придать дело огласке и добиться справедливости для госпожи Яо, – разве не самое главное, чтобы фотографию просто напечатали (и не важно, как та к ним попадёт)? Разве это не то, о чём следует позаботиться прежде всего?

– И то и другое звучит разумно. Тем не менее в конечном итоге тебе нужно и следует поступить только так, как ты сама считаешь правильным, – сказал Уиллард тепло. – Добро пожаловать в мир политики, Алиса. В конечном итоге это сплошная чепуха и бессмыслица.

Глава 34

– Чепуха и бессмыслица.

«Какой странный (и конкретный) выбор слов», – сказала себе Алиса.

Она мысленно перечислила всех близнецов обоих миров: она и Мэри Энн, Додо и её сестра, Мартовский Заяц и Александрос... Может, сходство на этом не заканчивается? А вдруг события, территории, сама жизнь тоже отражены зеркально? Возможно ли, что предвыборная гонка и митинг Рэмсботтома каким-то образом связаны с событиями в Стране чудес? Подпитывала ли безумная, смертоносная игра Королевы Червей каким-то образом происходящее в Кексфорде, придавая предстоящим выборам особые эмоции и значение? Если Рэмсботтом выиграет, детей с площади продолжат преследовать и сажать за преступления, которых они не совершали, а госпожа Яо так и не дождётся справедливости... будут ли виной всему этому их двойники?

Или это безумие исключительно английское?

Быть может, ответ – нечто среднее: каждый мир оказывает некоторое влияние на второй?

«Что, если безумные события в Англии каким-то образом отравили Страну чудес?» – задумалась вдруг Алиса.

Что, если Королеву Червей укусила какая-то муха и она решила выиграть в глупейшей и самой последней игре из-за того, что творится в Кексфорде?

К тому же Шляпнику известно кое-что об этом мире по рассказам Чеширского Кота (который, видимо, когда-то здесь бывал). Да и Валет говорил, что некоторые могут путешествовать туда и обратно. Не только Алиса. Англия и Страна чудес будто перетекают одна в другую, идеи, характеры и даже существа порой проходят сквозь стены, обычно разделяющие эти два места.

Тогда... вероятно... если она решит проблемы одного мира, это поможет другому. Или наоборот, если у неё не получится, это уничтожит сразу оба.

«Такой расклад кажется ужасно несправедливым, – подумалось ей. – Словно мне дали безнадёжное задание или обрывочные сведения об игре без каких-либо правил и с меняющимся количеством противников и сказали, что всё зависит от того, чтобы я в ней разобралась и победила».

Как по-чудостранному.

По мере того как она шла, улица становилась всё более оживлённой, с плотной застройкой магазинами и офисами той части Кексфорда, которая считалась деловым кварталом. Алиса смотрела на предпринимателей, слуг, людей, делавших покупки, непринуждённо беседовавших и приветственно махавших друг другу, и жалела, что у неё нет никого, с кем она могла бы поговорить. Обо всём. Кого-то одновременно логичного и чуточку безумного. И, вероятно, не такого близкого и хлопочущего, как тётя Вивиан (благослови её господь, впрочем).

Подсознание уже знало, что у неё на уме, и Алиса немного посмеялась над своей ложной наивностью. Она остановилась, обдумывая все «за» и «против», в буквальном смысле на перепутье. Затем повернула налево, понимая, что решение было принято задолго до этого.

Вот она и на месте: «АЛЕКСАНДРОС И АЙВИ, БАРРИСТЕРЫ ПРАВА». Позолота на щедро протравленной древесине.

Она помедлила всего мгновение: кто-нибудь наблюдает за ней? Не поползёт ли слух о том, что молодая незамужняя Алиса лично обратилась в юридическую фирму? Эту конкретную юридическую фирму?

Она вошла внутрь.

(А что бы сделала Мэри Энн? Просто стояла бы, беспомощно ожидая, что Англия перенесёт её туда, куда нужно?)

Интерьер был прохладным и тёмным, с густо вымоченным в морилке деревом. Всё здесь пахло чернилами, бумагой, затхлыми книгами и свежим полиролем. Секретарь, сидевший за письменным столом, подскочил при её появлении. Неопределённого возраста, худой. Вероятно, ему не помешало бы вымыть волосы. Он посмотрел на неё с таким пренебрежением, что Алисе очень захотелось дёрнуть его за ухо, крича в него, как порой делала соседка со своими внуками.

– Я могу вам помочь? – спросил он, всем своим видом выражая, что у него нет желания делать что-либо подобное.

– Я ищу мистера Каца, – сказала она вежливо. – У меня к нему дело.

– Вам назначено?

– Нет, – призналась Алиса. – Ноя уверена, что он меня примет.

И это действительно было так. Вокруг мог бушевать настоящий ураган бессмыслицы, но всё же он остался с ней в парке и укрыл своим сюртуком. Он рассказал ей загадку. Он примет её. Это было так же неизбежно, как то, что она улыбнётся при виде румянца на его щеках.

– Я узнаю, не возражает ли он, чтобы его побеспокоили, – произнёс секретарь таким тоном, что Алиса сразу же поняла: скорее всего, он поднимется наверх, притворится, что совещается, затем спустится обратно и печально сообщит ей, что барристер занят.

– Я схожу сама. Меня это не обременит, – произнесла Алиса безмятежно и направилась вверх по лестнице, держась одной изящной рукой в перчатке за перила.

– Нет, я настаиваю – его нельзя беспокоить... – Служащий подошёл, чтобы её остановить, протягивая руку.

Алиса просто округлила глаза и остановилась: этого достаточно. Посыл был ясен. Вы посмеете прикоснуться к леди? И надеетесь сохранить работу?

Он не посмеет.

Мужчина скукожился, как василёк, когда заходит солнце.

Алиса холодно ему кивнула и продолжила подниматься по лестнице. Любая зарождающаяся тревога из разряда: «Не выгляжу ли я глупо?» – тут же рассеялась, когда Алиса оказалась наверху. В отличие от Страны чудес, двери здесь были чётко обозначены аккуратными маленькими табличками. Она постучала в ту, на которой было написано «МИСТЕР ДЖОЗЕФ КАЦ, ЭСКВАЙР».

Изнутри раздался голос:

– Чёрт бы тебя побрал, Бригсби, я же сказал, что схожу к миссис Биклер позже и... – Дверь открылась. – О, это вы.

Он был поражён.

Алиса поймала себя на том, что затаила дыхание.

Они стояли там наверху одни, он по ту сторону двери, она по другую. И эта ситуация возникла только потому, что Алиса решила прийти повидаться с ним. Этот момент существовал единственно потому, что она искала с ним встречи, и этот факт ощутимо повис в воздухе. Его карие глаза казались сейчас особенно большими и глубокими. Алиса почувствовала, что её щеки стали такими же красными, как его. Момент затянулся. Ни один из них не произносил ни слова.

– Я разгадала вашу загадку, – сказала она на-конец. – Ответ: «перспектива».