Из-под плаща я достаю золотой ключик, висящий на цепочке у меня на шее, затем, опустившись на колени возле ларца, достаю из него небольшую шкатулку. Она сделана из блестящего черного дерева и лишена каких-либо украшений. Я отпираю ее и дотрагиваюсь до находящегося внутри флакона из синего стекла. Едва мои пальцы касаются его, я ощущаю исходящий от него жар. Этот жар поднимается по моим рукам и пронизывает все мое тело. Мгновение я как зачарованная смотрю на безобидный с виду флакон, заткнутый пробкой, запечатанной воском. Эликсир. Я держу его в руках. В нем заключена Великая Тайна, и сейчас я выпущу ее на волю. Другие существа тоже чувствуют, что я потревожила его покой. Мое сознание заполняется настойчивым шепотом и бормотанием, но я не обращаю на них внимания. Откуда-то из далеких-далеких глубин Тьмы до меня доносятся вздохи, но я не отвлекаюсь. У границы круга я ставлю на пол перед собой чашу, затем с величайшей осторожностью ломаю восковую печать на флаконе и медленно извлекаю из него пробку. Я не чувствую никакого запаха, только ощущение высвобождаемой силы.

Я осторожно наклоняю флакон и капаю в чашу ровно семь капель драгоценной рубиновой жидкости. Затем вновь затыкаю флакон пробкой и прячу обратно в шкатулку, потом запираю ее на замок и снова кладу в ларец. Когда я поднимаю чашу и, держа ее перед собой, возвращаюсь в центр круга, мои руки дрожат.

Бриллиантовое ожерелье все еще на мне. Я закрываю глаза и нащупываю небольшой бриллиант. Он уже не холоден, а нагрет теплом моего тела. Я быстро поворачиваю его платиновую оправу против часовой стрелки, и камень выпадает из нее и падает мне на ладонь. По-прежнему не открывая глаз, я поднимаю его над головой и крепко сжимаю, читая древние слова заклинания Воскрешения. Я чувствую, как он сопротивляется моей хватке, как его острые грани врезаются в мою ладонь. А затем под воздействием магии он медленно рассыпается и превращается в мелкий песок. Я открываю глаза и смотрю на Фредди. Он кажется мне таким далеким. А что, если у меня не получится? Что, если я допущу ошибку?

Я не должна ее допустить.

Я медленно высыпаю алмазный песок из своей ладони в чашу. От Эликсира поднимается тонкая струйка зеленого дыма, затем она исчезает.

Я часто вызываю духов, но сейчас все по-другому. Это так не похоже на те ласковые слова, которые я использую, чтобы вызывать своих духов-наставников, или заклинания, которые я читаю, чтобы призывать мертвых, которые мне еще не знакомы. С пересохшим горлом я читаю заклятье, которое заставит дух вселиться обратно в свое мертвое тело.

Exurgent mortuus et ad me veniunt![6] Собственный голос кажется мне незнакомым, ибо сила моих слов придает ему особую значимость. Из-за того, что я нервничаю, он звучит резко. Из-под священного круга до меня доносятся жалобные стоны, но я еще не пробудила ни тело Фредди, ни его дух. Я снова зову: Exurgent mortuus et ad me veniunt! Из-за Рубикона слышится вой, потусторонний, внушающий страх. Я должна быть бдительной. На данном этапе мой призыв, как и положено в этом заклятье, обращен не только к духу брата. На него могут попытаться ответить и другие мертвецы. Когда мне приходит на ум эта мысль, раздается громкое буханье и пол у меня под ногами сотрясается так, словно по нему бьет огромный кулак. Я продолжаю обряд.

Встав на колени подле тела Фредди, я, держа в одной руке чашу, кладу другую ладонью вниз на его глаза.

– Когда эти очи отверзнутся вновь, они будут видеть. – Я касаюсь его лба. – Когда этот разум пробудится, он будет думать. – Я кладу руку на его грудь. – Когда это сердце забьется опять, оно будет чувствовать. – Я дотрагиваюсь пальцами до холодных синих губ. – Когда эти уста отверзнутся вновь, они будут говорить. – Сердце бьется часто-часто, и мне приходится делать над собою усилие, чтобы не обращать внимания на ужасные звуки, доносящиеся из-под священного круга, и не паниковать из-за того, что пол то вспучивается, то растягивается, точно снизу кто-то с чудовищной силой бьет по нему ногой.

Я наклоняюсь и подношу чашу к губам брата. Эликсира в ней так мало, что он легко проникает в его рот. Я ставлю чашу на пол и, приподняв его голову, кладу ее себе на колени. И сразу же чувствую, как жар, пронизывающий меня, передается и его телу, изгоняя холод смерти. Я вижу, как шевелятся его пальцы. Они шевелятся! Да хранят нас духи, чудесное зелье действует! Его руки начинают дергаться, ноги пинают пустоту, голова мотается из стороны в сторону, как будто он видит дурной сон.

– Проснись, Фредди! – кричу я, затем в полный голос повторяю: – Проснись, Фредди!

Огромный выброс энергии вырывает его из моих объятий и ставит в положение стоя, но на самом деле он не стоит, ибо его ноги не касаются пола. Я падаю на спину и не успеваю подняться, когда его глаза и рот открываются и он издает истошный крик, звук которого останется со мной до моего последнего мгновения на земле. Охваченный паникой, он беспорядочно размахивает руками, хватает воздух, задыхается. Но его глаза видят! А сердце бьется!

Он поворачивается, и его взгляд упирается в меня. Он кашляет и брызгает слюной, пытаясь заговорить. Я встаю на ноги и, подойдя к нему, протягиваю руку.

– Фредди, не бойся. Я здесь. Я здесь.

Его кожа вновь обрела естественный цвет, а его тело – силу. Проходит несколько мгновений, и он становится таким, каким был прежде. Совсем таким. Заключенная в нем энергия утихомиривается, приходит в равновесие, и его ноги встают на пол, так что теперь он стоит. Он оглядывается по сторонам, затем смотрит на свои руки, на свое тело, потом на меня. А затем улыбается, и это счастливая настоящая улыбка.

– Фредди!

– Лилит… я… чувствую себя хорошо. – Его голос звучит хрипло, но в остальном он не изменился. – Ты спасла меня, дорогая сестра. Я знал, что ты можешь это сделать! Я знал, ты это сделаешь. – Он делает шаг ко мне.

Внезапно зал наполняется звуками воплей. Я слышу душераздирающий крик, который издает Фредди, когда какая-то темная сила увлекает его в бездну Тьмы. И слышу свой полный ярости рык.

– Фредди, нет! – Я подбегаю к краю пропасти, которая зияет в центре круга. От идущего из нее зловония у меня першит в горле. Я смотрю в темную дыру, но в ней царит мгла и клубится густой смердящий дым. Я различаю движение и сквозь мглу и дым разбираю очертания летающих крылатых существ, карабкающихся по каменным стенам ямы. Я слышу, как Фредди зовет меня. Я вскидываю руку, и Серебряный Шнур Мэйгора оживает, так что теперь я могу опустить его в дыру. – Фредди, хватайся за веревку! Хватайся за веревку! – Но внизу слишком темно, чтобы он мог увидеть Шнур и чтобы я могла подвести его к нему. Я быстро творю простое заклятье. – Свет! – приказываю я, и яму освещает фосфоресцирующее свечение.

То, что я вижу в этом свечении, куда страшнее, чем самые ужасные фантазии. Передо мною зияет бездонная пропасть с каменными стенами, уходящая в глубь земли. На стенах есть уступы, и на них сидят демоны и другие проклятые существа, слишком ужасные, чтобы существовать при свете дня. Одно из таких существ держит Фредди в своих лапах и собирается увлечь его еще ниже, так что я должна действовать быстро. Серебряный Шнур Мэйгора может дотянуться не до всех мест. Другой демон пытается отнять Фредди у страшного существа, но оно не хочет отдавать добычу и поэтому вынуждено отбиваться одной из своих когтистых лап. Свет, похоже, беспокоит их, так что пока преимущество на моей стороне.