Так что… я лишь сто раз похвалила себя, что не сказала ей раньше, когда возвратилась после тайного визита к послу Пустоши. И столько же раз пожалела, что не оставила это на вечер, прямо к приезду Тита. И я лишь твердила в уме одно, для крепости: я ушла бы в Совет требовать допуск к судейскому Доступу сразу из каирского представительства, если бы Советник Имидор не отсутствовал в городе. На крыльях улетела бы!

Явился Тит и драма разгорелась с новой силой, но и тут я оставалась непреклонной. Никакие аргументы не могли иметь значения в сравнении с растущей внутри меня пустотой, а слово опекуна в таком вопросе, как Путь сердца, веса иметь не могло, с чем господину Советнику и пришлось смириться к ночи.

С самого завтрака, за которым объявила о своём решении, я просто молчала и смотрела на всех, как мышь на крупу, чтобы не вступать в переговоры и споры. В итоге и Тит сдался: ушёл, хлопнув дверью и объявив, что у него аллергия на глупых девчонок.

Под оглушительный грохот дверей я и засыпала. А ещё – под тяжёлые нервные шаги Советника и его гневный бас. Но засыпала, уложив голову на колени Зоры, которая, как я и думала, в конце концов достойно приняла проигрыш и больше не пыталась меня вразумить: перебрав все возможные доводы, по второму разу ни одним из них она не воспользовалась, чтобы просто меня помучить.

Нет, всё же они с Айрин очень похожи! А я, пора признать, похожа на обеих и такую душевную честность оценила по достоинству: львица сражалась до последнего, но дуться за свою неудачу не стала.

Утром Зора лишь настояла на том, чтобы я взяла с собой обоих арависов. Второй, голубой, тоже стал светиться, когда я воротилась из посольства, и я хотела, чтобы любовь Севаста поддерживала её, как раньше. Однако, упрямая старушка категорически отказалась, заявив, что никому и никогда оба арависа уже не согреют душу, если я не дойду. Звучало это страшно, но было очевидной истиной, поэтому я согласилась забрать птиц.

Тита тоже словно подменили, но лишь перед самым нашим отъездом в Совет. Он стал молчалив и хмур, больше не ярился, не пыхтел и не угрожал. Каждый его взгляд, жест, слово свидетельствовали лишь о поддержке и преданности.

Вот и теперь он вдруг загородил меня своей мощной фигурой от двора и оттеснил с крыльца, на котором мы стояли, назад в сторону двери. Ни одно окно резиденции не выходило во внутренний двор с Доступом Имидоров, потому-то я и решила, что это из-за Стражей и объяснилась, возможно не к месту, в своей любви к огромным псам.

Но сейчас, проследив суровым взглядом Тита, я заметила, что балюстрада по периметру, под самой крышей, с противоположной от нас стороны имеет глубину и выход из последнего этажа здания: декоративное ограждение скрывало в этом месте неприметный балкон.

Судья увидел, что я смотрю туда и очень громко, отчётливо пояснил:

– Выйти сюда можно только из ведомства. Но если Доступ предоставлен постороннему человеку по законным причинам, любой Советник имеет возможность свидетельствовать. Секретарь Совета отпирает в такой день вон ту дверь.

Тит кивнул наверх и недобро прищурился. Из тени карниза появился Тиф Левис. Лицо у того было перекошено злобой, однако было понятно: инспектор недоволен, но вовсе не нервничает.

– Немедленно созывай Совет, Тит, пока это не сделал я. Девица окончательно повредилась умом. Магия целого мира не может снова зависеть от здоровья госпожи Зоры Валь. Я доказал, что Нить есть кому передать. Пора этим заняться.

– Я прослежу за тем, чтобы Совет не собрался до срока, – ответил до боли знакомый голос.

Я знала о внешнем сходстве старших братьев Валей по фотографиям, понимала уже сходство характеров, и... да – голоса тоже. Я была абсолютно убеждена, что увижу сейчас именно Лени и оперлась на Тита от волнения.

Действительно, из верхней двери вышел Лени, тоже выдвинулся к балюстраде, кивнул судье и тепло, ободряюще улыбнулся мне.

Сердце ещё раз ушло в пятки и ком подступил к горлу – конечно, не Дрей, но как же похож!.. За его плечом появился и Стефан. Я взяла себя в руки и снова улыбнулась – их предупредили, они пришли проводить…

Левис тут же растерял уверенность, его аравис нервно чирикнул. Интересно, произнесла ли птичка хотя бы за предыдущее десятилетие столько звуков, сколько выдавили из неё за последнее время Вали?..

– Ты не Советник, Ленид, – прошипел змей. – По какому праву здесь находишься?! Я подниму этот вопрос всерьёз, Вали совсем зарвались!

– Ты поспешил сбрасывать со счетов влияние Валей в Совете, Тиф, – очень ровно ответил Лени и даже сдержанно поклонился. – Я Секретарь на грядущей неделе и снимал печать со свидетельской двери. Келлею нездоровится, он передал обязанности мне. Вместе с секретарским голосом, – от последней фразы инспектор вздрогнул. – Кстати, большой вопрос, отчего бедняга слёг именно сейчас.

– Должны члены Семьи! Это незаконно! – теперь побледневший Левис вовсе попятился.

– Сыновья Келлея у постели больного. Младший из совершеннолетних Валей – подмена, утверждённая многие века назад. Ты об этом не знал, ведь процедуру никогда не запускали, Келлеи всегда справляются сами. Но сейчас… не захотели. А ты подготовил иную кандидатуру, правда? Но всё законно, Тиф. Смирись.

– Младший из Валей – Стефан!

– Он в Совете за Адрекса. И максимум, чего ты добьёшься, начав возмущаться: Иглатий заменит Стефа по старшинству, а Стеф – Келлея, по древнему уговору, записанному в Летописи. Ты ни времени не выиграешь, ни голоса. Неделя, Тиф.

Лени подошёл ближе к краю и дальше говорил, не обращая внимания на корчи инспектора, глядя мне прямо в глаза. Я даже малодушно покосилась на браслет, но номинально он обращался к Левису.

– Как Секретарь, я буду внимательно следить за процедурой. Сперва пройдёт трое суток. Затем Элис будут искать у границ Доступа. После Доминика Имидор назначит день, когда зачитает Летопись и получит подтверждение, что Алиса Меликова ушла за грань. И только тогда уже, если понадобится, по этому вопросу соберётся Совет. По неспешной, законной инициативе Имидора, не по твоей. Мы дадим Элис и Дрею столько времени, сколько сможем. Смирись и достойно ожидай исход своей интриги. Нынче не твой ход.

Левис развернулся и молча покинул балкон. Вместо него появились два незнакомых человека, которые вежливо раскланялись с Валями, со мной и Имидором. Свидетели, которых позвали братья?...

Да уж… Со своими собственными проблемами я так и не вникла в эти их политические баталии, а они явно нешуточные. И пожалела теперь – зря не вникла. Ведь я надеялась дойти до Дрея, а не шла прямо уж на самоубийство. Всё это явно стоило рассказать ему, и поскорее!

Я растерянно взглянула на Тита. Тот вроде понял, о чём этот взгляд и махнул рукой: не важно. Затем представил появившихся Советников и снова взял меня за руку. Приложил ладонь ровно к моей, между ними сверкнуло и среди линий на моей руке появилась новая, которая мерцала голубым сиянием. Черта-молния.