– Я рада.

Не такого ответа ожидал Хейден. Это польстило ему до смешного, помоги ему Господь.

Алексия подошла к мужу. Фиалковые поля ее глаз все еще были слишком темными и простирались далеко-далеко. В душе девушки дрожало беспокойство, но теперь перед Хейденом стояла прежняя Алексия.

Девушка положила ладонь на грудь мужа.

– Давай поговорим потом, Хейден. А сейчас я хочу, чтобы ты поцеловал меня и отвел в постель. Ты очень нужен мне.

Дважды просить не пришлось.

Алексия крепко прижала мужа к себе, обхватив его руками и ногами. Дыхание Хейдена сливалось с ее дыханием, а его кожа соприкасалась с ее кожей.

Алексия была невероятно благодарна мужу за то, что тот последовал за ней. Это принесло ей облегчение. Он был ей нужен, нужен физически и морально, чтобы напомнить о том, что это не сон, не воспоминание, а ее нынешняя жизнь.

Слишком много времени она провела с Бенджамином. Слишком доверительно разговаривала с ним. К концу разговора ее гнев улетучился, а сердце смягчилось. На какое-то мгновение – долгое, опасно долгое – плотина прорвалась, и Алексию захлестнули старые эмоции и чувства. Теперь они были всего лишь мучительным воспоминанием, но Алексия была бессильна остановить их.

Люсинда поняла состояние Алексии лучше, чем Бен. Она настояла, чтобы девушка осталась на ужин. Говорила о том, что «воскрешение» Бена нужно сохранить втайне, что никто не должен о нем знать. Она даже хотела послать кучера за вещами Алексии, чтобы та осталась погостить в Санли-Мэноре.

Но Алексия не хотела оставаться в этом доме. И супругам не удалось уговорить ее. Когда солнце уже давно опустилось за горизонт, Алексия уехала.

Все это казалось необычным тревожащим сном. Алексия уткнулась в руку Хейдена и вдохнула полной грудью, надеясь, что его аромат прогонит смятение, поджидающее, словно горгулья, на краю страсти. Алексия заставила Хейдена испытать облегчение, понимая, что с ней сегодня подобного не случится. Ведь мысленно она все еще пребывала слишком далеко от супружеской постели.

Хейден хотел подождать жену, но не сдержался. Сила его оргазма затмила все остальное. В течение нескольких восхитительных мгновений он заполнял ее всю до краев, и Алексии казалось, что они вдруг стали единым целым. Она наслаждалась моментами страсти, в которой, кроме нее, был только Хейден.

А потом пришло умиротворение. Алексия не открывала глаз, пытаясь продлить эти мгновения и представить, что она вовсе не покидала Лондона и теперь лежала в постели в доме на Хилл-стрит.

Хейден приподнялся на локтях, и Алексия ощутила на своем лице нежное прикосновение.

– Что тревожит тебя, Алексия? Скажи.

Девушка открыла глаза. Хейден смотрел на нее сквозь пряди спутанных волос. Превратится ли его озабоченность в гнев, если она ответит на его вопрос? Возможно, тепло исчезнет, уступив место холодному высокомерию, которое тщательно скрывало другого человека, жившего в душе Хейдена.

– Ее красота причинила тебе боль? Теперь, когда ты увидела ее, тебе кажется, что он сильно ее любил? Но красота не всегда помогает. Любовь поверхностна и недолговечна, если в женщине нет характера, способного заинтересовать мужчину.

Алексия едва не разрыдалась, когда Хейден пытался ее успокоить. Он даже вспомнил о ее прежней любви. Только глупые романтики, считал он, могут цепляться за воспоминания, а теперь он пытался сохранить их для Алексии.

Она не заслуживала такой доброты. А Хейден заслужил больше откровенности. Он ее муж. И она не должна лгать ему. Не могла, несмотря на то, что Люси и Бен просили хранить молчание. Мысль об обмане расстроила Алексию еще больше, когда она узнала, кто ожидает ее в гостинице.

Она колебалась, болезненно осознавая, что должна сделать выбор между прежней и новой привязанностями, между двумя мужчинами, которые претендовали на нее, каждый по-своему. Сердце подсказывало ей, что выбора нет. Хейден ее муж, и Алексии отчаянно хотелось довериться ему. И все же ее не покидал страх. Ей казалось, что она балансирует на краю пропасти и неверный шаг может оказаться непоправимым.

– Нет, Хейден, меня расстроила не ее красота и не его любовь к ней, – произнесла Алексия. – Она живет не только воспоминаниями о нем, как я. Он живет с ней, живой и настоящий. Бен не погиб, как мы думали. Я видела его сегодня и говорила с ним.

Хейден недоверчиво посмотрел на жену. Но потом его лицо потемнело, и он крепче сжал Алексию в объятиях.

– Он не получит тебя. Слишком поздно. Ты теперь моя жена.

Странная реакция на сообщение о том, что старый друг жив. Не таких слов Алексия ожидала.

– А она принадлежит ему. Они женаты. Ты настолько ошеломлен, что не можешь собраться с мыслями? Я сказала, что он жив. Он спрыгнул за борт, но не для того, чтобы умереть. Все было тщательно спланировано, я уверена.

Хейден перекатился на спину и улегся рядом с женой. Шок наполнял воздух, делая его густым и угрожающим.

– Негодяй, – процедил сквозь зубы Хейден. – Ублюдок.

То же самое Бен сказал о нем. Дружба не смогла выдержать этого воскрешения.

– Расскажи все, что знаешь, Алексия.

Алексия пересказала свою беседу с Беном, умолчав об улыбках и прикосновениях, о том, как Бен целовал ее руку и шел рядом. Она рассказала о большом долге, о беде, грозившей Бену, и о его решении инсценировать собственную смерть ради спасения семьи. Хейден слушал, не произнося ни слова.

Он промолчал, когда Алексия призналась, что сообщила Бену о банкротстве Тимоти и роли Хейдена в том, что случилось.

– Он хотел, чтобы я поклялась, что никому не расскажу о его обмане, но я не стала этого делать, – продолжала Алексия. – Хотела все обдумать, прежде чем дать слово. Его сестры должны знать, что он жив, как ты думаешь? С его стороны было очень жестоко заставлять нас горевать. Мне все равно, почему он сделал это и кого он защищал. Повторяю, это слишком жестоко.

– Он защищал себя, – произнес Хейден. – Расскажи мне о доме, в котором он живет.

Алексия описала Санли-Мэнор.

– Похоже, они живут в достатке. Я сказана Бену, что он должен изыскать возможность послать сестрам немного денег.

– О, я не сомневаюсь в его достатке. – Хейден повернулся на бок и взял жену за подбородок. – Ты не должна возвращаться туда. Во всяком случае, без сопровождения. Ты не поедешь туда, пока я не разрешу.

– Но я пообещала, что завтра…

– Нет. Я запрещаю. И не пытайся спорить со мной, Алексия. Послушайся меня на этот раз. Ты не поедешь к ним завтра.

Алексия не возражала. Она не была уверена, что когда-либо захочет вернуться в Санли-Мэнор. Она порадовалась тому, что Бен жив, но встреча с ним смутила и опечалила ее. Ощущение ей не понравилось. До сих пор при воспоминании об этом ее желудок скручивался в тугой ком.