Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старший жрец Дома посмотрел на борющуюся фигуру в сфере, он опустил руки по бокам, а затем в изнеможении откинулся на мраморный пол. Сквозь его вздохи жрицы увидели яркую вспышку улыбки.
— Это успех, ваше Темнейшество, — сказал он, когда смог достаточно отдышаться. — Это аватар богини Мистры, хотя и обладающий гораздо меньшей силой, чем большинство из тех, что она посылает. Мы не можем причинить ему вред, не высвобождая магию, слишком дикую для всех нас, чтобы надеяться контролировать, но пока мы держим его в ловушке таким образом, мы можем в любое время использовать Плетение, получая магию, которую можно изучать и творить, как это делают волшебники. Этот аватар, должно быть, был запятнан своим флиртом с Бэйном... Я полагаю, это давняя слабость.
— Позже будет достаточно времени для таких размышлений, — твердо сказала Темная Госпожа Авроана. Ее голос все еще был холодным и резким, но нетерпение на ее лице и постукивание хлыстом по собственному бедру, а не по лицу Высшего Брата Нарлконда, выдавали ее волнение и одобрение. — Расскажи мне об этих заклинаниях. Мы сядем и будем учить, как это делают маги, и заполним наши умы — и что тогда?
— Сила не проникает в эти заученные узоры, пока наша пленница здесь не попытается прикоснуться к Плетению, — ответил коленопреклонный старший жрец, поворачиваясь лицом к ней, — что происходит каждые несколько часов или около того. Кажется, она не может не стремиться к этому, ибо такова суть ее природы, и...
— Как долго мы сможем продолжать в том же духе? — рявкнула Авроана, указывая хлыстом на сферу.
— До тех пор, пока у нас есть восторженные верующие в Темную Мать, снабжающие нас своими головами.
— Еще больше было призвано сюда, — сказала Темная Госпожа, и ее губы на очень короткое мгновение сложились в улыбку, которая была такой же холодной, как ледник, который запечатывает северную гробницу. — Им сказали, что мы отправляемся в священный поход.
— Ваше Темнейшество, — ответил Верховный Брат Нарлконд, сам мягко улыбаясь, —так и есть.
* * * * *
— Это то, что в человеческой речи было бы названо Наблюдательным Деревом, — сказал лунный эльф, садясь на огромный лист, который быстро свернулся и изогнулся вокруг него в форме кушетки, обхватив его как гигантская нежная рука. Амбрегард огляделся по сторонам, созерцая вид между огромными изогнутыми ветвями, которые расходились там, где они стояли, и поднимались еще выше в разреженный холодный воздух.
— Клянусь богами, — медленно произнес он, — это облака! Мы смотрим вниз на облака!
— Только самые низкие облака, — с улыбкой сказал Звездопад. — О, разве ты не знал? Да, разные формы облаков висят на разных уровнях, точно так же, как рыбы в озере ищут уровни в воде, которые им подходят.
— Рыбы?.. — спросил человеческий маг, затем ухмыльнулся и сказал: —Неважно. Мы быстро отклоняемся от моего первоначального вопроса. Звездопад ухмыльнулся в ответ.
— Теперь ты понимаешь, как получилось, что люди веками учились в Миф Дранноре, — сказал он, — и некоторые из них изучали лишь горстку заклинаний, которые они искали? Лучшие из них даже не возражали. Амбрегард покачал головой.
— О, если бы я был там, — с тоской прошептал он, довольно осторожно присаживаясь на другой лист. Тот быстро швырнул его в центр, вызвав короткое удивленное бормотание, и свернулся вокруг него, утвердив его в вертикальном положении в теплом комфорте.
— Что ж, кхм, — произнес он с приятным удивлением, в то время как Звездопад усмехнулся. — Мило, очень мило.
Он посмотрел на кресло Звездопада, все еще явно живое и прикрепленное к гигантскому тенистому дереву, на вершину которого они с таким трудом взобрались по казавшейся бесконечной спиральной лестнице.
— Я полагаю, что нет никаких шансов получить такое кресло где-нибудь еще, кроме как при Эльфийском дворе?
— Никаких, — сказал Звездопад с широкой улыбкой, — вообще никаких. Извини.
Амбрегард фыркнул.
— В твоем голосе совсем не слышно сожаления. Почему нам пришлось потеть на нашем утомительном пути сюда, шаг за тысячным шагом? Что плохого в использовании заклинаний полета?
— Дереву нужно было узнать тебя получше, — объяснил эльфи. — В противном случае, когда ты только что сел, оно, скорее всего, выбросило бы тебя вон в те облака как катапульта... и лишило меня человеческих волшебников, с которыми можно было бы поболтать этим вечером. Амбрегард содрогнулся, представив, как его беспомощно вытолкнули в пустой воздух, и ужасное, долгое падение…
— Ааа! — взвизгнул он, размахивая руками, чтобы прогнать свое мысленное видение. — Боги! Прочь, прочь! Давай вернемся к нашему разговору! Когда мы ели — о, это древесное желе! Как... нет. Позже, я спрошу об этом позже. Сейчас я хочу знать, почему ты сказал, когда мы ели, что Эльминстер сейчас в такой опасности? И близок к тому, чтобы стать еще большей опасностью для всех нас… почему?
Звездопад посмотрел на мили зелени в сторону далекой линии гор на мгновение, прежде чем сказал:
— Любой человек-маг, который живет столько лет, сколько этот Эльминстер, превосходит большинство нажитых им человеческих врагов. Они умирают, а он живет. Само его долголетие и сила делают его естественной мишенью для тех представителей любых рас, ктое хотел бы завладеть им, или его силами, или его предполагаемыми богатствами и зачарованными предметами. Такие опасности подстерегают всех магов, которые добились хоть какого-то успеха. Амбрегард кивнул, и эльф продолжил.
— Разумно предположить, что более успешный волшебник привлекает больше внимания, а значит, и более опасных врагов, не так ли?
Амбрегард снова кивнул, нетерпеливо подавшись вперед.
— Ты собираешься рассказать мне о каких-то великих таинственных врагах, с которыми сейчас сталкивается Эльминстер?
Звездопад улыбнулся.
— Такие, как фаэриммы, малаугримы и, возможно, даже шарны? Нет. Амбрегард нахмурился.
— Фаэрр..?
Звездопад усмехнулся.
— Если я расскажу тебе о них, они больше не будут загадочными, не так ли? Более того, ты проживешь остаток своих дней в страхе, и никто не поверит тебе, когда ты расскажешь о них. И каждый раз, когда ты будешь говорить о
