«Чую, где ночую, да не знаю, где сплю»

Ее кто-то позвал. Не вслух и не по имени, нет. А как-то, сердцем, что ли? «Приди ко мне…» Внутри себя ощутила жгучую тягу встать и пойти на зов зовущего. Словно плохо кому-то очень близкому. Она встала, обула комнатные тапочки и спустилась по ступеням. Отперла входную дверь и вышла во двор. Как часто бывает во сне, холода не испытывала. Луна освещала двор, как днем. Степка подняла на нее взор и почуяла зов снова: «Иди ко мне…» Меж ног заныло, столь многообещающе звучал призыв.

— «Кто здесь?» — прошептала одними губами, голоса своего не слыша, запахиваясь в халат.

— «Иди ко мне…» — раздалось еще четче и совсем близко.

Поглядела по сторонам и увидела, что стоит уже не на пороге, а в поле, а перед ней стог сена. Луна висела низко-низко, освещая поле таинственным светом.

— «Где ты?»

— «Я здесь…»

Степка повернув голову правее и разглядела силуэт у стога. Высокий мужчина в тени казался темным великаном.

— «Это ты звал меня?»

— «Тебя звало мое сердце…» — и Слагалица поняла, почему не слышала собственного голоса.

— «Кто ты?»

— «Суженный»

— «Вряд ли. Мои все на месте»

— «Я первый… — пояснила тень, — подойди ко мне, прошу!»

— «Чего ты хочешь?»

— «Боишься меня?»- ответил встречным вопросом.

— «Нет… Себя…»

— «Я знаю правила, Слагалица… поэтому не трону…»

— «Почему ты прячешься? Кто ты?»

— «Луна…»

— «Не понимаю?»

— «Подойди, я покажу…»

Степанида смело приблизилась к незнакомцу и остановилась в шаге. Он вытянул вперед руку и она увидела, как при свете луны та быстро обросла шерстью. Мужчина вернул руку в тень.

— «Ты оборотень, но не медведь?» — удивилась она, однако, не испугавшись.

— «Нет, не медведь. Значит не боишься меня?»

— «Если ты мой суженый, то мне бояться нечего, ведь так? Тем более это сон…»

— «Да, это сон… Подойди ближе…»

Степанида сделал последний шаг и ее окутал сумрак. Мужчину перед собой она видела отчетливо, вот только лица было не разглядеть. От его тела исходил жар, хоть одет он был в одни лишь брюки.

— «Позволишь обнять тебя?»

— «А ты покажешься мне в своей шкуре?»

— «Если ты хочешь, то потом…»

— «Хочу, если ты меня не сожрешь!»

— «Что за дикость! Я хочу любить тебя…»

— «Так быстро? Первый раз видишь и уже любишь?»

— «Я видел тебя до этого, Штефа…»

— «Как интересно ты меня назвал, мне нравится…»

Их странный диалог завершился паузой, во время которой о себе напомнил откат. Женщина задержала дыхание, борясь с ним, облизала губы, всматриваясь в лицо незнакомца, в попытке узнать. Мужчина вытащил руки из карманов и протянул к ней. Она вложила свои ладошки в его и тут же оказалась прижатой к стальной вздымающейся груди.

— «Ты горячий, почему?» — сердце мужчины колотилось, словно он остановился после продолжительного бега.

— «Ты распалила меня…»

— «Как?»

— «Когда позвала…» — руки, обхватившие талию, огладили спину, прижимая к себе ближе.

— «Я не звала…»

— «Луна не врет… Ты голодная и я тебе нужен!»

— «Не понимаю!» — воспротивилась.

— «Понимаешь…» — ее резко прогнули, заставив бедрами прижаться к мужским бедрам и откинуться назад. Холодные сухие губы царапнули шею от ключицы до уха. Мыслей о сопротивлении не было, зачем? Такой чудесный сон. Луна, теплый ветерок, пряный аромат сена и объятия сильного мужчины.

Возбуждение, от низа живота поднялось до груди и обожгло. Она схватила мужчину за шею, притянула к себе и впилась в губы. Жадно облизала, смочив языком. Мужчина ответил, втянув язык в рот, чтоб там встретить своим длинным и шершавым.

Степка шевельнула бедрами и ответом ей был его довольный рык. Выпуклость в брюках давила в живот, красноречиво намекая на полную готовность. «Чудесный сон и главное, что здесь-то мне точно все можно!» Она просунула ладонь меж их телами и погладила бугор под грубой тканью.

— «Не сегодня!» — ответили ей, убирая руку.

— «Эй! Это вообще-то мой сон!»- возмутилась, но мужчина не ответил, подхватив ее на руки бросил в стог, упав сверху, — «ой, колется…» — но руки завели за голову, держа крепко, не обратив внимание на протест. Халат распахнулся сам собой, сорочка задралась.

— «Закрой глаза и не открывай…»

Степка зажмурилась, покоряясь. Было безумно интересно, как этот сон продолжится. Незнакомец громко дышал ей в ухо и мелко подрагивал, потом она почувствовала, как он выгнулся, напрягся и заскрипел зубами.

Первое прикосновение шершавого языка пришлось на скулу. Затем ее протяжно лизнули в шее, а затем, невероятно длинный язык огладил ушко.

По пути вниз была опять шея и грудь. Сорочка треснула по швам, обнажая ее полностью. Женщина выгнулась, подставляя ему всю себя, чем он мгновенно воспользовался.

Язык приносил необычайные ощущения, доселе неведомые. Он ласкал нежнее, чем пальцы, но ярче, чем губы. Горошины сосков сжались, желая этих ласк еще и еще. Язык хлестал по ним быстро, то надавливая, то теребя. Степанида застонала и открыла глаза. Луна висела прямо над ними, маня протянуть руку и коснуться. Это казалось таким правильным, лежать обнаженной под луной и нежиться под ласками… кого?

Она хотела опустить голову вниз и поглядеть на своего соблазнителя при ярком свете, но услышала команду, которой не посмела ослушаться:

— «Не смотри! Чувствуй!»

Она смежила веки, решив досмотреть этот сон до конца, тем более, что язык двинулся ниже. Пупок, курчавый островок и вспышка, когда горячий и шершавый решительно, без подготовки лизнул там. Степка задержала дыхание, в глазах замигали огоньки, предвестники близкого финала. Выгнулась, напряглась. Мокрое прикосновение повторилось от входа в лоно, до самой сердцевинки. Опять вспышка, ярче, а потом последняя, сокрушительная, когда язык проник внутрь. «Надо же, хоть один сон дали доглядеть…»

«Волку в зубы попало: считай — пропало»

Проснулась Степанида внезапно. Резко села на постели. Медленно поднесла руку к волосам и чем-то укололась. Оторопело уставилась на вытащенную соломинку и прошептала:

— Ой, мамочки…

Ощупала себя. «Так, халат на месте. А… сорочка где? Ой… Вторая на трофей пошла…» — пришла в голову нелепейшая мысль и Степка затряслась. «Нет-нет-нет, не может быть… Это был сон, всего лишь сон…» Но не только соломинка в волосах и отсутствие ночнушки наталкивало на мысль о реальности ночного происшествия, а и явственное ощущение недавнего оргазма и влажность между ног. Женщина закрыла лицо руками, желая спрятаться от всего мира, от стыда, от себя…