся один из корсаров. Он сказал, что всех остальных пленников не бросили в камеры, а отвели куда-то наверх.

– Все ясно. Им выпала большая честь присутствовать на ужине семьи Десмод.

Лайза и Саймон отправились наверх. Флибустьер наотрез отказался идти туда, заявив, что он не самоубийца.

– Там же наши товарищи! – возмутился бард. Лайза же только равнодушно дернула плечом.

На выходе из темницы Саймон остановился перед лежащим на полу тюремщиком. Это было человекоподобное существо, небольшого роста, с пепельно-серой кожей, небольшими перепонками между длинных пальцев, с плоским носом, остроухое, с широким безгубым ртом, в котором виднелись мелкие острые зубы. Облик его чем-то напоминал лягушку. Сейчас же существо зачем-то внимательно заглядывало себе за спину. Лайза, проходя мимо, небрежно уронила рядом с телом связку ключей и начала подниматься из подземелья.

– Лайза, а кто это?

– А кто его знает? – философски пожала девушка плечами. – Видимо, один из видов лирских разумных существ. Или не лирских. И вообще, кто из нас житель этого мира, ты или я? Кому лучше знать?

– Я таких никогда раньше не видел. И не слышал о таких.

– Ну, значит, они не распространены широко, малочисленный эндемичный вид. Да и вообще, если они не с нами, значит против нас.

– А Десмоды?

– Говорят, их семнадцать.

– Они вампиры?

– Можно и так сказать.

– Но как с ними бороться?

– Саймон, ну ты меня удивляешь сегодня, не переставая! Уж про кого, а про вампиров столько легенд сложено! И средства борьбы с кровососами известны. Чеснок вызывает у вампиров аллергию, убить не убьет, но заставит отвлечься, как минимум. Оружие из серебра наносит кровососам незаживающие раны. Даже простой контакт с этим металлом вызывает у вампира нестерпимое жжение. Осиновый кол в сердце – тоже хорошее средство от вампиров. Хотя осиновый кол в сердце – вообще хорошее средство. Но! Он только парализует вампира, но при этом не убивает. Если кол вытащить, носферату быстренько встанет. К сожалению, многие об этом забывают. И, разумеется, дневной свет – лучшее оружие. Даже кратковременное его действие причиняет серьезные, практически незаживающие ожоги, ну а минута нахождения под лучами Коара гарантированно убивает вампира.

Лайза бросила взгляд на спутника.

– Еще ты можешь укусить вампира.

– А без шуток?

– Никаких шуток. Ты же оборотень, а они кусаются. Не забыл о своих благоприобретенных способностях? Дело не только в физическом повреждении, но и в свойствах оборотневых клыков. Можешь не волноваться, если ты укусишь вампира, то ему будет очень плохо.

– А если он меня?

– Я думаю, тоже не очень приятно, – девушка усмехнулась. – Впрочем, укус кровососа приятен только некоторым странным личностям, намеревающимся таким манером обрести бессмертие и некоторые способности. Ну, об этом мы поговорим немного позже! Держись за мной, особо не высовывайся, при всем уважении к твоим боевым качествам.

Бард согласно кивнул.