— О себе и жениховстве?

— Да, — «прямо слова с языка снимает, ишь какой проницательный…» — утомительно и нервно, когда тебя разрывают на части. А я не хочу никому врать и бегать. Проще вот как с вами, откровенно обо всем говорить. Пусть и остальные знают. Кто не захочет в этом участвовать — уйдет.

— Никто не откажется, — повторил Никита.

— А я думаю, откажутся. Например, Антон Вадимович, он же обычный человек, не поверит в сказки, а именно так это со стороны и выглядит. Ну и не согласится мириться с конкурентами.

— Вы плохо его знаете.

— А вы, хорошо?

— Да, мы давно знакомы, — Степанида хотела расспросить Никиту о Грозном но посчитала, что это будет некорректно по отношению к нему. Но об одном женихе все-таки заговорила.

— Никита, я могу вас так называть? — сказала через минуту.

— Буду рад, особенно если перейдем на «ты», — был ответ.

— С радостью. Этот официоз утомил, — улыбнулась робко, — как бы это сказать, в общем немного смущает, что у меня в женихах отец и сын одновременно…

— Мне это тоже радости не доставляет, — мужчина помрачнел, — но если тебя волнует родственный аспект, то мы не кровная родня. Я ему не сын, а воспитанник.

— А-а-а… — открыла рот для очередного вопроса, но не задала.

— Я не рад, но изменить что-то не в силах, — отвернулся, глядя в стену.

— Мне показалось, или ему ты не рад, а остальные женихи особо не раздражают?

— Не показалось. Но это очень личная тема, прости, я не могу об этом говорить.

— Вы не ладите?

— В большей степени ладим, — ответил уклончиво.

— Ладно… Как думаешь, на дне рождения Гор может устроить скандал?

— У тебя дома не рискнет, я думаю. Ему полезно научиться держать себя в руках, а в твоих стенах не забалуешь, — Никита расслабился, позволив себе небольшую улыбку. Он вообще мало улыбался, держа лицо нейтральным. Степка решила, что он научился так себя вести на посту. Ведь чтоб быть хорошим управленцем, необходимо уметь сдерживать эмоции.

— Будем надеяться… Хорошо, спасибо Никита за все, — Степка встала, — за разговор, за помощь, чай и… настроение… ты не ведьмак, часом?

— Нет, не ведьмак, — мужчина поднялся проводить ее и хмыкнул, позабавившись ее предположению, — какие планы на завтра?

— В город еду утром. Ремонт в доме затеяла, да продуктов подкупить, а что?

— Предлагаю поехать со мной. Мне тоже в город надо, заедем по пути к нотариусу, часть твоих вопросов закроем. А вечером, если все дела уладишь, могу и домой подбросить.

— Спасибо, не откажусь. Во сколько?

— В восемь не поздно?

— Шутишь? Рано!

— Да?

— Но я буду готова, — заверила, — пора привыкать к сельской жизни.

У самой двери, когда она уже совсем расслабилась, мужчина развернул ее к себе и взял левую ладошку в свои ручища. Женщина вздрогнула.

Поднес к губам, но не поцеловал. Перевернул внутренней стороной вверх и погладил двумя пальцами линии судьбы, прощупывая.

— Щекотно, — прошептала Степка, засмущавшись внезапной близости.

Никита склонился над ладонью, высматривая там нечто, только ему известное и выводил на ней узоры, нажимал, гладил.

От этой ласки вверх по руке побежало тепло и колючее удовольствие. Степка прикрыла веки, не испытывая никакого желания сбежать или вырвать руку. И тут это повторилось. То, что испытала в приемной. Ток по позвоночнику и слабость ног. Колени подогнулись и она почувствовала твердую ладонь на талии, не давшую ей упасть.

— Не открывай глаза сейчас, — произнесли мужские губы у ее уха, — я ничего плохого не сделаю, клянусь.

То, что было потом, Степка понять не смогла. Это было похоже на теплые объятия или полет в невесомости. Вроде бы Никита ее не трогал, а в тоже время прикосновение ощущалось. Стало тепло, почти жарко и в тоже время легко. Захотелось расстегнуть несколько верхних пуговиц и освободить шею, вдохнуть поглубже и отдаться на власть момента. Но все оборвалось. Те же губы шепнули:

— Спасибо, что позволила…

Она распахнула глаза и увидела, что стоит в приемной.

— До свидания, Степанида, Татьяна Ивановна, сегодня меня ни для кого нет! — сказал мэр, ставшим мегасерьезным голосом и закрыл за собой дверь.

— Д-до свиданья, — промямлила Степка и поплелась к выходу.

«Добрая сплетня, что добрый лапоть: с подковыркой»

На улице ее догнала секретарша мэра и запыхавшись, сказала:

— Постойте, Степанида. У меня к вам дело!

— Это какое?

— Вы ведь внучка тетки Евдотьи?

— Ну?

— Я знаю, чем она занималась!

— И чем же? — Степка нахмурилась. «Заявленьице! Этого мне только не хватало!»

— Да вы не сердитесь, здесь почти все знают. Кроме молодежи, конечно. И любили бабушку вашу.

— Так а в чем, собственно, дело?

— Мне помощь нужна! — женщина подхватила Степку под руку и отвела в сторонку под дерево, — очень нужна. Не откажите! Я в долгу не останусь!

— А чем же я могу?

— Вы же, как она, правильно? Не отвечайте, я и так вижу. И период брачный начался, все такое… — тараторила секретарша. «спасибо, что не течка!»- вспылила Степка, — так вот, сЫночка у меня… бобылем растет. Тридцать годков, а не одной девочки не приглядел. Помогите, а?

— Я правда не очень понимаю, чего вы от меня ждете, — начала раздражаться Степанида.

— Тетка Евдотья мне с мужем помогла. Тогда все подруги замуж выскочили, а я никак! — продолжала женщина скороговоркой, не забывая по сторонам поглядывать, — все одна, да одна. Моя мамка у ней ходила, помочь просилась. Через неделю к нам сезонные рабочие на поля приехали, среди них мой Константин. Вот, уже тридцать с хвостиком женаты, — лучезарно улыбнулась, — помогите сыну, молю!

— Татьяна Ивановна, — вздохнула Степка, — понимаете, я пока еще…

— А я все про всех знаю. Если вдруг какая информация понадобится, так сказать, достоверная… — и хитро так поглядела.

— Ладно. Я попробую. Как сына зовут? — Степка решила, что с этой женщиной точно лучше не ссориться. При ее-то должности и возможностях сделать ее жизнь несладкой.

— Гришкой его звать, — обрадовалась мать, — только вот, хорошую бы ему, девчонку…

— Тут я не гарант. Я не выбираю! Что судьба дает! — отрезала Слагалица.

— Ой, да я уже на любую согласная, пусть с дитем даже. Лишь бы любила оболтуса моего!

— Я… попробую. Через пару дней попробую, пока занята. Хорошо?